Коллектив авторов - Просто Мария

– Я не вышла, папа.

– У тебя нет мужа… – отец произнес это в некотором замешательстве, но уже через мгновение решительно шагнул к мальчику. – А ну-ка, парень, поди сюда!

– Иди, иди, Хосе Игнасио, – Мария слегка подтолкнула сына к дедушке.

– Хосе Игнасио? Ты дала ему мое имя? Хорошо! Он похож на Лопесов.

– Да, папа, он тоже Хосе Игнасио, как ты. Но мы еще зовем его Начито.

Мальчик тем временем уже освоился у деда на руках и неожиданно выпалил:

– А мамочка боялась сюда приезжать!

– Начито! – Мария залилась краской.

– Пусть говорит. Скажи, внучек, а почему мама боялась?

– Потому что ты на нее рассердишься.

– Как же я могу рассердиться, если она подарила мне такого прекрасного внука?!

– Это правда, папа?

– Ах, дочка, в жизни бывает всякое. Если захочешь, сама расскажешь. А мне упрекнуть тебя не в чем.

Виктор уже давно наблюдал за Марией, не решаясь подойти: пусть немного отдохнет, побудет одна. Закат медленно угасал, уступая место сумеркам. Нежный запах спелой кукурузной пыльцы, вечерняя тишина и прохлада успокаивали и одновременно волновали. «А может, ей сейчас, наоборот, слишком одиноко?» – спохватился вдруг Виктор и поспешил к Марии.

– Извини, я прервал твои размышления. Если хочешь, я уйду.

– Нет, останься, я рада тебе. Здесь, на ранчо, среди этих полей все говорит о папе. И именно здесь я хочу попросить у тебя прощения.

– О чем ты, Мария? О каком прощении говоришь? Ведь я люблю тебя! Давай забудем обо всем и начнем жизнь заново, вместе, ты и я.

– Виктор, любимый!..

Лаура тяжело переживала размолвку с Хосе Игнасио. Отец, как мог, утешал ее, говорил, что пройдет несколько дней, Хосе Игнасио успокоится, и они снова помирятся. Лауре и самой казалось, что все должно уладиться, но как пережить эти несколько дней? Как забыть искаженное болью и гневом лицо Хосе Игнасио – там, в траурном зале?

Совсем же невыносимо становилось при мысли, что это ее собственная мать ускорила смерть дона Начо. Такое, действительно, трудно простить, и Хосе Игнасио прав в своем негодовании. Хорошо еще, что он не видел, как мама отреагировала на известие о смерти: ничуть не раскаялась, а наоборот, продемонстрировала весь свой отвратительный цинизм, на который только была способна:

– Ах-ах, какое горе: умер деревенский мужик! Да пусть они хоть все перемрут! Я их ненавижу. Особенно с тех пор, как этот ублюдок осмелился волочиться за моей дочерью!

То же повторилось, когда Флоренсия сказала, что они с доном Густаво ходили к Марии Лопес, чтобы выразить ей соболезнование.

– Невероятно! – возмущалась Лорена. – Мой отец был у гроба этого чумазого крестьянина! Да вы все просто с ума сошли!

– Но твой отец – родственник Марии. Через Хосе Игнасио. Фактически она сноха дона Густаво.

– Это чушь! Хуан Карлос на Марии не женился! Визит Флоренсии заметно подлил масла в огонь: Лорену буквально распирало желание как можно больнее уязвить мужа и дочь, досадить им, вызвать на скандал. Она кричала, что Альберто – развратник и ничтожество, звонила в его присутствии своему любовнику. Лауру велела запереть в доме и никого к ней не впускать. Исключение было сделано лишь для Ивон, которая сумела втереться в доверие, сказав, что Хосе Игнасио Лауре не пара.

Лаура обрадовалась подруге как никогда прежде: ведь та хорошо знает Хосе Игнасио и сможет убедить его в том, что Лаура и сама страдает от поступка матери.

– Нет, его не убедишь, – отвечала Ивон. – Я тоже была в траурном зале, и он сказал мне, что ненавидит всю вашу семью.

– Но он же любит меня! Я в этом уверена. Я все равно поговорю с ним, как только он вернется с похорон.

Не одна Лаура с нетерпением ждала уехавших. Примирение Виктора и Марии беспокоило многих – каждого по-своему.

Кармен поняла, что отъезд Виктора на ранчо почти не оставил ей надежды. Но, может быть, он не хотел ехать, а Мария его уговорила? В отчаянии Кармен побежала к донье Мати.

– Видишь ли, Кармен, – донья Мати старательно подбирала слова, чтобы не обидеть девушку, – Виктор очень уважал дона Начо и потому счел своим долгом…

– Значит, он сам так решил! Донья Мати, что же мне делать? Помогите! Посоветуйте! Поговорите с ним! Ведь я же люблю его!

Что делать, знала, как всегда, только маленькая Ирис: надо купить новое красивое платье! Виктор привык видеть в ней школьницу, потому что она одевается, как девчонка-малолетка. В этом ее главный просчет. Уговорить отца не составило большого труда, и самое «взрослое», самое декольтированное платье из мечты превратилось в реальность. Дома, перед зеркалом, Ирис окончательно убедилась в том, что никакая старуха Кармен не сможет отныне с нею соперничать.

Артуро, конечно же, был не столь наивен, как Ирис, но и он не считал ситуацию безнадежной. Просто пришла пора действовать более решительно. Мария – прежде всего деловая женщина, и не сможет устоять, если ей предложить заманчивый контракт. А для этого надо использовать все имеющиеся связи. Не теряя времени, Артуро позвонил нужным людям и договорился о показе моделей Марии в Европе.

Лишь Фернандо был грустен и не питал никаких иллюзий. Мария любит Виктора, в этом больше нет сомнения. И теперь остается только одно: побыстрее уйти с ее дороги, чтобы не мучиться понапрасну.

– Как я рада, что вы с маэстро наконец объяснились! Теперь, надеюсь, ничто не может помешать вашей свадьбе.

– Ты слишком спешишь, Рита.

– Разве? Виктор двадцать лет ждет твоего «да»

– Я уже сказала ему о своем согласии. Но мне еще надо уговорить его вернуться на фабрику.

– Ох, Мария, ты неисправима!

– Не сердись. Работа меня всегда спасала. А сейчас она помогает отвлечься от мыслей о папе и как-то примириться с утратой.

Мария действительно не хотела торопить события, но не потому, что сомневалась в своей любви к Виктору. Счастье обрушилось на нее одновременно с горем, и она не была готова ни к тому, ни к другому. Надо было хоть немного отойти от пережитых потрясений, а также по возможности исправить прежние ошибки. Она предложила Виктору снова заняться делами на фабрике – и неожиданно получила решительный отказ.

– Но почему, Виктор?!

– Я уже немало сил вложил в собственное дело и хочу его продолжить. Магазин почти готов к открытию.

– Ты открываешь его вместе с Кармен. Не в ней ли истинная причина отказа?

– Ты не должна сомневаться во мне. Ты – единственная женщина, которую я люблю и буду любить всю жизнь.

– Если это правда, то вернись на фабрику.

– Мария, это уже недозволенный прием. Почему ты не хочешь меня понять?

– Потому что я хочу услышать от тебя только одно: что ты будешь работать вместе со мной, а не с Кармен.