Артур Кларк - Рама II. Научно-фантастический роман

Здесь Николь оказалась не в своем огороде. Познания в области программирования и системотехники позволяли ей убедиться, что программа загружена правильно. Но понять, когда и где ручные команды могли изменить ход действий „Рохира“, способен был только специалист, прекрасно владеющий машинным языком и умеющий выудить необходимое из миллиардов битов записанной об операции информации. Николь отложила свое расследование: нужно было отыскать какого-нибудь помощника. „Может быть, вообще отказаться от расследования?“ — спросил внутренний голос. — „Разве можно? — устыдил ее другой голос. — Следует понять причины смерти генерала Борзова“. Стремясь разгадать эту тайну в первую очередь, Николь надеялась убедиться, что смерть Борзова вызвана не ее собственной ошибкой.

Отвалившись от терминала, она рухнула на кровать. И уже лежа, вспомнила о том изумлении, которое испытала, увидев открытый аппендикс генерала. „Не было у него аппендицита“, — подумала Николь и поднялась, чтобы вновь усесться за терминал. Отыскала второй набор данных, по которым электронный прибор выдал свой диагноз, прежде чем она решилась на операцию. В этот раз она не стала уделять внимания первому диагнозу „АППЕНДИЦИТ. ВЕРОЯТНОСТЬ 92 %“ и сразу обратилась к остальным. Здесь вполне допустимым было „ОТРАВЛЕНИЕ“ с вероятностью 4 %. Николь попробовала ввести данные другим способом. Она запросила через статистическую программу вероятности прочих заболеваний в предположении, что это не аппендицит.

Через какие-то секунды на экране возникли результаты. Николь нахмурилась. Подсчеты показывали, что, если не было аппендицита, вероятность отравления составляла 62 %. Прежде чем Николь могла продолжить свои исследования, в дверь постучали.

— Входите, — проговорила она, не отрываясь от терминала. Обернувшись, Николь увидела в дверях Ирину Тургеневу. Пилот молчала.

— Меня просили позвать вас, — нерешительно сказала Ирина. Она была очень застенчива и держалась весьма скованно со всеми, кроме своих друзей из Восточной Европы — Табори и Борзова. — Весь экипаж собирается в общей каюте.

Николь сохранила в памяти компьютера все созданные ею временные файлы данных и присоединилась к поджидавшей в коридоре Ирине.

— Что там еще за собрание?

— Организационное, — ответила Ирина, ограничившись одним словом.

Когда обе женщины вступили в каюту, Реджи Уилсон и Дэвид Браун были заняты яростной перепалкой.

— По-вашему выходит, — саркастически настаивал доктор Браун, — что Рама преднамеренно совершил маневр в тот самый момент. А если так, не объясните ли вы, как этот неодушевленный металлический астероид узнал, когда именно будут делать операцию генералу Борзову? И если вы еще не изменили своего мнения, поясните, почему этот злокозненный космический корабль позволил нам высадиться на него, не предприняв никаких мер против нас?

Реджи Уилсон огляделся в поисках поддержки.

— Все это лишь внешне логично, Браун, — проговорил он с явным недовольством. — Вы всегда логичны и поверхностны. Только не мне одному это совпадение кажется зловещим. Например, Ирине Тургеневой. Именно ей первой пришли в голову эти мысли.

Доктор Браун заметил появление обеих женщин. В тоне его вопросов чувствовалось, что собранием заправляет он.

— Это так, Ирина? — спросил Дэвид Браун. — И вы тоже считаете, что Рама давал нам зловещий знак, коварно изменив курс во время операции?

Ирина и Хиро Яманака во время совещания экипажа разговаривали менее других. Под обращенным к ней общим взглядом Ирина нерешительно выдавила „нет“.

— Но вчера вы же сами говорили… — настаивал Уилсон.

— Довольно об этом, — повелительным тоном распорядился Дэвид Браун. — Я думаю, все мы сошлись в едином мнении — земные службы наблюдения за полетом тоже подтверждают это, — что маневр Рамы случаен и непредусмотрен.

— Он поглядел на разъяренного Реджи Уилсона. — У нас есть более важные вопросы. Я хотел бы попросить адмирала Хейльмана рассказать нам, что он выяснил в отношении наследования руководства.

Отто Хейльман прочел: „Согласно методике, экипаж „Ньютона“ в случае смерти или неспособности командующего офицера выполнять свои обязанности сперва должен завершить все действия в соответствии с ранее полученными указаниями. Однако, поскольку „все действия“ нами закончены, предполагается, что космонавты должны ожидать назначения с Земли нового командира“.

Дэвид Браун вновь бросился в разговор:

— Мы с адмиралом Хейльманом приступили к обсуждению ситуации около часа назад и быстро поняли, что у нас есть все причины для беспокойства. Представители МКА затеяли расследование по поводу смерти Борзова. Они там даже не подумали, что кто-то должен его замещать. Ну а стоит им только начать размышлять — решать будут не одну неделю. Вспомните, это те самые бюрократы, что так и не сумели назначить заместителя Борзова и в конце концов разрешили проблему с невиданной мудростью: просто объявили, что заместитель ему вовсе не нужен. — Браун подождал несколько секунд, чтобы остальные члены экипажа вдумались в его слова.

— Отто предлагает не дожидаться решения Земли, — продолжал доктор Браун. — По его мнению, мы должны создать собственную систему управления, приемлемую для всех нас, и отослать свои предложения в МКА. Адмирал Хейльман полагает, что они будут приняты, поскольку позволят Земле избежать долгих дебатов.

— Со своей идеей адмирал Хейльман и доктор Браун явились ко мне, — вступил Янош Табори, — и подчеркнули, как важно для нас приступить к работам внутри Рамы. И даже изложили некоторые вполне приемлемые основные моменты. Поскольку никто из нас не обладает опытом генерала Борзова, они предлагают, так сказать, двоевластие, и берутся возглавить это дело. Отто согласен заняться военными вопросами и техническим обеспечением космических кораблей, а доктор Браун — исследованиями Рамы.

— А что будет в случае расхождения мнений, в особенности если области их деятельности совпадут? — поинтересовался Ричард Уэйкфилд.

— В таком случае, — отозвался адмирал Хейльман, — вопрос будет решаться голосованием всех космонавтов.

— Ничего себе совпадение! — выкрикнул Реджи Уилсон. Он все еще сердился. Отложив пульт, на котором набирал какие-то заметки, он обратился ко всем космонавтам. — Брауна и Хейльмана ни с того ни с сего обеспокоило безначалие, и тут их немедленно осеняет идея — как разделить власть в экспедиции между собой. Неужели один я ощущаю запашок от этого предложения?

— Не надо, Реджи, — убежденно возразила Франческа Сабатини, опуская вниз камеру. — Все вполне логично. Доктор Браун является старшим ученым-специалистом экспедиции, адмирал Хейльман многие годы тесно сотрудничал с генералом Борзовым. Никому из нас не под силу руководить работами сразу по обоим направлениям. И разделить обязанности…