Юрий Максимов - Зиккурат

За секунду до того, как платформы разлетелись, я вспомнил о друге и взглянул в глаза Тези Ябубу. Они были полны ужаса. И тут нашу платформу дернуло и понесло в другую сторону. С недоумением провожал я взглядом полоску с человеческими фигурками, стремительно уменьшавшуюся на фоне загадочного неба Агана. Чего мог испугаться наш ответственный за безопасность? Какие-то чудные все нынче. Муса не похож на себя, Тези Ябубу сам не свой…

А я? Вроде оставался собой, но и в моей душе ощущалось что-то необычное с того момента, как раскрылись створки люка. Что ж, рано или поздно все тайное станет явным. А пока сангнхитская платформа с остальным экипажем «Аркса» превратилась в точку и растворилась в играющем переливами небе, которое то и дело притягивало к себе взгляд, мутной тенью отражаясь в душе. Оно не было низким, как земное при сильной облачности, но из-за отсутствия любого просвета казалось, что оно не настоящее, а лишь завеса, которой сокрыто подлинное небо от живущих внизу. Интенсивность горения золотых изгибов по-прежнему внушала мысль о двух солнцах с той стороны.

Мы уже поднялись высоко, когда я обернулся и посмотрел на «Аркс». Неожиданно комок асимметричных линий сложился в единое целое, оказавшись огромным и подробным изображением Северного полушария Земли. Наш звездолет покоился как раз в районе казахских степей. На секунду меня захлестнула ностальгия… А еще страх.

Все последние дни естество мое стремилось к контакту, как набегающая волна к берегу, и вот, обрушившись на твердь реальности, подобно той же волне, душа моя трусливо откатывалась, стремясь назад, в привычную пучину корабельной жизни. Я ведь вовсе не собирался вести переговоры в одиночку; участвовать должны были все, говорить – Бонго, а возглавлять – капитан…

Почему Муса так поступил?

Ладно, теперь ничего не поправишь. Для поддержания духа осталось лишь старое испытанное средство: представить, что все уже позади, а то, что я вижу, – не более чем воспоминание. Воспоминание о давнем сне.

Глядя вперед, я с интересом ждал появления сангнхитского города – а мы направлялись именно туда. Вот показалась массивная каменная стена с монументальными воротами. На стене через равные промежутки красовались скульптуры, рассмотреть которые с такого расстояния было не под силу. За стенами открывалось бескрайнее пространство, поделенное на квадраты, выложенные из гигантских плит.

На значительном удалении друг от друга высились мощные ступенчатые пирамиды. Они состояли из семи ступеней или ярусов. На каждом ярусе были разбиты сады из низких, кривых деревьев. Располагаясь в шахматном порядке, пирамиды тянулись почти до горизонта. Где-то слева блеснул синий изгиб, перерезающий город – река или канал.

Мы снизились и сбавили скорость. Сангнхит стоял на противоположном конце платформы, лицом по направлению движения, спиной ко мне. Я вглядывался вниз, стараясь уловить и осмыслить как можно больше. Кое-что сразу бросилось в глаза.

Для города в земном представлении здесь было слишком мало жителей. Мы летели изрядно, но сангнхитов я заметил от силы десятка полтора, да пару раз вдали промелькнули такие же платформы, как наша. Никаких следов колесной техники. Из строений только огромные пирамиды, меньше всего похожие на жилые дома – все стены были без окон. Что же там? Фабрики? Храмы? Хранилища? И где тогда живут сангнхиты? Под землей? Или на этой поверхности стоит множество зданий, сокрытых от взора голограммой?

В Москве я видел небоскребы в два, а то и в три раза выше здешних пирамид, однако заключенный в их необычных пропорциях магнетизм производил впечатление куда большей мощи и величия, порождая внутри почти благоговение. И хотя по отдельности вблизи было ясно видно, что они устроены одинаково, издали казалось, будто все пирамиды разные.

Что ж. Все эти образы, тайны и диковинки добросовестно переносил на поверхность мини-диска закрепленный на груди призап. Еще четыре часа – и сигнал с «Аркса» вырвет меня из гипнотического омута сангнхитской реальности. Родные земные машины, многократно обруганные Зебергом, обработают полученную информацию и сорвут налет таинственности со многих загадок. Наверняка здесь все намного проще, чем выглядит.

Пролетая мимо очередной пирамиды, я не выдержал и ткнул пальцем:

– Что это?

– Дом Поднятия Головы. А правее – Дом Табличек. – Тон Главы воинов был не очень любезен. При ответе он даже не повернулся ко мне.

Я замолчал.

У следующей пирамиды платформа зависла, прямо над квадратной крышей верхнего яруса, и начала плавно снижаться.

– Надеюсь, Вассиан, – заговорил сангнхит, – ты будешь снисходителен: мой кабинет не вполне готов.

– Ничего страшного.

Я поискал, чего бы можно еще добавить, но ничего лучше не придумал.

Под нами росла каменная плита крыши. Летучий постамент опускался, сбавляя скорость. За мгновение до посадки я рефлекторно собрался, готовясь к столкновению. Но его не последовало: платформа прошла сквозь камень и, не останавливаясь, продолжила спуск. Меня охватила жуть при виде того, как шероховатая поверхность поглощает мои ноги. Но, погружаясь, я ничего не чувствовал. Сангнхит оставался невозмутим. Еще мгновение – и я ушел в пыльную плиту по грудь. Перед глазами мелькнули желтые песчинки, а затем неуловимый барьер прокатился по глазам и здешнее безумное небо снова встретилось с моим взглядом. В тот же момент мы приземлились. Набу-наид сошел с платформы на покрытый циновками пол. Я наскоро осмотрелся.

Мы стояли в просторной квадратной беседке. Стенки ее возвышались от силы на метр от пола, за ними пестрел пейзаж сангнхитского города, а над головой раскинулась небесная высь. Выходит, моя гипотеза о голограммах была недалека от истины.

Напротив меня, прямо в воздухе, висела металлическая плита с желтым шаром. Слева от нее белела заурядная табуретка, такую и на Земле можно встретить. Еще левее к голой стене крепилось сплошное деревянное колесо. По тесаным камням вился растительный орнамент – виноградная лоза. Хотя, присмотревшись, я понял – это что-то другое. Вдоль правой стены стоял длинный металлический шкаф ярко-синего цвета со множеством дверок, вроде камеры хранения на вокзале. Больше я ничего не заметил.

Повернувшись, Набу-наид указал на табурет:

– Прошу садиться.

Подойдя, я осторожно сел. Да, обычная табуретка. Сангнхит тем временем копался в шкафу, повернувшись ко мне спиной. Я пытливо осмотрел парящую передо мной квадратную плиту. Под ней совершенно ничего не было, и она не касалась стены. Неужто эти ребята открыли антигравитацию?

На плите лежал золотой шар размером с кулак, и со странной игрой переливов, будто внутри него что-то происходило. Вокруг шара были разбросаны смятые фигурки из фольги.