Владимир Ильин - Зимой змеи спят

Арвин Павлович заявился к Генеральному без предупреждения, но никто из помощников Горбачева и не рыпнулся задерживать его: видно, ими были получены соответствующие указания. На сей раз инициатор перестройки уже не заикался о необходимости «еще поработать и обозначить», а вполне деловито осведомился, чту и в какие сроки требуется Ассоциации для успешного решения своих задач… Спустя всего месяц статус Арвина Павловича резко поднялся до поста руководителя тайного ведомства, напрямую подчиняющегося лично Михаилу Сергеевичу и никому больше.

Теперь у Ассоциации было всё, о чем в прежние времена можно было только мечтать.

Взамен требовалось лишь регулярно нашептывать главе партии и государства всякую чушь, выдавая ее за информацию, полученную от захваченных агентов «противника».

Если предсказание сбывалось — что было, разумеется, большой редкостью — то Горбачев укреплялся в правильности своего решения относительно Ассоциации, а если нет — то у Арвина Павловича всегда была наготове масса отговорок, правдиво смахивавших на уважительные причины… дескать, всё было правильно, но по вине топорной работы ряда разгильдяев — далее указывались ведомства или конкретные должностные лица — ситуация изменилась, потому как мир перескочил на другую «ветвь» исторического развития… Или, например: да, виноваты мы, Михаил Сергеевич, потому как поспешно поверили этим сволочам из будущего, которые сознательно дезинформировали нас, сдав нам своих агентов… Как правило, такая ложь сходила до поры до времени с рук, Горбачев понимающе кивал своим родимым пятном и ронял напутственно что-нибудь о необходимости «тщательной проработки информации с товарищами»…

Естественно, что «прорабатывать информацию» Арвин Павлович ни с какими «товарищами» не собирался, будь они хоть академиками семи пядей во лбу, хоть многоискушенными в вопросах информационного противоборства сотрудниками специальных «контор». По той простой причине, что все его доклады Генеральному были хорошо продуманной «туфтой». На самом же деле Ассоциация, взяв рубеж официального признания со стороны государственного и партийного руководства, продолжала свою деятельность в полностью независимом режиме. Как показали события 1991 года, это была дальновидная политика…

Когда в Москве остались только следы от танковых траков, а заговорщики из ГКЧП уже сидели в Лефортово, взбешенный генсек, прилетевший из Фороса, на секретном совещании руководителей силовых ведомств, куда был приглашен и Арвин Павлович, поочередно склонял всех присутствующих по падежам за то, что они «манкировали», по его выражению, представить ему заранее доклады о готовящемся путче. В самом конце он впервые нарушил им же утвержденные правила конспирации и патетически провозгласил, указав рукой на Арвина Павловича:

— Вот у кого вам учиться надо, товарищи!.. Вот кто единственный дал мне вовремя информацию, что со дня на день заговор развалится сам по себе, благодаря чему мы избежали ненужного массового кровопролития!..

В запале генсек даже объявил Арвину Павловичу личную благодарность и попросил подготовить список сотрудников Ассоциации, отличившихся в «операции».

По залу пополз нехороший шепоток.

Следствием этого совещания стало то, что отныне Асссоциация была взята на заметку конкурирующими ведомствами и управлениями как источник надежной, хотя и из неизвестных источников, информации о будущих потрясениях. Это значительно осложнило деятельность Арвина Павловича и его подручных, потому что теперь приходилось сражаться на два фронта. С одной стороны — охотиться за невидимым противником, а с другой — обороняться от своих же «коллег», готовых дорого заплатить за секрет необычайной осведомленности Ассоциации. Вступать в торговые переговоры на этот предмет Арвин Павлович отказался, и тогда ему была объявлена война. Война есть война, и она требует жертв. Однажды в Ассоциации были выявлены несколько внедренных в нее офицеров КГБ. Всех их после допроса расстреляли и утопили в Москве-реке, а отрубленные правые кисти их рук отправили на Лубянку, дабы можно было по результатам дактилоскопической экспертизы вычислить «павших при исполнении своего служебного долга»…

Никто не знал, что именно Арвин Павлович стоял за решением Горбачева уйти с политической сцены в начале 1992 года, когда его фактически приперли к стене беловежские деятели. «Не надо, Михаил Сергеевич, — посоветовал тогда руководитель Ассоциации нервничающему генсеку, — не цепляйтесь вы за свое кресло… Есть информация, что в этом случае вы и члены вашей семьи останетесь в живых и даже будете еще процветать».

Генеральный долго молчал, а потом проронил:

— А если я не отрекусь?..

— У меня нет информации о таком варианте, — усмехнулся Арвин Павлович, красноречиво потирая руки так, словно мыл их с мылом.

Генсек все-таки послушался Ассоциацию, и именно тогда в голове Арвина Павловича впервые забрезжила смутная идея насчет того, что информация о будущем — страшная вещь, потому что с ее помощью можно вертеть как тебе угодно не только отдельными людьми, но и всей страной… а то, может быть, и всем миром… Но для этого следует действительно обладать такой информацией.

Отныне в деятельности Ассоциации наметилась новая линия. Если раньше Арвин Павлович и компания боролись против того, чтобы потомки могли изучать человечество эпохи конца двадцатого века, как через увеличительное стекло, то теперь они поставили перед собой несколько иную задачу. Наблюдателей следовало захватить для того, чтобы выпытать у них сведения не о ближайшем будущем, а, ни много, ни мало, о том способе, каким они могли попадать в наше время из будущего… будь то пресловутая машина времени или что-то иное… Далее Арвин Павлович собирался использовать этот способ для того, чтобы повести с врагом диверсионно-шпионскую войну на его же территории, заслав в будущее своих собственных разведчиков.

Однако легко сказать — трудно сделать.

А тут еще на смену человеку с родимым пятном на лбу пришел некогда опальный Борис Николаевич, который решил поменять в государстве не только строй, но и всех должностных лиц… всю «команду», по его спортивно-политической терминологии… и в одном из сейфов, доставшихся ему от предшественника, он обнаружил кое-какие бумаги, где упоминалась Ассоциация. Вызвав Арвина Павловича к себе на аудиенцию, первый российский президент без обиняков спросил его:

— Ты вот что, паря, мне скажи… Правда, что ты и твои парни предсказываете будущее?

— Неправда, — честно признался Арвин Павлович.