Андрей Евдокимов - Площадь диктатуры
- Виктор Михайлович, дорогой! Тороплюсь, очень тороплюсь, буквально ни одной минуты! Сами знаете, какой сегодня день. Встретимся в аэропорту, договорим! Если не удастся, то в Обкоме после пленума.
Котов ничего не знал о пленуме, но спрашивать не стал. Никто не должен думать, что он, Котов, не знает о пленуме Обкома. Никто!
- Галина Анатольевна, доложите вчерашние звонки, только - самое важное, - приказал он секретарше.
- Вызывал генеральный, хотел узнать, как вы съездили в Москву...
- Я же сказал - самое важное! - прервал Котов.
- ...трижды звонили из Обкома, последний раз Николай Владимирович Волконицкий, сказал, что вы его знаете.
- Зачем звонили? - едва сдерживая раздражение, спросил Котов.
- Сегодня в пятнадцать часов будет внеочередной пленум Обкома по организационным вопросам. Просили подтвердить ваше участие.
- Почему сразу не доложили? - вскричал Котов.
- Вы же сами приказали ни с кем не соединять!
- Бестолочь, какая бестолочь, ничего толком сделать не можете. Ладно, идите, - процедил Котов.
Организационным мог быть только один вопрос - избрание нового Первого. Давно пора укрепить руководство. Соловьев - не боец. Мямля, под интеллигента работает. Прессу распустил - одно "Пятое колесо"* чего стоит! Не удивительно, что демократы распоясались. Разве так надо управлять городом?
О том, что Соловьев уйдет, заговорили сразу после выборов, где Соловьева прокатили, с треском прокатили. И правильно сделали! Нужна твердая рука, нужен Хозяин! Кого же назначит ЦК? От этого зависело все, и прежде всего - сам Котов.
В который раз обругав бюрократов - ему до сих пор не ставили Смольнинскую "вертушку" - Котов взялся за обычный, городской телефон. Но толком ничего не выяснил. Руководителей на месте не было - никого! А рядовые сотрудники сами не знали, что происходит. Только к двенадцати удалось застать Волконицкого. Услышав Котова, закричал кому-то рядом: "Нашелся! Ребята, Котов нашелся!"
- До вас, Виктор Михайлович, вчера весь день не дозвониться! Вам сегодня выступать, я уже собрался инструктора за вами отправлять!
- Я в курсе, только не знаю, когда, - облегченно вздохнув, ответил Котов.
- Во второй половине, после главного вопроса.
- Почему мне до сих не прислали повестку? - уже успокоившись, сухо спросил Котов. Он всегда старался говорить сухо и коротко - так больше боялись.
- Так нет повестки, Виктор Михайлович, до сих пор нет! Сейчас на бюро Обкома утверждается. Мы сами только вчера узнали, что Горбачев приезжает. Никак не ждали, ведь Верховный Совет только начал работу, а Михаил Сергеевич все бросил и прилетел. В аэропорту только и сказал, что никого из Москвы не привез. Значит, кого-то из наших, может быть - Герасимова, - в голосе Волконицкого послышалось смущение.
- Кому-кому, а вам положено знать. Плохо работаете, плохо! - все так же сухо сказал Котов. Он замолчал, взвешивая внезапную догадку, и что будет, если ошибется. Помолчав, веско добавил: - Герасимов не пройдет. Первым будет Гидаспов!
Волконицкий не нашел, что ответить, и на прощание попросил захватить с собой текст выступления. Времени на согласование уже не было.
"А ведь и вправду, кроме Гидаспова - некого! Для демократов он фигура, крыть нечем. Ученый, член-корреспондент Академии наук, крупный хозяйственник, избран народным депутатом СССР не по списку, а на общих основаниях. Конечно, "эти" подняли вой, что выборы нечестные, что аппарат задавил всех конкурентов. Так на то и аппарат, чтобы давить, кого надо! И кто из проигравших когда-нибудь признавал, что проиграл честно? Только коммунисты!" - думал Котов, а строчки предстоящего выступления уже аккуратно ложились на листы глянцевой финской бумаги: "Уважаемые товарищи! Дорогой Михаил Сергеевич!..."
Поморщившись, Котов зачеркнул и записал по-другому: "Дорогие товарищи! Уважаемые Михаил Сергеевич и Борис Вениаминович!
Уже больше семи десятилетий Коммунистическая партия уверенно ведет страну по пути, начертанному великим Лениным. Особое место в героической истории нашей партии занял ХХУ11 съезд КПСС, которому было суждено определить стратегию движения нашей Родины вперед на самом ответственном участке коммунистического строительства, положить начало коренным преобразованиям всех сторон жизни советского народа.
В докладах, с которыми только что выступили Михаил Сергеевич и Борис Вениаминович, творчески, с позиций незыблемых принципов марксизма-ленинизма обоснована программа действий ленинградской партийной организации, поставлена задача ускоренного социально-экономического развития города и области, переосмыслен весь комплекс сложных вопросов, стоящих сегодня перед нами ..."
Нет, он ни за что не отдаст текст Волконицкому. Только после того, как выступит. Передаст на глазах у всех прямо в президиум, пусть видят, что он знал заранее! Особенно этот, Волконицкий, еще прибежит на поклон! Впрочем, злости против него не было. Ведь с какой искренней радостью закричал: "Котов нашелся!" Прав Коршунов - искренние и преданные люди нужны, ими не разбрасываются", - думал Котов, а его рука выводила заключительные фразы:
"...От имени трудящихся нашего научно-производственного объединения, от имени всех коммунистов Петроградского района хочу с уверенностью сказать, что ленинградцы, как и всегда будут в авангарде борцов за дело нашей партии, за торжество идеалов коммунизма. Тесно сплоченные вокруг КПСС и ее ленинского ЦК, с сознанием своей высочайшей ответственности за ход и результаты перестройки ленинградские коммунисты сделают все для успешного выполнения исторических решений партии и претворения в жизнь ваших, Михаил Сергеевич, указаний и рекомендаций!"
"На всякий случай надо заготовить другой текст, не упоминать Гидаспова", - закончив писать, предусмотрительно решил Котов.
* * *
Сообщение ЛенТАСС:
"Вчера состоялся внеочередной пленум Ленинградского Областного Комитета КПСС, рассмотревший организационный вопрос: Ю.Ф. Соловьев был освобожден от обязанностей первого секретаря и члена бюро ОК КПСС в связи с личной просьбой и уходом на пенсию. Новым первым секретарем ста шестью голосами против двух избран председатель правления государственного объединения "Технохим", народный депутат СССР Борис Вениаминович Гидаспов.
В работе пленума принял участие Генеральный секретарь ЦК КПСС?М.С. Горбачев, выступивший с развернутым докладом о политической ситуации, сложившейся в стране после Съезда народных депутатов. Говоря о попытках некоторых деструктивных сил подвергнуть ревизии роль и место Коммунистической партии, как руководящей и движущей силы нашего общества, тов. Горбачев призвал коммунистов и всех трудящихся усилить работу по пропаганде социалистических ценностей, активно бороться за торжество идеалов коммунизма, беречь и укреплять единство партии и народа.
- Не может быть и речи об отмене 6-й статьи Конституции СССР, законодательно закрепившей главенствующее положение КПСС в государственном устройстве страны, - подчеркнул Михаил Сергеевич.
На пленуме также выступили: Гидаспов Б.В., первый секретарь Ленинградского ОК КПСС, Воронцов А.В., заведующий идеологическим отделом, член ОК КПСС, Котов В.М., - начальник отдела НПО "Волна", член бюро Петроградского РК КПСС и другие.
Пленум удовлетворил просьбу группы членов ОК КПСС о сложении ими своих полномочий в связи с выходом на пенсию. Новыми членами Ленинградского ОК КПСС единогласно избраны: Кузин О.С., заместитель заведующего идеологическим отделом ОК КПСС, Ткачев Г.И., заведующий отделом зарубежных связей ОК КПСС, Котов В.М., - начальник отдела НПО "Волна", член бюро Петроградского РК КПСС, Андреев В.С., фрезеровщик завода "Вперед", Кулешов Л.Н., токарь завода "Красная звезда", Иванов В.А., преподаватель географии средней школы №567 Красногвардейского района.
Подробное сообщение о работе пленума и текст выступления тов. Горбачева публикуется в печати".
1.12. ОН ПРИШЕЛ КО МНЕ В САМОМ ДЕЛЕ, ПОВЕРНУВ НАЛЕВО С МОСТА
Белые ночи были на исходе. К полуночи зажигались фонари, растворяя белесый сумрак, и свет больше не проникал сквозь завесу пыльных портьер, томя изнурительной бессонницей.
До конца недели Горлов безвылазно сидел дома, не замечая, как течет время, стараясь не думать о том, что будет дальше. В пятницу он почувствовал себя здоровым. Головная боль прошла, и, отлепив повязку, он увидел, что рана затянулась, только подсохшая кровяная корка наискось пересекала лоб от виска до переносицы. Позавтракав, он пошел в поликлинику и, не заходя к врачу, закрыл больничный лист, решив сразу же ехать на дачу.
Но, возвращаясь, обнаружил в кармане сложенные пополам машинописные листы. Прощаясь, Рубашкин почти насильно всучил ему перепечатанные речи Сахарова. Наспех перекусив, Горлов лег на диван и стал перелистывать почти невесомую папиросную бумагу.