Коллектив авторов - Никто, кроме тебя

– Ах, папа, знала бы я, что Антонио нас уважает, – вздохнула девушка.

А Маура, не насладившись унижением Ракель, вечером попыталась атаковать Антонио. Поцелуй в губы при встрече, откровенные признания своей любви к нему, – ей нечего было терять. Антонио, еще более решительно, чем в прошлый раз, дал понять, что у него есть жена и он не намерен компрометировать ее в обществе своей бывшей возлюбленной. Что ж, Мауре пришлось стерпеть и это… Тогда она пригласила Антонио поужинать в одном маленьком ресторанчике, недавно открытом их компанией, – прелестное местечко, говорила она, где можно отдохнуть, потанцевать… Антонио согласился, сказав, что о времени пусть Маура договорится с Ракель.

В планы бывшей возлюбленной вовсе не входил ужин в обществе Ракель. Но делать было нечего. Антонио уже позвал жену.

– Завтра вечером тебя устроит? – Маура следила за Ракель прищуренным взглядом.

– Когда угодно, – равнодушно согласилась девушка.

– Это очень изысканное место! Шикарное! – подчеркнула Маура.

– Что ж, – иронично заметила Ракель, – повешу на себя все камни, какие только у меня есть, включая точильные… из кухни.

– Не сомневаюсь, – парировала Маура. И тут же, желая доставить Ракель неприятное. – А как Макс поживает?

– Честно говоря, я его не видела…

– Очень привлекательный мужчина, не правда ли?

– Да, но тебе ведь больше нравится Антонио? – теперь Ракель откровенно, не таясь, ждала ответа, разглядывая Мауру.

– А тебе?

– Естественно, Антонио. Я же вышла замуж за него!

– Да, для всех это было неожиданностью, – протянула Маура. – Мы никогда не думали, что он может жениться на такой девушке… как ты.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Ракель.

– А то, что Антонио – человек светский, элегантный, с тонким вкусом…

– Очевидно, ему нравятся контрасты, – засмеялась Ракель. – Иначе почему он не женился на такой женщине, как ты? Прости, я не хотела тебя обидеть… Мне говорили, вы встречались?..

– Да, встречались, но без излишних формальностей. Мы никогда не были всерьез помолвлены.

– Что ж, очень рада. Мне бы не хотелось, чтобы ты думала, что я отбила его у тебя.

– Ты? Отбила? – деланно возмутилась Маура. – Какая глупость! Мы не придавали особого значения нашим отношениям. Никто из нас по-настоящему и не стремился сделать их официальными. Во всяком случае, я.

Когда они прощались, Ракель с неудовольствием отвернулась, потому что видела, как Маура, должно быть, ей назло, опять прижалась к губам Антонио. Она не выдержала:

– Так у вас принято прощаться? Да? Потому что вы очень близко знакомы?

– Ты ревнуешь? – не пытаясь скрыть, что его радует реакция девушки, спросил Ломбардо.

Конечно, Ракель ответила отрицательно, но спустя минуту, после долгого раздумья вымолвила:

– Все ведь думают, что мы с тобой муж и жена. И мне не нравится выглядеть смешной…

– Разве я не выглядел смешным, – посмотрел ей в глаза Антонио, – когда ты сбежала с Максом? Надеюсь, что это больше не повторится?..

Они вместе поднялись наверх и разошлись по своим комнатам. Но сон пришел к ним не сразу. Ракель вспоминала допрос, который учинила ей Виктория. И опять ей пришлось изворачиваться, ведь Антонио просил не волновать мачеху и держать в тайне все, что связано с Максом.

А Антонио, в свою очередь, пытался понять, зачем Камила выдумала эту ложь о Максе и Ракель, будто она сама была свидетельницей их поцелуев в укромном уголке сада? Наверняка, какая-то цель у нее была, но какая? Единственное, в чем он уверен, это в том, что не позволит своей сестрице разговаривать с ним тоном, какой она позволяла со своими идиотками-подружками и муженьком! И клеветы на жену он больше не допустит. Антонио вспомнил, как бездельник Клаудио, проигравшись в карты, снова просил у него денег, сверх месячного пособия. Как ему это надоело – содержать бездельников, которые к тому же еще позволяют унижать его жену.

Он все-таки дал деньги Клаудио, предупредив, что это в последний раз: если не хватает, то можно и поработать…

Они стояли друг напротив друга. Антонио с неудовольствием проводил взглядом подвыпившего Клаудио.

Он устал содержать иждивенцев, молодых, полных сил. Камилу и ее мужа, особенно – его… Ракель тотчас приняла эти слова на свой счет и сказала об этом Антонио. Нет, она другое дело – она его супруга, дон Даниэль старый, больной человек, Марта еще очень молода… совсем другое дело здоровый, полный сил мужчина, не способный обеспечить собственной жены… Ну, Бог с ними, Антонио интересует только она, Ракель. Почему они так мало говорят о себе, ведь это главное для них обоих. Может быть, она как раз та женщина, которую он искал всю свою жизнь. Он смеется над Ракель? Да? – и девушка посмотрела на него проникновенным взглядом своих темных выразительных глаз, под которым Антонио совершенно терялся.

– Почему ты думаешь, что я все время притворяюсь? – ответил он на этот взгляд.

– Я не могу поверить, Антонио, что ты говоришь искренне. Этого не может быть. Однажды ты вернулся домой и встретил женщину, которая сказала, что она твоя жена. Ты не выбирал ее, не любил ее, никогда раньше ее не видел. А теперь вдруг говоришь мне все эти вещи. Если бы мы встретились при других обстоятельствах…

– Обстоятельства необычные, согласен, Ракель. Но мы уже познакомились, мы много дней вместе, я уже знаю твой характер, ты говорила мне о своих проблемах… Так почему же, скажи, я не могу что-то почувствовать к тебе?

– Я, я… не знаю! – честно призналась она и не в состоянии противиться рукам и губам Антонио, ответила на его жаркий поцелуй.

Поговорив с Антонио и Ракель, Виктория решилась и на разговор с Максимилиано, хотя решение это стоило ей дорого: с ним всегда было тяжело объясняться. Нет, она, конечно, не знает всего, думала сеньора Ломбардо, иначе чем объяснить злобу, с которой Антонио бросил Максу, когда тот, нарушив свое же собственное слово, вернулся в Акапулько, обещая незадолго до этого уехать за границу.

– Это не твой дом! – в ужасе вспоминала Виктория, как кричал на брата Антонио, увидя его. – Мой дом! И я не желаю тебя тут видеть. Я дал тебе денег, чтоб ты немедленно убрался хоть куда, хоть в ад, но здесь ты не должен задержаться ни на минуту!

И только когда Виктория бросилась между братьями и тем самым предотвратила закипавшую драку, Антонио смягчился:

– Из уважения к твоей матери, Макс, разрешаю тебе остаться. Но предупреждаю, если будешь по-прежнему преследовать Ракель, не помогут ни просьбы, ни угрозы! И ты уберешься отсюда по-хорошему или по-плохому… – он строго посмотрел на Викторию. – Я тебя очень люблю, Виктория, но есть вещи, которые нельзя терпеть.