Александр Больных - Молниеносная аойна. Блицкриги Второй мировой

Более опасный характер принимала ситуация севернее, где наступали главные силы Клейста — III моторизованный и XLVIII танковый корпуса. Они быстро продвигались к Ровно и Острову, и их требовалось остановить. 4-й и 15-й мехкорпуса получили приказ генерала Кирпоноса утром 24 июня нанести удар на Радехов. Увы, дальше начался форменный бардак. Генерал Музыченко отправляет одну из дивизий 4-го мехкорпуса на левый фланг своей армии, и на улицах Львова она столкнулась с частями 8-го мехкорпуса, движущимися в прямо противоположном направлении. Знаете, это мне напоминает фильм «Фанфан-Тюльпан». «Правый фланг мы переведем налево, а левый — направо». Но веселая сцена из кинокомедии в реальной жизни оборачивается кровью и смертью. По утверждениям немцев, части 4-го мехкорпуса 24 июня атаковали противотанковый батальон 71-й пехотной дивизии. В последовавшем бою немцы уничтожили до 50 советских танков. Верить этому или нет?

Наверное, можно, но не безоговорочно. Фактом остается одно — немцы продолжали наступление.

Далее мы обратимся к воспоминаниям маршала Баграмяна:

«Вторая крупная танковая группировка фашистов, прорвавшаяся к Радзехуву, наткнулась на подошедшие сюда передовые части 15-го механизированного корпуса генерала Карпезо. Читатель уже знает, с какими трудностями совершали марш дивизии этого корпуса, оказавшиеся без автотранспорта. Карпезо пришлось оставить в Бродах свою 212-ю моторизованную дивизию, двигавшуюся пешим порядком, приказав ей занять там оборону на случай прорыва вражеских войск. Навстречу врагу Карпезо смог бросить лишь 10-ю танковую дивизию генерала С.Я. Огурцова. Фашистская группировка насчитывала около 350 танков новых образцов. Казалось бы, что с ними может поделать одна наша танковая дивизия неполного состава, имевшая на вооружении большей частью устаревшие машины. Но советские танкисты решительно ринулись в бой. Бойцы танкового и мотострелкового батальонов, составлявших передовой отряд, дрались с величайшей отвагой. Они отразили все атаки врага. На поле боя осталось свыше двадцати горящих вражеских танков и сотни трупов фашистских солдат. Такой ценой фашисты заплатили за шесть наших подбитых танков».

К сожалению, не отразили, а лишь ненадолго притормозили. К тому же вмешались Люфтваффе, которые изрядно потрепали колонны 15-го мехкорпуса. К тому же имелся один фактор, который подрывал боеспособность наших танковых соединений гораздо сильнее всех немецких танков и пушек, вместе взятых. Речь идет об отвратительном техническом состоянии машин и крайне слабой подготовке личного состава. В 1943 году, во время Курской битвы, наши танковые бригады теряли 15 и более процентов своих танков, выдвигаясь из районов сосредоточения к линии фронта. Летом 1941 года эта цифра могла быть только выше, гораздо выше. Поэтому нет ничего удивительного, что мехкорпуса во время маршей, совсем непродолжительных по немецким меркам, таяли буквально на глазах. Еще больше осложнял положение шквал противоречивых приказов, который бросал дивизии то туда, то сюда.

Точно так же обстояли дела и на северном фланге группы Клейста, где наступал III моторизованный корпус Макензена. Начнем со столь любимых историками действий 1-й противотанковой бригады К.С. Москаленко, которая встретила немецкую 14-ю танковую дивизию, наступавшую на Луцк. Оперативная сводка 5-й армии радостно сообщает, что «в период с 23 по 27 июля 1-я ПТАБ уничтожила и подбила около 150 танков противника». Ну, разумеется, сегодня в это никто не верит, и правильно пишут, что во всей 14-й танковой дивизии насчитывалось только 147 танков. Но, сказав «а», следовало бы сказать и «б». Не составляет особого труда разыскать сводки потерь этой самой дивизии. Буквально под рукой имеются данные на 6 сентября, то есть они включают еще два месяца боев. И каковы же эти потери? 27 танков уничтожены и еще 24 повреждены. Еще раз повторю: столько дивизия потеряла за два с половиной месяца боев. Сразу возникает вопрос: а действительно ли «немецким танкам пришлось три дня прогрызаться с большими потерями через огневые позиции»? Я уже не говорю о том, что Луцк находится примерно в 100 километрах от границы и «прогрызание» шло со скоростью около 35 километров в сутки.

Атака 22-го мехкорпуса закончилось его исчезновением. Мы не будем говорить «истреблением», потому что немцы были в этом почти не виноваты. Как и на юге, его дивизии шарахались из стороны в сторону. А если и атаковали, то этим атакам недоставало слаженности и единства. Как холодно сообщают немцы, атаки производились мелкими группами, и 13-я танковая дивизия легко уничтожала их поочередно.

Можно еще очень долго рассказывать о том, куда шла та дивизия, а куда эта, но все это не имеет особого смысла. Уже из приведенных кратких описаний видно, что не было танкового сражения под Бродами — Луцком — Дубно. Хотя наше командование имело возможность сосредоточить здесь 6 механизированных корпусов и колоссальное количество танков и одним мощным ударом разгромить не только армию Клейста, но и 6-ю армию Рейхенау, избавив ее от тяжелого похода к Сталинграду за своей судьбой, удар не состоялся. Как и в случае с конно-механизированной группой генерала Болдина, имели место отдельные тычки силами батальона или полка, которые немцы без труда отражали. Об этом предельно четко сказал Ротмистров:

«Механизированные корпуса фронта вступили в это сражение после 200—400 км маршей в условиях господства в воздухе авиации противника. Ввод в сражение этих корпусов осуществлялся без должной организации наступления, без разведки противника и местности. Отсутствовала авиационная и должная артиллерийская поддержка. Поэтому противник имел возможность отражать атаки наших войск поочередно, маневрируя частью своих сил, и одновременно продолжать наступление на неприкрытых направлениях».

Впрочем, при желании можно найти даже немецкие источники, которые будут подтверждать мнение наиболее тенденциозных историков советского периода:

«Русским тем не менее удалось сдержать наступление немецких войск. Они не только нанесли наступающим войскам потери и заставили себя уважать, но и выиграли время. Их не удалось ввести в замешательство клинообразными прорывами танковых групп. Русские также несли тяжелые потери, однако им удалось отвести свои плотные боевые порядки за Случь, Верхний Буг, Днестр. Прошли первые 10 дней кампании. После 10 дней во Франции немецкие танки, разгоняя перед собой трусливых французов и англичан, прошли 800 км и стояли у берегов Атлантики. За первые 10 дней «похода на Восток» было пройдено всего 100 км по прямой, и ударные танковые группы немецких войск противостояли превосходящему по силе и техническому оснащению противнику, часто прибегавшему к неизученным эффективным тактическим приемам. Успешное продвижение на этот раз не укладывалось во временной график, установленный командованием. После первых 10 дней оперативный прорыв на южном участке еще не был завершен».

Почему Вольфганг Вертен в истории 16-й танковой дивизии написал такое — я судить не берусь. Можно только предположить, что он перенес опыт XIV моторизованного корпуса на всю группу Клейста. Но дело в том, что XLVIII моторизованный корпус за это время прошел более 200 километров, и особо тяжелых боев они не вели.

Резюме. Первые дни Великой Отечественной войны показали полнейшую профессиональную непригодность советского командного состава. Приграничные сражения не выиграли Клейст, Лееб и фон Бок, их проиграли Кузнецов, Павлов, Кирпонос. Много говорится о сталинских чистках, обезглавивших армию, но нет никакой уверенности в том, что, останься те люди на своих постах, результат оказался бы иным. Немцы стремительно продвигались по всему фронту, и даже на тех участках, где шли «тяжелые» бои, скорость наступления Вермахта составляла около 30 километров в день. Там, где их не было, наступление превращалось в обычный марш мирного времени со скоростью до 100 и более километров в сутки. Но при этом лишь Группе армий «Центр» удался классический блицкриг, который завершился окружением нескольких армий в районе Минска. На юге и севере немцы просто стремительно продвигались в глубь территории СССР. Однако нехватка сил у противника и грубейшие ошибки немцев в оценке военного потенциала СССР привели к тому, что операция «Барбаросса» провалилась буквально в первый же месяц. «Окружить и уничтожить главные силы русских» западнее Днепра немцы не сумели. Зато «победная лихорадка» все больше и больше напоминала белую горячку, что сказалось довольно быстро.

В первый месяц войны против Советского Союза немцы одержали много сокрушительных побед. Были разгромлены практически все армии, развернутые за западной границе, захвачены огромные трофеи, заняты значительные территории. Однако мало кто понял, что эти победы заложили основы будущего поражения Вермахта. Мало того что разведка, что называется, подставила по-крупному свое собственное командование вооруженных сил, многократно занизив военный потенциал Советского Союза, так еще вдобавок и сами панцергенералы совершенно неправильно поняли суть происходящего. Это уже 10 лет спустя после окончания войны в своих мемуарах они начали говорить, что все видели, предостерегали и хотели... Ложь! Если они что и видели, то не сумели понять, что именно увидели, а уж насчет «предостерегали» и «хотели» им бы вообще лучше помолчать.