коллектив авторов - Советская экономика в 1917—1920 гг.

Аграрные преобразования укрепили союз рабочего класса с крестьянством, принявший в годы гражданской войны и иностранной интервенции форму военно-политического союза. Крестьяне, заинтересованные в сохранении полученной земли, помогали Советской власти, с оружием в руках защищали завоевания Октябрьской революции. Учитывая, что среднее крестьянство стало самым многочисленным социальным слоем в деревне, что оно высвобождалось из-под влияния кулачества и начало активно поддерживать Советскую власть, Коммунистическая партия с осени 1918 г. перешла от политики нейтрализации середняка, проводившейся на определенном этапе революции, к политике прочного союза с ним, постепенного и планомерного вовлечения середняка в социалистическое строительство.

Значение аграрных преобразований состояло также в том, что они привели к зарождению в деревне социалистического уклада в форме совхозов и колхозов. Эти хозяйства сыграли огромную роль в последующем социалистическом переустройстве деревни Советской страны. Социалистический характер носили государственные прокатные пункты, созданные на основе конфискованного частного инвентаря и сельскохозяйственных машин.

Складывались новые экономические и политические отношения между городом и деревней. Создание прочного союза рабочего класса и бедняцко-середняцких трудовых масс крестьянства положило начало преодолению противоположности между городом и деревней.

Говоря об историческом значении аграрных преобразований в СССР, необходимо отметить, что научная оценка этих преобразований складывалась в борьбе с идеологами кулачества, которые, подобно Н. Кондратьеву, извращали значение аграрной революции, приписывая ей пагубную роль в развитии сельского хозяйства.

Против аграрных преобразований ополчились белые эмигранты. Бывший глава буржуазного. Временного правительства А. Керенский, лидер эсеров В. Чернов, меньшевик Н. Суханов, русский буржуазный экономист П. Струве и другие в своих «сочинениях» изображали земельные преобразования как стихийный разгром имений крестьянами, вызванный большевиками. Они объявляли аграрную революцию причиной голода в стране, «забывая» о четырехлетней империалистической, трехлетней гражданской войнах и иностранной интервенции, разрушивших производительные силы сельского хозяйства.

Эти измышления русской белоэмигрантской литературы, подхваченные буржуазными идеологами в Западной Европе и США, повторяются и ныне «советологами».

В первые послеоктябрьские годы аграрную политику Советской власти критиковали и лидеры социал-демократии — К. Каутский, Д. Серрати и др. Каутский, например, утверждал, что неизбежным следствием аграрных преобразований является падение сельскохозяйственного производства218.

Следует отметить, что в зарубежные страны уже в те годы проникали и достоверные сведения о советских аграрных преобразованиях. Много сделали для распространения правды об Октябрьской революции и ее экономических мероприятиях видные прогрессивные американские общественные деятели Д. Рид, А. Р. Вильямс, М. Ф. Прайс, бывшие очевидцами этих событий219. Как писал, например, М. Ф. Прайс, русский народ «получил то, что не получило до этого какое-либо другое трудящееся население во всем мире, — свободный доступ к земле».

Аграрная революция, свершенная в России под руководством рабочего класса, привлекает пристальное внимание современных зарубежных историков и экономистов. Одни из них, извращая содержание этих великих преобразований, тем не менее вынуждены признавать их огромное значение для судеб крестьянства и социализма в стране. Например, П. Вигор пишет, что аграрные мероприятия отвечали интересам крестьянства, которое поддержало Ленина и большевиков «в борьбе против белых»220.

«Советологи», пытаясь преуменьшить историческое значение аграрной политики Советской власти, в своих писаниях нередко повторяют фальсификаторские утверждения антикоммунистической литературы первых послеоктябрьских лет. Так, в книге «Коммунизм и русское крестьянство», вышедшей в США в 1955 г., ее автор Г. Динерштейн заявляет, будто в результате аграрных преобразований советские крестьяне не только ничего не получили, но, наоборот, стали жить гораздо хуже. Ему вторит Р. Даниэлс. Русским крестьянам, по его словам, уже до Октябрьской революции «фактически принадлежало значительное количество земли». Сохранившиеся к этому времени помещичьи имения не могли удовлетворить «извечного крестьянского земельного голода», и решение об их конфискации было «иллюзорным»221.

Несостоятельность этих утверждений вскрывают фактические данные об увеличении размеров крестьянского землепользования как в целом по стране, так и по отдельным районам. Например, средняя величина крестьянского надела в Европейской части РСФСР оказалась в 1927 г. на 30% больше, чем до Октябрьской революции222.

В то же время буржуазный историк Ш. Бувье пытается свести все результаты аграрной революции в Советской России только к расширению земельных наделов крестьянства. Он пишет: «Основной эффект аграрных преобразований заключается в том, что они во много раз расширили мелкое крестьянское хозяйство. Это, по нашему мнению, является единственным результатом реформы»223. Такая односторонняя оценка аграрных преобразований является в корне неверной: было ликвидировано помещичье землевладение, уничтожена частная собственность на землю, создано бесплатное землепользование для крестьян. Все эти важнейшие экономические итоги преобразований замалчиваются.

Столь же несостоятельны утверждения Д. Митрани, А. Штерна и других о том, будто аграрные мероприятия Советской власти вызвали в деревне анархию и хаос, обрекли сельское хозяйство на длительное отставание. Эти «советологи», как и их предшественники, умалчивают об огромных разрушениях, причиненных сельскому хозяйству гражданской войной и интервенцией. Между тем прямые убытки сельского хозяйства в результате иностранной интервенции и действий белогвардейских армий превысили 3,5 млрд. руб. золотом224.

Антикоммунистические утверждения полностью опровергаются данными о развитии сельскохозяйственного производства после осуществления аграрных преобразований. Несмотря на огромные разрушения, стихийные бедствия (засуха 1921 г.), уже в 1925 г. сельское хозяйство страны произвело продукции на 12% больше, чем в дореволюционном 1913 г.225.

Нападая на современный советский аграрный строй, буржуазные «критики» его прежде всего обрушиваются на национализацию земли, которая уничтожила частную земельную собственность, установила общенародную собственность на землю226.

Ленинские принципы решения аграрного вопроса, заложенные в Декрете о земле, имеют огромное международное значение. Ленин предвидел, что национализация земли неизбежно найдет отзвук во всем мире. Он называл Декрет о земле законом «мировой важности», который «ставит вехи по пути развития новых форм жизни»227. Эти ленинские предвидения подтвердились уже в первые послеоктябрьские годы.

Октябрьская революция, национализация земли и передача ее в бесплатное пользование крестьянам всколыхнули крестьянское революционное движение почти во всех капиталистических странах. Волна крестьянских выступлений прокатилась прежде всего в соседних буржуазных государствах — Финляндии, Польше, Венгрии, Болгарии, Румынии, Югославии, Турции, а затем перекинулась и на другие страны — Италию, Испанию. Основным требованием крестьян была экспроприация помещиков и передача земли тем, кто ее обрабатывает. Буржуазные правительства Румынии, Чехословакии, Австрии, Польши, Германии, Югославии, Болгарии, Греции, Финляндии были вынуждены пойти на определенные уступки и провести некоторые демократические аграрные преобразования.

Ленинские принципы решения аграрного вопроса нашли отражение в программах коммунистических и рабочих партий капиталистических стран.

После второй мировой войны наглядным подтверждением международного значения ленинского декрета о земле явился опыт преобразования земельных отношений в социалистических странах Европы, Азии и Америки. В этих странах была ликвидирована помещичья и крупнокапиталистическая земельная собственность, большая часть конфискованной земли распределена среди нуждающегося крестьянства и сельскохозяйственных рабочих и меньшая часть использовалась для организации социалистических хозяйств. Создан такой земельный строй, который открыл возможности для перехода к социализму в земледелии и развития социалистических форм землепользования.