Коллектив авторов - Королевский двор в Англии XV–XVII веков

Все из изученных нами семи списков являются не единственными текстами в переплетенных кодексах. В четырех случаях[91] в кодексы вместе со списками регламента включены другие документы, связанные с деятельностью хаусхолда, – ордонансы Эдуарда IV 1478 г. и Генриха VII. Данная подборка текстов говорит о заинтересованности заказчика в сохранении собрания придворных текстов для последующего использования. Один из кодексов[92] содержит очень разные по своему содержанию тексты – регламент, описания процедур парламента и пр.

Значимым вопросом является выяснение того, что собой представляет «Черная книга Эдуарда IV». Некоторые историки полагают, что это трактат. В Англии XV в. слово «treaty» еще не употреблялось, но использовались несколько однокоренных слов. Во-первых, «trete», происходящее от французского слова «traite» – «трактат, научное сочинение», употреблялось с XIII в.[93] Во-вторых, «tretis» – тоже известное с XIII столетия слово, означавшее либо трактат, либо короткую поэму[94]. В-третьих, «tretyng» – «трактат», получило распространение в течение XV в.[95]Все перечисленные термины берут начало от латинского слова «tractatum», «дидактическое произведение, в котором автор рассматривает предмет или группу предметов в систематической манере»[96]. В русской традиции «tractatum» имеет несколько другое значение – «это научное сочинение в форме рассуждения, часто полемически заостренного, ставящего своей целью определить подход к предмету»[97].

Необходимо отметить, что регламент состоит из рассказов о двух департаментах—Domus Regie Magnificencie и Domus Providencie[98]. При публикации А. Р. Майерсом текст был разделен на 92 параграфа, содержащие каждый отдельный сюжет: историю становления английского королевского хаусхолда (§ 2–1), теорию предпочтения титулов и их иерархию (§ 11–28), а далее перечень должностей с пояснениями к ним (§ 29–92). Однако речь идет не о сплошном повествовании, поскольку включены целые фрагменты старых ордонансов хаусхолда и расчеты довольствий. Именно последнее и заставляет историков сомневаться в правомерности именования «Черной книги» трактатом.

То же самое обстоятельство позволило французской исследовательнице С. Кассань-Броке предложить называть «Черную книгу» «компиляцией ордонансов английского королевского хаусхолда»[99]. «Ордонансом – от латинского слова ordonation—называется акт власти, имеющий общий и торжественный характер»[100]. В самом тексте «Черной книги» то, что называется сейчас ордонансами, именуется статутами: «by the statute of noble Edward» или «old statutez or new of Inglond»[101]. Редакторы одного из современных словарей предлагают такое толкование этого понятия: «статут – это письменный акт, определяющий общество, ассоциации, имеющий определяющий характер, средства и правила функционирования»[102], а в русской традиции – «название закона в Англии и ряде других стран»[103]. Таким образом, термины «статут» и «ордонанс» были близки по своему значению, по крайней мере, не для специалистов, а для простых обывателей XV столетия. Тем не менее, как бы ни было заманчиво называть книгу «компиляцией ордонансов» (статутов), это не вполне корректно, так как в нее включены еще и другие фрагменты, не имеющие отношения к законодательным актам. Речь идет о цитатах из различных трудов авторов античности или из произведений Отцов Церкви. При этом иногда эти цитаты достигают нескольких станиц, как в случае с Фомой Аквинским и его определением термина «domus» в параграфе 68. Вследствие этого зачастую историки предпочитают не говорить о «Черной книге» как о цельном произведении, а характеризуют ее как «документы и наброски с предложениями по обустройству хаусхолда, скомпилированные в 1471–1472 годах»[104].

Другие историки, такие как К. Мертес, вообще предпочитают не давать конкретное определение жанра «Черной книги». Она предлагает подразделять все документы, касающиеся хаусхолда, на три группы: расчеты, ордонансы и описания, в результате «Черная книга» попадает в последнюю категорию[105].

Что касается более ранней традиции, то там использовались несколько терминов для определения статуса «Черной книги». Издатели XVII в. предпочитали говорить о «Правилах и порядке для управления хаусхолдом»[106]. Оба эти термина отсутствуют в средневековых словарях. Однако известно, что термин «ordre» означает норму, соответствие закону, а английское слово «rule»[107] соотноситься с французским «regle», и именно этот корень используют в XVIII в. издатели «Черной книги», называя ее «regulation»[108]. Так появился корень «regl-», от которого впоследствии вывели производное «reglement», означающее «свод правил, который определяет круг вопросов, относящихся к какой-либо группе и уточняет функционирование ее организации»[109]. Этот термин достаточно широкий и включает в себя не только описание чего-либо, но и фрагменты других произведений. В основном, данное понятие используется в отечественной историографии, в английской для XV в. его не применяют, во французской лишь у Ж. Геро, главного хранителя Национального архива, встречается замечание о том, что документы двора подразделяются на ордонансы, регламенты и счета[110], а так как «Черная книга» не является ни ордонансом, ни счетом, то она автоматически относится к категории регламентов.

Кроме термина «регламент», отечественные историки говорят также о «служебных инструкциях для обладателей придворных должностей, о всевозможных “правилах” придворной жизни, “журналах”, куда заносили имена принятых ко двору лиц с указанием положенных им окладов»[111]. М. А. Бойцов предпочитает называть такого рода документы «придворными распорядками» (оставляя словосочетание в кавычках), переводя с немецкого принятое в историографии понятие «Hofordnungen»[112]. Нам кажется, что термин «распорядок» также хорошо подходит для характеристики «Черной книги Эдуарда IV», как и понятие «регламент».

Одним из самых существенных вопросов при изучении регламента является его целостность. Очевидна незавершенность текста регламента: наиболее полная версия содержится в списке Society of antiquaries. Manuscripts. 211, которая, тем не менее, обрывается на параграфе о службе прачечной. Другие списки обрываются на параграфах о пекарне[113], о Счетной палате[114]. Кроме того, переписчики порою меняли последовательность параграфов: так, в рукописи British Library. Harley. Manuscripts. 293 параграф о прачечной записан ранее параграфов о кладовой свеч и кондитерской, которые в других рукописях расположены до него. В-третьих, копиисты могли, очевидно, по своему желанию или же по велению заказчика опускать параграфы или их части. Так, в списке Cambridge County Record Office. at Huntingdon. Manuscripts. DDM 64 начальные строки параграфа о королевском враче и параграфа о пекарне опущены. Возможно, в каждом конкретном случае переписывались только те части, которые считались необходимыми на тот момент. В связи с подобной выборочностью возникает вопрос: существовали ли параграфы о других службах, которых на данный момент нет в найденных списках. Например, рассказы о службах Холла или кухни: на протяжении всего текста они достаточно часто упоминаются[115], что дает возможность предположить, что далее им были посвящены отдельные части. Вследствие этого остается нерешенным вопрос о том, была ли «Черная книга» не закончена или же некоторые ее части и само окончание были утеряны со временем.

Вопрос об авторстве регламента также остается нерешенным, поскольку отсутствует информация об авторе (авторах) или составителе (составителях). Нет достоверных сведений и о том, кто являлся инициатором составления книги – монарх и высшие придворные чины с целью регламентации порядков в хаусхолде или кто-нибудь из ординарных слуг хаусхолда, чтобы обозначить или оговорить свое место в придворных структурах и очертить круг обязанностей и полагающееся довольствие.

В самом регламенте есть строчки, где перечислены люди, названные советниками при составлении регламента: «По совету лордов церковных и светских, кардинала и архиепископа Кентербери, Джорджа, герцога Кларенса, Ричарда, герцога Глостера, мудрых и честных судей, и других знающих, разумных и образованных людей Англии»[116]. Названные поименно лица входили в родственный круг короля. Пост архиепископа Кентербери в это время занимал Томас Бушье (1411–1486), младший брат Генри Бушье, графа Эссекса, дяди короля, благодаря своему браку с Изабеллой Йоркской. Таким образом, с одной стороны, кардинал входил в йоркскую королевскую семью, а с другой – долгое время был советником предшественника Эдуарда Генриха VI, занимая должность канцлера Англии с 1454 г. Томас Бушье сделал многое для возвращения Эдуарда после кратковременного восстановления династии Ланкастеров на английском престоле, чем, несомненно, заслужил как доверие короля, так и честь быть занесенным в список ближайших советников. Появление фигуры Джорджа (1449–1478), герцога Кларенса, в списке советников тоже легко объяснимо: он был не только братом короля, но и человеком, который разбирался сам или имел советников, сведущих в вопросах придворной жизни: в 1469 г. были составлены ордонансы его герцогского двора[117]. Третий персонаж, Ричард (1452–1485), герцог Глостер, младший брат короля, являлся все время верным сторонником Эдуарда, сопровождал его в изгнании и считался одним из самых талантливых полководцев.