Коллектив авторов - Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность
Гротескные формы указанные недостатки приняли в вышедшей недавно монографии М. И. Одинцова и его сотрудницы А. С. Кочетовой ««Конфессиональная политика в Советском Союзе в годы Великой Отечественной войны» (М., 2014), изданной в серии «История сталинизма». По моему убеждению, книга эта находится вне научного дискурса, так как состоит из лакировочных описаний, хотя там приводится многие факты, известные ранее по работам самого Одинцова и других историков. Но эти факты укладываются в тенденцию создания искусственно гладкой картины. Например, некоторые иерархи, известные теперь по документам как агенты НКВД, оправдываются авторами тем, что якобы все, чья позиция выглядела чекистам близкой, причислялись к агентам их органов[281] (что тоже не так), хотя в докладных записках Меркулова и Берии Сталину и Молотову речь несомненно шла об архиереях, считающихся штатными агентами соответствующих ведомств, на которых существовали персональные дела. Да, навязанное им годами террора сотрудничество могло быть неэффективным или формальным, но выглядит натяжкой – представлять это явление читателю так, будто оно вообще ничего не значило. Книга М. И. Одинцова и А. С. Кочетовой содержит и явно не соответствующее действительности положение, когда авторы пишут, что священники РПЦ якобы по решению властей были допущены проповедовать среди солдат и офицеров в действующую армию, распространяли и читали там воззвания иерархов, вели беседы о вере с воинами. В качестве подтверждения этого положения приводится ссылка только на одно воспоминание о неких беседах митрополита Николая (Ярушевича) с бойцами Красной армии[282].
Как показала проверка, речь в том воспоминании шла о беседах владыки Николая только в одной его поездке, относящейся к вполне конкретному поводу, – передаче фронту в марте 1944 г. построенной на средства, собранные духовенством и верующими, танковой колонны имени Дмитрия Донского[283]. В заключении монографии М. И. Одинцова и А. С. Кочетовой имеется неуместный для научного труда публицистический текст в виде эмоциональной агитки вместо выводов: «И сегодня, приближаясь к 70-й годовщины Великой Победы советского народа в Великой Отечественной войне, мы отдаем дань уважения всем тем, кто, осознав необходимость изменения государственной религиозной политики и вопреки собственным воинствующим антирелигиозным взглядам, т. е. в покаяние своей предшествующей деятельности (? – И. К.), сделал все возможное в тех исторических условиях, чтобы дух и вера людей стали свободными (это суждение не соответствует историческим фактам, так как, при легализации религиозных общин в годы войны и дозволения им большей, чем раньше, свободы, слишком большие ограничения одновременно были наложены на их деятельность. – И. К.). Мы преклоняемся перед поколениями своих прадедов, которые смогли в тяжких обстоятельствах военного времени “простить” власть (что означают кавычки у авторов в этом контексте, непонятно. – И. К.) за совершенные по отношению к ним несправедливости (так М. И. Одинцов и А. С. Кочетова называют, в том числе, репрессии и террор. – И. К.), и встать выше нанесенных обид ради общего для всех и каждого – спасения Отечества! Честь и хвала верующим всех религий и церквей, религиозным лидерам и центрам, исполняющим святой патриотический долг во имя Родины, Веры и Народа!»[284]
В 2006 г. вышел вторым изданием парадный, помпезный двухтомник «Стратегия духа армии: армия и Церковь в русской истории, 988–2005». 2-й том труда посвящен советскому и постсоветскому периодам. Даты 1917–2005. Книга выпущена в рамках и с грифом государственной программы «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2006–2010 годы». Автор двухтомника – Олег Валентинович Золотарев, генерал-лейтенант, доктор исторических наук, профессор Военной академии Генерального штаба, награжденный и светскими и церковными орденами и медалями. За открытие храма в высшем командном заведении он был награжден патриархом Алексием II орденом св. князя Даниила Московского третьей степени. Жанр двухтомника обозначен как «антология», но на самом деле это многостраничное авторское повествование, с вкраплениями, для иллюстрации изложения, обширных цитат из разных книг, иногда из документов, – и подлинных, и мнимых, притом все цитируемые в книге источники даются без архивных ссылок. Значительное место труда посвящено теме Церкви в годы Великой Отечественной войны. Но приходится констатировать отсутствие в этой книге исторического подхода. Наряду с пересказом ряда достоверных фактов, перед читателем – добросовестное воспроизведение самых разных публицистических басен конца XX – начала XXI в.: о искреннем расположении Сталина, а также его подчиненных, к Церкви и верующим, о деятельном присутствии в армии церковного влияния. Тут и православные убеждения сталинских маршалов, с зашитыми у них иконками, и молебны в войсках, и благотворные обнесения чудотворными иконами по приказу Кремля Москвы, Ленинграда, Сталинграда, сыгравшие, по мысли автора, одну из главных ролей в их освобождении. Не обходится повествование и без легенды о донесенном Сталину (и воспринятое им близко к сердцу) видении митрополита гор Ливанских Илии (Карама) об открытии храмов, освобождении священников, крестном ходе с иконой Казанском Божией матери. Якобы эти указания Богородицы Сталин выполнил, встретившись с митрополитами в 1943 г. и после. «Владыка связался с предстоятелями Русской Церкви, с Советским Правительством и передал им все, что определено. Все это теперь хранится в архивах»[285]. Неправду написал автор, – нет этого в архивах. Вот еще пример небылицы в книге статусного историка О. В. Золотарева: «Нередко посылались с фронтов в Москву срочные телеграммы с настойчивыми просьбами направить в действующую армию материалы с проповедями духовенства Русской Православной Церкви. Так, 2 ноября 1944 г. в ГлавПУ РККА с 4-го Украинского фронта поступила телеграмма с просьбой “по встретившейся надобности в самом срочном порядке выслать материалы Синода для произнесения проповедей в день празднования годовщины Октября, а также ряд других руководящих материалов Православной Церкви”».[286] Архивной сноски у этой странной телеграммы в книге нет. Равно нет примеров и аналогичных телеграмм, о существовании которых пишет выше Золотарев. Поскольку никаких штатных проповедников во все годы войны в армии, повторюсь, не было, приведенный выше текст является грубо сделанной фальшивкой. Но вывод автора широк: «Видимо, армейское начальство в данном случае выразило настроение большинства солдат, чью веру не смогли заглушить два десятилетия антирелигиозной пропаганды. В то же время такие документы красноречиво говорили о новых общественных потребностях, мнениях и настроениях, сложившихся в военные годы, а также о возрождении национального самосознания русского народа, бережной хранительницей которого на протяжении 1000 лет выступала Русская Православная Церковь»[287]. Среди солдат той войны, несомненно, было много верующих (известны данные переписи 1937 г., показавшей очень высокий процент верующих среди населения перед войной, несмотря на все усилия атеистической пропаганды), но нуждается ли история в таких гротескных подтасовках, в таких искусственных лубках? Некорректно делать сильное ударение на «самосознании русского народа», потому что Красная армия была интернациональной, советской.
Так на наборе подобного антиисторического собрания легенд и слухов, освященного иногда именами статусных историков, случается, воспитываются теперь в рамках государственных программ новые поколения граждан России.
Такой литературной продукции традиционно много, уже 15 лет она господствует на книгоиздательском рынке, заполняет прилавки книжных магазинов и во многом определяет общественное сознание.
У зарубежных исследователей темы сталинского «нового курса» получили освещение в трудах У. Флетчера, Д. В. Поспеловского, С. Майнера, М. Спинки, У. Колларза[288]. Из этих работ наибольший интерес представляет недавно вышедшая в серии «История сталинизма» книга американского историка Стивена Майнера «Сталинская священная война: религия, национализм и союзническая политика, 1941–1945» (М., 2010).
В книге С. Майнера показывается, что сталинское церковное возрождение «сверху» носило догоняющий характер и шло за церковным возрождением «снизу», вызванном чудовищными тяготами и лишениями войны. Метод Майнера можно определить как отстраненный объективизм, он не занимается прославлением никакой политической линии, а сводит воедино причины и следствия. Автор убедительно показывает, как сталинское «потепление» в отношении Церкви и религии, помимо его явной вынужденности реалиями войны, соображениями выживаемости самой власти Сталина и его элиты, режима, имела еще корни в великодержавном крене сталинской политики 1930-х годов, ее обращения к прежним имперским символам.