На острие ножа - Блэкмен Мэлори

— Сеффи, я еще с младших классов уговаривала маму отпустить меня в Чиверс. В Хиткрофте мне ничего не светило.

— А тебе не приходило в голову, что мама была только рада сплавить меня с глаз долой?

— А тебе не приходило в голову, что мама просто не могла тебе ни в чем отказать? Ты ее за несколько недель уломала. А я не смогла даже за пять лет.

Нет уж, она меня не заставит играть в эти игры, у кого детство было тяжелее. Я опустила глаза. Минерва снова вздохнула, потом улыбнулась:

— Почему это у нас с тобой все всегда кончается спорами?

— Думаю, нам просто повезло!

Минерва опять засмеялась — и опять ее хватило ненадолго. Я так хотела, чтобы она снова стала Минни, — всей душой хотела. Моя сестра посмотрела на часы.

— Ну, мне пора, — сказала она. — Сеффи, а ничего… ничего, если мама зайдет навестить тебя?

Ну вот, приехали.

— И, предупреждая твой вопрос: нет, я приходила не для того, чтобы спросить, можно ли маме тебя навестить, — поспешила сообщить Минерва. — Я хотела повидать тебя и познакомиться с племянницей.

— Ладно. Хорошо. — Я пожала плечами.

— Так что, можно?

Я снова пожала плечами:

— Если она хочет прийти, я не могу ей помешать.

— Она не придет, если это тебя огорчит.

— Передай ей, чтобы она не говорила о Каллуме ни одного дурного слова, и тогда я не огорчусь, — сказала я сестре.

— Отлично.

Минерва опять посмотрела на часы.

— Куда ты так бежишь? — спросила я.

— Собеседование на работу, — ответила Минерва.

— А где?

— В Daily Shouter.

— Что ты там будешь делать?

— Писать статьи. Хочу стать знаменитой журналисткой.

— Ого, ничего себе! Обалдеть! — Я не стала скрывать, что это произвело на меня впечатление.

— Меня еще не взяли, — подчеркнула Минерва. — Но если не получится в Daily Shouter, попробую попасть в другие центральные газеты. Рано или поздно все получится. У меня большие планы.

— Я и не знала, что тебя такое интересует.

— Я два года была редактором новостной рассылки Хиткрофта — ты забыла?

— Да. — Я понурилась. — И правда забыла.

— Все потому, что тогда ты только и думала что о Каллуме. Если он в чем-то не участвовал, тебе тоже было неинтересно.

Это было обидно. Однако справедливо, не поспоришь.

— Так ты правда решила быть журналисткой? — спросила я.

— Да, в последнее время я все чаще и чаще об этом задумывалась, — ответила Минерва.

— Пиши только правду или гори в аду?

— Вообще-то говорят: «Пиши только правду и гори в аду», — поправила меня Минерва.

— Но все-таки у правды есть шансы?

— Типичный афоризм Сеффи, — сказала Минерва.

— Прости. Зря я ехидничаю.

— Да, зря. — Минерва улыбнулась. — Но я тебя подкалываю, ты в ответ ехидничаешь, и так будет всегда.

Я не стала отрицать, но теперь, в такой ее формулировке, это уже не казалось непереносимо ужасным. Просто вот так мы общаемся. Но я ее все равно люблю.

И, несмотря ни на что, думаю, она любит меня.

— Ладно, удачи тебе на собеседовании, — робко сказала я.

— Спасибо.

Минерва двинулась к выходу из палаты, но через два-три шага остановилась.

— Кстати, Сеффи, дочь у тебя красавица, — сказала она.

— Я в курсе, — ответила я.

Я хотел ей позвонить, но передумал. Принял душ, намазался тем лосьоном после бритья, что подороже, надел чистые черные джинсы, такую же черную футболку-поло и черную кожаную куртку и вышел за дверь. Снаружи было уже не просто тепло, а жарко. Еще часа два — и совсем припечет. Я посмотрел в синее небо и вздохнул. Наверное, стоило бы вернуться и оставить дома кожаную куртку, но лень. И к тому же я знал, что она мне идет.

Через полчаса я стоял под дверью салона Кары. Был еще даже не полдень, а в зале уже полно народу. Там была целая куча женщин, которые пришли постричься, покраситься, заплестись, завить волосы, распрямить волосы — не знаю, что там делают женщинам с волосами в таких местах. Над клиентками, щебеча и улыбаясь, хлопотали три женщины и один мужчина. Женщины-парикмахеры были Кресты, а мужчина — нуль, что меня просто огорошило. Я смотрел сквозь стекло, как они работают.

А вот и Кара — улыбается в настенное зеркало одной из клиенток. Клиентка была нуль, и ее светлые волосы заплетали в мелкие косички. Кара, похоже, смешно пошутила, потому что клиентка вся сморщилась от смеха. Я стоял и не знал, входить или нет. Но мне нужны были деньги. А может, и ночлег. А Кара может обеспечить и то и другое. Я вошел в салон.

— Что для вас, сэр? — набросилась на меня девушка за стойкой, не успел я даже дверь закрыть.

— Я к Каре, — ответил я.

— Вы по записи?

— Нет.

— К сожалению, у нас сегодня совсем нет свободных мест, — пустилась извиняться девушка. — Она не сможет…

— Все в порядке, это мой друг Стив.

Кара уже спешила ко мне, улыбаясь от уха до уха. Когда она улыбалась, то словно светилась изнутри. Не просто изгибала губы, как некоторые мои знакомые женщины, а вскидывала голову и улыбалась и глазами, и щеками, и губами. Ну конечно, о чем ей грустить. Она Крест, у нее не жизнь, а сахар.

— Привет!

— Привет, — ответил я. — Вот, зашел. Я же не помешаю?

— Нет, конечно. Рада тебя видеть, — сказала Кара.

Похоже, она действительно была рада. Я ее вообще не понимал. Нас бомбардировали любопытными взглядами. Я сделал шаг вперед, а также глубокий вдох, прежде чем сказать что-нибудь еще. Обращаться к трефе с просьбой вообще трудно, а тем более приглашать на свидание.

— Мне удалось достать два билета на «Опустошение», тот фильм с Дэли Мерсером, который ты хотела посмотреть. Вот, хотел спросить: не сходишь со мной?

— Когда?

— Сегодня вечером.

— Ой, я бы с удовольствием, но мы сегодня работаем допоздна, — огорчилась Кара. — Во сколько сеанс?

Я огляделся. Мы были звездами танцпола. К нам были прикованы все глаза. Я подошел к Каре поближе, чтобы никто не слышал, что я говорю. И без того стыда не оберешься.

— Не рано, в восемь пятнадцать.

— Я освобожусь только в девять, — уныло сказала Кара. — Должна запереть салон, когда все разойдутся.

— Ничего страшного. Я так, просто подумал, — ответил я.

Ладно, что поделаешь. Похоже, напрасно я рассчитывал, что все будет просто.

— Знаешь что? Давай я что-нибудь приготовлю и поужинаем у меня, чтобы было не так обидно! — предложила Кара. — Только предупреждаю, готовлю я неважно.

— А я — вполне прилично, — ответил я, и это была чистая правда. — С тебя продукты, с меня готовка.

— Договорились. — Кара улыбнулась, полная энтузиазма. — Ну что, встретимся у меня?

— Нет. Я приду сюда к девяти, — решил я. — Провожу тебя домой.

— Спасибо, Стив. Тогда до вечера. Жаль, что так вышло с кино.

— Ерунда, — отмахнулся я. — До вечера.

И я двинулся к двери. Не забыл на пороге повернуться и помахать ей напоследок. Девчонки такое любят. А мне совсем не сложно. Вот ведь курица! Другом меня назвала, но мало ли что она говорит — слова не реальность. Не знает обо мне ничегошеньки, а уже домой позвала. Сегодня она останется закрывать лавочку. Мы с ней наедине. Жду не дождусь. Я стану ей учителем.

А Каре предстоит выучить урок: не надо быть такой доверчивой.

Моя самая-самая дорогая Калли!

Сегодня я разговорилась с соседкой по палате. Она поступила только вчера. Она прелесть. Ее зовут Рокси, и я бы сказала, что ей под тридцать, — правда, я совсем не умею определять, сколько людям лет. Она родила сына часа два назад и завтра выписывается. Везет же некоторым! Как же мне хочется поскорее выбраться отсюда. Но потом я думаю, что меня ждет — жуткая квартира с видом на кирпичную стену из единственного окна, — и сама не понимаю, куда я так тороплюсь. Я не хочу тащить тебя туда, Калли, но у меня нет выхода. Но я даю тебе честное слово: это временно. Как только снова встану на ноги, я найду тебе достойное жилье.