Олег Верещагин - Путь к звёздам
Если вы думаете, что нам тут тесно, то вы сильно ошибаетесь. Нам не тесно, нам Очень Тесно. Пенал - это ящик со звуконепроницаемыми стенками длиной полтора мера, шириной метр и высотой полметра. Внутри тощий матрац и пара небольших подушек. Всё. Никаких одеял нет, да они и не нужны - температура внутри всего корабля поддерживается постоянной, а спим мы не раздеваясь, прямо в комбинезонах. Личных вещей тоже нет ни у кого никаких. Кроме одной, её брать с собой разрешали, так как запрещать было бесполезно - всё равно тайком протащили бы, хоть бы даже и за щекой. Карлуша рассказывал, что сначала вроде собирались разрешить брать с собой по пять килограмм вещей на человека. Потом этот вес усох до двух килограмм, а потом и вовсе исчез. Лучше дополнительно продуктов взять, чем бесполезных безделушек "на память". У нас ни у кого даже одежды своей не осталось, всем поголовно выдали совершенно одинаковые серые комбинезоны. Причём разделения на мужской и женский варианты нет - комбинезоны одинаковы для всех. Что, вообще-то, вполне объяснимо - совершенно одинаковые комбинезоны проще учитывать и обрабатывать, никакой возни с сортировкой. После бани каждый просто берёт из штабеля обработанных комбинезонов самый верхний и надевает его. И выбирать нечего там - все знают, что они совершенно одинаковые.
Ну, "баня" - это я сильно сказал. На самом деле баня у нас - это четверть кусочка мыла и три литра тёплой технической воды на человека. Вот как хочешь - так этим и мойся. И даже такая-то пародия на баню случается всего раз в две недели, по графику. Как я уже говорил, воду мы экономим. Вернее, экономим энергию реактора, он у нас на минимальной мощности работает, чтобы паразитное излучение уменьшить и сделать нас как можно незаметнее. А так, если реактор на полную мощность запустить, водой он нас обеспечить может вполне. Вода-то есть на корабле, нет энергии, чтобы очищать её. Ведь вся вода, в том числе и питьевая, по замкнутому циклу идёт.
Карлуша у меня на плече задышал ровнее. Кажется, он заснул. Император. Конопатое лицо с дорожками от слёз на неумытых щеках, слипшиеся грязные волосы на голове и такой же, как и у всех, серый комбинезон. Это наш император.
Конечно, для императора вполне возможно было изыскать отдельный пенал или даже целую каюту. Капитан корабля, например, в каюте живёт капитанской. Но Карлуша непреклонен. Капитану положено жить в капитанской каюте, капитан управляет всем гигантским кораблём и ему просто необходимы нормальные условия для отдыха. А Карлуша на корабле - пассажир, а потому и жить должен так же, как и другие пассажиры. Вот так и получилось, что живёт Карлуша в одном пенале со мной и с Лёшкой, а я вот уже полгода как являюсь "особой, приближённой к императору". Куда уж ближе-то, ближе некуда. Даже сплю с ним в обнимку.
Причём раньше, на Земле, ни я, ни Лёшка, Карлушу не знали, наш пенал он случайно получил, по жеребьёвке. Впрочем, с Лёшкой я тоже раньше знаком не был, мы с ним даже из разных городов - я из Владивостока, а Лёшка новгородец.
Я когда впервые узнал, что жить мне предстоит в одном пенале с императором, поначалу испугался даже. Как себя в присутствии императора вести нужно я не знал даже приблизительно. "Ваше императорское Величество, будьте так любезны, пожалуйста, соблаговолите убрать свои грязные носки куда-нибудь" - примерно так в мыслях я представлял себе наше общение, и мне делалось дурно при мысли о том, что эта бодяга продлится неизвестно сколько месяцев. На самом деле всё было совсем не так страшно. Карлуша оказался вполне нормальным парнем, разве что по-русски говорил несколько коряво, но под влиянием меня и Лёшки это у него быстро прошло, теперь говорит почти правильно, лишь акцент небольшой остался. Единственный недостаток Карлуши как соседа по пеналу - это его прямо-таки болезненная честность. Ну что вот ему, помыться трудно, что ли? Да, воду экономим, но неужели для императора не найдётся несколько лишних литров?! Для императора! Но нет, Карлуша упрям, как сто ослов. На помывку положено три литра воды раз в две недели. Всё. Аллес. В результате нам с Лёшкой приходится нюхать Карлушу немытого.
На самом деле, с Лёшкой проблем больше было, чем с Карлушей. Лёшка очень переживал за Ваньку. Конечно, мы все тут сироты, все потеряли своих родителей, да и вообще всех своих близких, но Лёшке было особенно тяжело. Дело в том, что Ванька - это брат близнец Лёшки. Они двойняшки были, всю жизнь рядом, любое дело - вместе.
И вот теперь Лёшка здесь, а Ванька... Ванька там. Интересно, как и кто это решал, кому лететь на "Фениксе", а кому оставаться? Почему не взяли Лёшкиного брата? Карлуша говорит, что это правило такое - никаких близких родственников. Чтобы, мол, сохранить максимальное генетическое разнообразие. Ни у кого из находящихся на "Фениксе" нет, не осталось, никаких ближайших родственников. Максимум, что может быть - это двоюродные братья или сёстры. Причём это не только пассажиров касается, экипажа тоже. У нашего капитана, контр-адмирала Милошевича, например, на Земле четверо детей осталось.
А Лёшка жутко переживал за Ваньку. Когда нам тот страшный фильм показали, когда мы увидели, что Чужие сделали с Землёй... Все ведь думали, что будет оккупация и какой-то очень суровый контроль со взятием миллионов заложников. А они вместо этого... они... И мы всё это видели, в бортовой телескоп "Феникса" картина случившейся Казни, иначе не скажешь, была видна в подробностях. И, конечно же, мы всё это записали. Чтобы не забыть. Никогда не забыть.
А зубки наши ещё подрастут.
Тогда, после фильма о Земле, Лёшка в пенале ревел все четыре часа, весь комбинезон на груди мне слезами промочил, он всё Ваньку звал. Ревел в голос, кусал подушку, и звал Ваньку. Не маму, а именно Ваньку. Потом пришёл Карлуша и следующие четыре часа с Лёшкой был он, а моя очередь была гулять. Помню, именно тогда-то я с Сашкой познакомился.
Я из пенала вылез в мокром на груди комбинезоне, Карлуша на моё место забрался и закрылся изнутри, а я стою и не знаю, что мне делать, куда идти. Пока с Лёшкой был, всё больше о нём беспокоился, как-то утешать даже пытался. А тут вот один остался и на меня сразу и накатило. Как же так-то? Как? Мама. Наташка с Варенькой. Дедушка. Это что, всё? Совсем всё?
Вот в этот момент я впервые и увидел Сашку. Смотрю, мальчишка весь зарёванный идёт по коридору в мою сторону. Нет, народу там в коридоре и без него много было, не бывает у нас пустых коридоров, но этот мальчишка показался мне каким-то особенно несчастным, пришибленным, даже на фоне общего, постигшего всех разом горя. Идёт, шатается, рукой за переборку держится, по щекам слёзы. Я ему ничего не сказал, просто рядом пошёл. Так мы и шли с ним рядом по нашей палубе "Д". Наверное, круга три или четыре сделали мы с ним, а потом мальчишка всхлипнул и без предисловия просто сказал, что там была его мама.