Первый на небесах (СИ) - Раш Леко
— Ты не бредишь? — в голове не укладывалось. — Я никогда не слышал ни о чем подобном!
— Кто бы тебе рассказал об этом? — Ангел вздохнул. — Виктор всегда действует скрытно, случаи, когда его подопечные попадают за решетку, крайне редки. Максимум, что ты можешь выжить из информации в новостях — арест наркодилера либо угонщика, никакой конкретики либо связи с «черным братством».
— Тебя не пугает наличие частной армии? — в мире, где пацифизм является негласной идеологией, трудно представить что-то подобное.
— Военных действий Виктор не предпринимает. Он достаточно умен, чтобы осознавать важность отсутствия кровопролития. Лишенный своей «прежней» жизни, он поднялся вновь. Один ты ничего не добьешься, собрав команду — тоже. Лишь тысячи тысяч людей, объединенные вместе, достаточно сильны для автономной и независимой жизни. Отними у человека средства и возможности к существованию и он опуститься до воровства, в крайних случаях — до убийств. Покажи ему, где находится сборище таких же «угнетенных и обездоленных» — жди новобранца. Простая и действенная логика, бесперебойно работающая последние семь лет, с момента, когда у Виктора отняли все.
— Мне кажется, что в твоих словах отчетливо слышны нотки оправдания действиям Виктора.
— Оправдания? Нет, скорее благодарность — если бы не он, то нечто подобное братству создал кто-нибудь другой. В итоге, вместо контролируемой структуры могла получиться сеющая хаос организация. И не забывай, что в появлении «черного братства» есть и моя вина.
— Благодарность? И это после того, что его люди сделали с Николь и с Беном? — может, я чего-то не понимаю?
— Не говори об этом, это я и так знаю…
— Но если бы не его приказ доставить тебя, то твои друзья были бы живы!
— Если бы не я, то они бы были живы и так! — он нервно закурил еще одну сигарету. — Я… не жалею о «Озарение» и извиняться мне не за что… Нельзя забывать о том, с чего все началось, о цели… Но… Я не могу забыть ее лицо, Марк! Вот просто не могу! Будь я Ангелом, смертью больше смертью меньше в механизме жизни не имело бы никакого значения! Но… я стал человеком! Как вы с этим живете, я не понимаю?
— Выбора другого нет, — я достал из тумбочки салфетки и протянул их Ангелу. — Прости меня.
— За что? — всхлипывая, спросил Петр.
— Что считал несправедливым твое мнение о достойности Рая моим поколением, — всегда полезно посмотреть на события под другим углом. Обиженным ребенком успеть побыть можно всегда.
— Рад это слышать, — он немного успокоился.
— Но все равно ты ошибся в кое-чем, — я грустно улыбнулся. — Два-три поколения — это преступно мало для прохождения Врат…
— Надеясь на лучшее, мы порой не видим очевидное, — сказал Ангел.
Обычно, момент, когда меняется восприятие жизни или мнение о чем-то приходит не заметно, граница «до и после» стирается, и ты остаешься с новой жизненной позицией, помня лишь отголоски старой. Проблема возникает лишь у людей, кричащих на каждом углу об одном, в итоге пришедшие к другому. Отдельно взятый человек может простить твою ошибку, общество в целом — нет.
— Закончи свою историю, — я дружелюбно улыбнулся Ангелу. — Философию отложим на потом.
— Договорились, в очередной раз, — его красные от слез глаза говорили о фальшивости ответной улыбки, но я не придал этому особого значения. — Как я уже говорил, мы сидели с Артемом в моей комнате, и он рассказывал мне о себе, о «черном братстве» и о том, что меня ждет. Я был полностью прав — Виктор хотел пойти до последнего. Артем сказал, что я подарил ему возможность вернуться к своей прошлой жизни и хочет отблагодарить меня в ответ. У него в ордене было несколько схожих судьбой товарищей, которые помогут мне бежать. Единственным условием было их «обнуление». Несколько товарищей оказались десятью мужчинами. План состоял в следующем: через три дня, под покровом ночи, меня вывезут из резиденции. Учитывая, что Артем был начальником охраны, проблемы это составить не должно было. Логичным выбором, куда мне бежать, была России. В Германии оставаться нельзя, в Англию тоже дорога закрыта, а единственным языком, который я знаю благодаря тебе, как раз являлся русским. Три дня потребовались для подготовки фальшивых документов — двух российских паспортов: общегражданского и заграничного с «вшитой» в него визой. На мое новое имя по доверенности открыли счет в российском банке и внесли приличную сумму, которой мне должно было хватить на год безбедной жизни с учетом съема квартиры. Подготовили билет на самолет в один конец в сторону Москвы. Предварительно я «обнулил» всех десятерых, все они единогласно приняли решение покинуть братство. По логике вещей я должен был чуть ли не сам почернеть. Во всяком случае, мое самочувствие должно было резко ухудшиться. Но я ничего не почувствовал, кроме стандартного холода и «груза». Отсюда я и думаю о возможности бесконечных «обнулений»… Не поднимая лишнего шума, мы вчетвером вышли через главный вход и через двор направились в сторону двух машин, стоявших за воротами. Во дворе не было никого из людей кроме заступивших в ночной караул «обнуленных». Один из них, едва увидев нас, дал отмашку водителям заводить машины, остальные поспешили к самим воротам. Нам оставалось пройти порядка двадцати метров, как по периметру забора загорелся свет. Из дома выбежало около двадцати вооруженных людей. Виктор, хлопая, ступил на балкон второго этажа и смотрел на нас сверху, он дико хохотал. Отсмеявшись, он произнес целую речь на тему: «как дурак искал бессмертия тела, хотя билет в Рай уже как месяц находился под боком, что неужели он не узнает о наших планах, что ему необходимо было разрешить организовать нам побег, чтобы вычислить всех предателей». Потом он приказал убить всех, кроме меня. Послышались звуки выстрелов и дикая суматоха. Я резко упал на землю и пополз на животе в сторону ворот. Не прошло и минуты, как подбежал Артем, схватил меня за свитер и одним резким движением поставил на ноги с криком: «беги, дурак!». Мы втроем, оставшиеся в живых, подошли к воротам. Пока Артем и его друг отстреливались из автоматов, я забежал в кабинку, где кнопкой регулировалось открытие ворот. Стукнув по ней кулаком, я выбежал обратно на улицу. Ворота предательски медленно открывались внутрь двора. Едва появился зазор, чтобы в него смог пролезть человек, словил пулю в лоб друг Артема. Сам же Артем, с простреленной ногой, ковылял задом ко мне. Я хотел подбежать к нему и подставить свое плечо, но тут он упал на колени, руки опустились вниз. Последняя пуля разорвала ему кадык. Я выскочил за ворота и увидел три трупа: один за рулем машины, два других валяющихся подле. Последний выживший из «обнуленных», весь в синяках и измазанный кровью, крикнул мне: «Ну же! Садись!». Он дал по газам, едва я успел закрыть дверь. Меня всего колотило от страха, адреналин в крови зашкаливал. Все произошло настолько стремительно, что до меня не сразу дошло, сколько же человек погибло… Нас пытались преследовать, но мы смогли оторваться. По дороге мы заехали на заправку, совмещенную с магазином. Там мы привели себя в порядок, купили новую одежду. Кассир, едва увидев окровавленное лицо Константина, хотел вызвать полицию. Костя уже полез за пистолетом, но я остановил его. Я подошел к немцу, взял его руку и «обнулил», черноту моего «индикатора» он вроде не заметил. Учитывая, что немец сэкономил чуть ли не месячную зарплату, то он даже не взял с нас денег за одежду и пожелал удачи. Разбирательства с единым греховным реестром остались на нем. Через час мы уже были в аэропорту. «Обнулив» Константина напоследок, мы попрощались, и каждый из нас пошел регистрироваться на свой рейс. Но, таможню мне пройти не удалось — при вылете из одной страны и посещении другой требовалось снятие замеров. В виду сложившихся обстоятельств этот факт совсем вылетел у меня из головы. Артем обещал этот момент обойти по своим каналам, но, теперь говорить было не о чем. Пришлось в срочном порядке покинуть аэропорт и на попутках добираться до России. На это у меня ушла неделя. Проблема всплыла на границе — опять требовалось снятие замеров. Мне повезло, как и в случае с немцем — «индикатор» пограничника подходил к критической отметке, по его движениям и взгляду можно было с уверенностью сказать, что сейчас это волновало его больше всего. Поэтому мое предложение он принял с явным энтузиазмом — никоим образом не регистрировать мои замеры, взамен его надо было «обнулить». Еще через пару дней у меня получилось добраться до Москвы. Первым делом я пошел в банк, снял в пределах «лимитов» наличные деньги, оставшуюся сумму заказал. В тот же день арендовал «однушку» в Строгино. Последующие полгода я провел в казавшейся мне бесконечной депрессии, отлучаясь из дома лишь за продуктами. Решив в один из дней что так дальше продолжаться не может, я выбрался на прогулку. Гуляя по городу, который едва коснулась осень с ее не передаваемыми красками, мне на глаза попался ты… Ты покидал офис «фирмы-обнулятора», быстрым шагом направляясь к машине. Я окрикнул тебя через дорогу, начал махать руками, но ты меня не заметил. Перебежать дорогу на красный свет не представлялось возможным — слишком плотный был поток машин. По возвращению домой первым делом мне хотелось найти тебя через социальные сети. Не зная твоей фамилии, пришлось фильтровать поиск только по имени. Знаешь сколько Марков в тех же самых «однокашниках»? Несколько дней ушло только на просмотр всех «аватаров»! Поняв, что таким образом мне тебя не найти, я попробовал наведаться в ту «фирму-обнулятор», откуда ты уходил впопыхах. Меня очень вежливо послали куда подальше, аргументируя этот широкий жест конфиденциальностью информации. Оставался единственный верный вариант — устроиться на работу в эту фирму и по их базам пробить хотя бы твой телефон. При устройстве на работу опять встал вопрос о снятие замеров, но я прикинулся пишущим дипломную работу студентом, готовым работать на добровольных началах на правах стажера с дальнейшей возможностью трудоустройства. Руководитель офиса с пониманием отнесся к моей просьбе. Смысла сидеть в офисе «Греховика» он не видел, поэтому направил меня к своему партнеру, под началом которого через неделю открывалась дочерняя фирма. Выбора особого не оставалось. Фирма, в которую меня направили, называлась «Грехофф. нет», а партнером, как ты мог догадаться, был сам Андрей. Он принял меня довольно тепло, поинтересовался темой моего диплома. Доступ к серверу с клиентской базой должны были подключить за день до открытия офиса, так что мне приходилось изображать вид прилежного стажера всю неделю. В основном я занимался бумажной волокитой и ездил по поручениям. Андрей сказал, что видит во мне потенциал «ловца» и предложил посмотреть, как происходит общение с клиентами в «боевой» обстановке. Учитывая, что мне нужен был доступ к компьютеру организации и что меня не пошлют по очередному поручению, я ответил «да». Так мы сегодня с тобой и встретились.