Олег Верещагин - Путь к звёздам

   - Вы солдафон! - налился кровью Ройтманович. - Ограниченное, тупое животное! Я говорю вам - мы...

   - Петь, только не убивай дурака, - попросил меня плещущийся под струйкой раствора Северин. - Всё-таки пара рук. Только жену ему искать не будем точно, храни солнце, опять расплодится такое...

   - Может, он стерильный, - с надеждой предположил Ёлхов, стаскивая залубенелую парку.

   - А вы... - Ройтманович повернулся в сторону Артура. Витязь с интересом склонил голову к плечу. Я придвинул к себе уже выписанное удостоверение личности на Ройтмановича - похоже, пора его надрывать и в корзину...

   Но тут из-за перегородки вышел Игорь. В руке он держал свой ПММ. Наш главврач сделал два шага и выстрелил Ройтмановичу между глаз.

   - Хм, - сказал Ёлхов, наблюдая, как грохнулось тело. - Вообще-то я сам хотел.

   Северин сушил руки под струёй тёплого воздуха из раструба над раковиной.

   - Игорь, что за фокусы?! - я вскочил.

   - Мальчика многократно насиловали, - сказал Игорь. - Он физически здоров, даже упитанность нормальная, но этот лауреат его многократно насиловал.

   Не скажу, что мы все трое замерли, окаменели. XXI век приказал долго жить, и на дворе стоял третий год Безвременья. Но во всяком случае - стало достаточно тихо, и было слышно, как за загородкой плачет навзрыд мальчишка.

   Северин перешагнул через валяющуюся на полу тушку, уселся на табурет.

   - Давай, что там заполнять, - бросил он, придвигая к себе чернильницу и перо.

   Славка проснулся от своего крика. Точнее - горлового мычания, которое никак не могло прорваться криком и от этого становилось ужаснее и ужаснее. Но сон, частью которого был этот крик, оставался намного более страшным.

   Сон начинался как всегда. Он с мамой и отцом гулял в парке. С живыми мамой и отцом. А потом...

   ...Славка замотал головой на подушке, прогоняя продолжение сна. Зажмурился и тут же снова открыл глаза, чтобы случайно не уснуть - тогда сон вернётся точно с того места, на котором оборвался. И он снова увидит всё, что было - до мелочей, до подробностей, до ощущений и запахов...

   В комнате было темно, но слышалось дыхание двух мужчин. Мальчишка сжался под одеялом - тонким, но тёплым. Он весь вечер ждал... ждал... ждал... Раньше - два года назад, когда он умел улыбаться и широко открывал глаза от удивления, а не от испуга - он бы восхитился, попав в такое место. Оружие, аромат деловитой таинственности, солдаты, как спецназовцы из кино... Но два года назад мир был совсем иной. И он мог побежать после такой экскурсии домой и начать, захлёбываясь от восторга, рассказывать: "Маааа, а я там такие пестики видел... па, а вот такая штука - это что, дай я нарисую!"... А потом - школа и занятия с самым лучшим на свете руководителем... Марком Захаровичем... Тот мир не мог измениться так, он не мог... но он изменился. А значит, надо было просто существовать как можно незаметнее и не сопротивляться тому, что с тобой делают сошедшие с ума взрослые... Тогда можно будет выжить и жить. Хоть как-то. Лучше жить хоть как-то, чем стать тем, чем стали его одноклассники. Он видел обглоданные крысами скелеты в развалинах школы, полузасыпанных снегом - когда они уходили из города.

   Один из мужчин сел - слышно было по звуку. Потом встал, пошёл в угол. Забулькала вода. Послышалось:

   - Чёрт побери... - и снова бульканье.

   Славка притаился окончательно. Но, видимо, эта затаённость его и выдала.

   - Ты не спишь? - рядом обрисовалось - нет, ощутилось - тёмное живое пятно.

   - Нет... - выдохнул Славка. Это тот, старший... Андрей Северин. Ну что ж... Может быть, если понравиться ему, то хоть не затрахают все вместе... Он и из того подвала не сбегал только потому, что мир вокруг начал казаться населённым Ройтмановичами. Правда, когда они вышли, то выяснилось, что мир заснежен, бессолнечен и в сущности не населён никем. Если бы не голод, к которому он не привык, Славка, пожалуй, согласился бы идти и идти по снегам. Этих людей он боялся. Смертельно.

   - Сны? - плоский топчан не скрипнул, когда мужчина сел рядом.

   - Да... - так же односложно шепнул Славка. Помолчал и спросил: - Что вы будете со мной делать?

   - Тренировать, - Северин вздохнул. - Что ещё с тобой делать, со щенком.

   Славка промолчал. Если хочеть называть щенком - пусть называет щенком. Но он всё же осмелился - спросил:

   - А у вас есть... семья?

   - Была, - ответил Северин. Славка помедлил и неожиданно сказал:

   - У меня тоже были мама и папа... наверное. А может, мне это тоже приснилось.

   - Скрипку твою тебе завтра принести? - вдруг спросил Северин. Славка съёжился ещё больше, обнял коленки и пробурчал в подушку:

   - Нет... не надо... не хочу...

   - А из вещей что принести? Там часы хорошие.

   - Нет... не надо... ничего не надо... - бормотал мальчишка в подушку.

   - Нет так нет... - мужчина потянулся. - Каждый раз как из рейда вернусь - первую ночь очень плохо сплю.

   - А как вы будете меня тренировать? - мальчишка немного расслабился и вдруг ощутил что-то очень похожее на... интерес.

   - Тебе не понравится, - сообщил Северин. - Ты будешь реветь по ночам, ругать меня матом, бросаться на меня с кулаками и с ножом и даже хотеть умереть. В конечном счёте может, даже и умрёшь. Ну, в двух словах этого не объяснишь, завтра начнёшь понимать потихоньку. А сейчас спи давай.

   Славка приподнялся на локте и недоверчиво спросил:

   - Вы не будете меня е... трахать?

   И ощутил, что краснеет - так, что щёки и уши закололо.

   Северин ответи спокойно и даже с какой-то скукой:

   - Мужеложество во всех его видах согласно нашим законам карается смертной казнью через повешенье.

   Славка уткнулся лицом в подушку, как будто хотел задушиться от стыда. И даже не дёрнулся, когда ладонь легла ему на одеяло - между лопаток.

   - Ничего ещё не кончилось, - сказал Северин. - Всё самое страшное ещё только начинается... Но я посижу тут, рядом. А ты - ты спи, Славка. Спи.

   Косой дождь-полуснег. Это день - но полутьма и вечный ветер. Ровный ряд из трёх десятков мальчишек 8-12 лет, одетых в лёгкие майки, штаны и берцы - напротив такого же ровного ряда соломенных чучел на врытых в землю кольях. Северин - воротник бушлата поднят - за строем ходит, как большой зверь на мягких лапах.

   - Смерти бояться не надо, - голос Северина был ровен и бездушен. - Это одномоментное событие - и потом вы о нём даже не вспомните.

   - Ха! - под синхронно выброшенными кулаками мальчишек воздух пел, чучела тряслись и раскачивались.

   - Ещё!

   - Ха!