Владимир Ильин - Зимой змеи спят

На лестнице было тихо и царил полумрак, который нарушали лишь лампы дежурного освещения. Снизу доносился неразборчивый голос оперативного дежурного, который диктовал аудиокомпу вечернюю сводку. Сверр сел прямо на ступени, потому что ноги не держали его больше. Его мутило, и он вспомнил, что последний раз принимал пищу вчера вечером, ровно сутки назад… хотя, подожди, какие там сутки?!.. целую неделю!..

Надо было выбираться отсюда. Хотя бы для того, чтобы поесть…

За окнами было уже темно. Это было хорошо. Но на всех окнах, с первого этажа по третий, снаружи стояли крепкие решетки, которые нельзя было открыть и тем более — сломать. Пришлось подниматься на пятый этаж, где под окном проходил вдоль всего здания выступ кирпичной кладки шириной чуть больше ступни, и добираться по этому карнизу к тому месту, где рядом со зданием рос высокий раскидистый каштан, верхушка которого достигала четвертого этажа. Выбрав ветку потолще, капитан оттолкнулся от стены и совершил полет, достойный Тарзана. К его удивлению, ветка выдержала его вес, и через несколько минут он уже был на земле.

И тут на его плечо легла чья-то тяжелая длань. Сверр с трудом обернулся, тяжело дыша. Перед ним стоял человек в форме ночного полицейского патруля, в левой руке у него был виброхлыст, а правой рукой он отдавал капитану честь. Лицо его было не знакомо Сверру — видно, патрульный поступил в Управление недавно.

Жаль, невольно подумал капитан. Сейчас мне придется убить тебя, парень, а в сущности — ни за что… По дурацкому совпадению ты оказался здесь… нет, чтобы проходить мимо дерева минутой позже или раньше!.. А сейчас ты, конечно же, попросишь меня предъявить документы, но предъявлять тебе свое удостоверение я, естественно, не стану, а просто выстрелю в упор — и дам дёру в темный переулок.

Заранее извини, что так получится…

Но получилось вовсе не так.

Вместо того, чтобы потребовать документы, патрульный козырнул еще раз и стальным голосом отчеканил, глядя куда-то в пространство мимо Сверра:

— Придется заплатить штраф, господин хороший, поскольку вы нарушили пункт третий статьи пятьдесят второй Экологического Кодекса, согласно которого гражданам запрещается в пределах городской черты лазить по деревьям!..

Прошла неделя с того момента, как Резидент предположил наличие у противника коварных замыслов по уничтожению агентурной сети Ассоциации вообще и его, Резидента, в частности, но никто не спешил арестовывать его или покушаться на его жизнь, даже слежки за ним и то не было заметно…

Между тем, жизнь шла своим чередом, и наступил тот день, когда можно было съездить на проверку «почтового ящика», посредством которого руководство Ассоциации присылало Резиденту сообщения и инструкции. Этот пункт своей деятельности Резидент всегда выполнял с особой осторожностью, потому что именно в этот момент его можно было бы взять с поличным, и улики были бы налицо, невзирая на все меры безопасности. А на этот раз требовалась сверхосторожность, и Резидент потратил целый день на то, чтобы убедиться в отсутствии «хвостов»… во всяком случае — явных, потому что, будучи профессионалом, он знал, что еще в его время можно было вести наблюдение такими способами и средствами, что объект ни за что не догадается об этом, а уж теперь-то и подавно. К россказням, встречающимся порой в беллетристике и мемуарах об интуиции и некоем «шестом чувстве» опытных шпионов, Резидент относился с пренебрежением, потому что это было, по его мнению, сплошное «фуфло»…

Наконец, изрядно поколесив по городу на одном из своих турбокаров, Резидент выбрался на Четвертое Кольцо и через четверть часа остановил машину на стоянке у входа в парк Лосиный Остров. До «почтового ящика» нужно было идти пешком.

Шагая по ухоженным тропинкам, разбегавшимся в лес от центральной асфальтовой трассы, и глядя на ровно подстриженную траву на газонах между тщательно прореженных посадок деревьев, Резидент вспоминал, как выглядел парк раньше. В начале 90-х, когда развернулось движение за сохранение этого заповедника, он парком еще не был. Места здесь были достаточно глухие и не исхоженные даже многочисленными грибниками, это потом уже водители грузовиков частенько стали сваливать всякий мусор и отходы прямо под деревья, чтобы не везти его на свалку на другом конце столицы. Помнится, даже мощное общественное движение в защиту Лосиного Острова развернулось на волне перестройки и экологических митингов…

Ассоциация не случайно избрала заповедный парк для связи с Резидентом. Место это даже в середине двадцать первого века оставалось вполне необитаемым, а, в случае чего, можно было придумать массу объяснений того, почему ты регулярно наведываешься сюда.

На этот раз «почтовый ящик» располагался в небольшой лощине, которую почти целиком закрывали разросшиеся кусты бересклета. Резидент еще раз огляделся на всякий случай и поводил карманным индикатором над землей. Потом достал из кармана небольшую складную лопату наподобие саперной, осто заточенную и изготовленную из нержавеющей стали, и принялся копать в определенном месте, предварительно отвалив толстый пласт дерна. Точнее говоря, он не копал яму, а раскапывал уже имевшуюся. Где-то на глубине метра с небольшим лопата звякнула, и он извлек из ямки черную коробочку размером с пачку сигарет. На крышке имелась пронумерованная от одного до ста шкала, по которой можно было переместить рычажок на определенное значение, как у штангенциркуля. Неверно набранная цифра на этом кодовом устройстве не только блокировала замок коробочки, но и приводила в действие детонатор небольшого, но мощного взрывного устройства в двойном дне.

Резидент сложил в уме цифры, составлявшие сегодняшнюю дату, а потом прибавил к их сумме сумму цифр своей даты рождения и переместил верньер кодировщика на полученное значение. Коробочка с готовностью пикнула и распалась в его ладони на две части, одну с зеленой, а другую — с фиолетовой крышкой. Открыть без риска стать инвалидом можно было лишь одну из этих герметично закрытых частей.

Резидент бросил зеленую коробочку в ямку, а с фиолетовой сорвал крышку и достал оттуда запаянный футлярчик размером с зажигалку. На обеих концах футлярчика имелись проволочные колечки под номерами один и два. Резидент усмехнулся и потянул за колечко номер два. Если бы он выбрал кольцо «намбер уан», то содержимое футлярчика обратилось бы в пепел в результате мгновенной химической реакции с выделением большого количества тепла.

В футлярчике лежала узкая полоска шелковистой на ощупь зеленоватой бумаги, испещренной цифрами типографского шрифта. Резидент присел на пень, запустил наручный компнот и за несколько секунд расшифровал текст сообщения Ассоциации.