Коллектив авторов - Древние германцы

Дион Кассий

Люций Клавдий Кассий Дион Кокцеан, более известный как Дион Кассий (др.‐греч. Δίων Κάσσιος; лат. Lucius Claudius Cassius Dio Cocceianus), римский историк греческого происхождения, жил приблизительно между 150 и 230 годами н. э. Он был родом из богатой семьи из Никеи в Малой Азии. Дион Кассий дважды был консулом и сенатором. Его «Римская история» охватывает время от прибытия Энея в Италию до 229 года. Дион Кассий десять лет собирал материалы и потратил на ее писание около двенадцати лет. Более или менее полностью сохранились книги с XXXVI по LIV; от остальных дошли отдельные фрагменты и ряд выборок у византийских историков по преимуществу. Стиль Диона Кассия отличается риторичностью. В истолковании событий дает о себе знать тенденция к объяснению их божественным вмешательством. Дион Кассий всюду называет непокоренных германцев за Рейном кельтами, а провинцию по левому берегу Рейна – Германией.

[В сохранившихся от XXVII книги фрагментах Дион Кассий сообщает некоторые подробности о кимврах и тевтонах.]

Фр. 9. [106 год до н. э. Толоза восстала при приближении кимвров. Римляне] сначала захватили Толозу, которая прежде была с ними в союзе, но восстала в надежде на кимвров, причем римский гарнизон был даже заключен в оковы; их296 впустили внезапно ночью их сторонники, а они разграбили храмы и захватили много других сокровищ. Этот город главным образом разбогател еще в старину: именно ему принадлежали посвятительные дары, которые некогда были похищены соратниками Бренна из Дельф. Из этой [добычи] ничего, достойного внимания, не досталось римлянам, остававшимся на родине; большая часть ее была присвоена самими участниками штурма. За это многие из них были привлечены к ответственности.

Фр. 9. [Ссора римских полководцев перед битвою при Аравзионе в 105 году до н. э.] Сервилий оказался для войска виновником многих несчастий из‐за своей зависти к товарищу по командованию: во всем ему были даны равные с последним полномочия, и только по достоинству он стоял ниже, так как его товарищ был консулом. Именно Маллий после смерти Скавра пригласил к себе на помощь Сервилия. Сервилий ответил, что каждому из них нужно защищать свою область. Потом, рассчитав, что Маллий своими силами добьется успеха, он позавидовал ему, как бы тот один не получил всей славы. Поэтому он к нему явился, но не стал располагаться лагерем в одном месте с ним и не стал действовать по общему плану, а водворился в промежутке между кимврами и Маллием, чтобы первым вступить с ними в столкновение и получить всю славу за эту войну. Сначала оба они даже были страшны для врагов, пока их распря находилась в тайне; у тех даже явилось сильное желание заключить мир. Когда враги послали к консулу Маллию глашатаев, Сервилий рассердился на то, что они вступили в переговоры не с ним самим, и не только не дал послам ведущего к миру ответа, а едва их не убил.

Позднее воины заставили Сервилия отправиться к Маллию и посоветоваться с ним о положении дел. Однако оба они настолько оказались неспособными к единомыслию, что после свидания стали относиться друг к другу еще враждебнее. Так как каждый из них стремился сам одержать победу и был склонен к ссоре, то они расстались постыдно.

Фр. 94. [102 год до н. э., после поражения тевтонов при Аквах Секстийских.] …Варвары были разбиты и в большом числе пали в этом сражении, спаслись только немногие [из них]. По этому случаю Марий приласкал своих воинов и вместе с тем вознаградил; он отдал им по очень дешевой цене всю добычу, чтобы не подумали, что он кому‐нибудь сделал бесплатный подарок.

…Кимвры очень ослабели духом и от этого сделались более вялыми и бессильными и телом, и душой. Причина этого в том, что, живя в домах297, они отступали от своего прежнего образа жизни под открытым небом, пользовались горячей баней вместо прежнего купанья в холодной воде и стали объедаться тонкими блюдами и местными сластями, тогда как раньше питались сырым мясом, и пресыщаться допьяна вином. Это совершенно истребило их пылкость и изнежило их физически, так что они больше не могли переносить ни трудов, ни невзгод, ни зноя, ни холода, ни бодрствования.

[В XXXVIII книге Дион Кассий излагает войну Ариовиста с Юлием Цезарем в 58 году до н. э.; даем ее не в полном виде ввиду значительных отступлений, не имеющих прямого отношения к делу.]

Гл. 34. Цезарю немедленно после победы над гельветами пришлось по просьбе эдуев и секванов начать новую войну. Секваны и эдуи… захотели, чтобы он наказал соседних с ними кельтов. Те уже давно перешли через Рейн, отрезали себе часть их области, взяли у них заложников и сделали их своими данниками. Просьбы [галлов] совпали с его желанием, и они легко убедили его себе помочь. Властвовал над теми кельтами Ариовист; он получил утверждение в королевской власти от римлян и во время консульства самого Цезаря был внесен в списки их союзников и друзей. [Цезарь искал предлога к разрыву и пригласил к себе Ариовиста для переговоров.] [Ариовист] не послушался, а еще сказал: «Если Цезарь хочет со мной о чем‐нибудь поговорить, пусть сам приходит ко мне; я нисколько не ниже его; если кто в чем‐нибудь от кого нуждается, тот сам должен к нему прийти». [Цезарь в ответ потребовал от него возвращения заложников своих союзников и прекращения иммиграции германцев через Рейн.] Варвар рассердился и дал многословный и угрожающий ответ. Поэтому Цезарь не стал ему посылать словесных возражений, а предварительно, прежде чем можно было это заподозрить, занял город секванов Везонцион.

Гл. 35. В это время пришло известие о сильных приготовлениях Ариовиста, о том, будто бы много других кельтов уже перешло Рейн к нему на помощь, и о том, что они собрались еще на самой этой реке, чтобы внезапно напасть на римлян. Воины [Цезаря] страшно перепугались. Они были в ужасе от роста кельтов, от их множества и отваги и от решительных угроз Ариовиста они пришли в такое состояние, как будто их собираются вести не на людей, а на непреодолимых диких зверей. [В главах 35 – 47 передается речь Цезаря перед командным составом, в которой он оправдывал этот поход и ссылался на прежние подвиги римлян. Переговоры с Ариовистом он выставляет как оскорбление всему римскому народу. Его речь убедила военачальников. При их помощи и другими мероприятиями он поднял дух воинов.]

Гл. 40, 7. [Характеризовав прежние войны, в которых римляне прекращали враждебные действия различных народов и полководцев вторжением в их собственные пределы, Цезарь в этой речи аргументирует в том же смысле отношения с галлами и германцами.] То же самое можно сказать о галлах и кельтах. Ведь и они также, пока мы оставались на своей стороне Альп, часто их переходили и опустошали многие местности Италии. Когда же мы осмелились однажды пойти походом за эти горы и перенести военные действия к ним самим и отрезали себе часть их страны, мы больше не видали ни одной войны с их стороны в Италии, кроме единственного случая…

Гл. 45. [Заканчивая свою речь и считая доказанной справедливость этой войны, Цезарь стремится показать необоснованность страха перед германцами.] Что его298 можно одолеть и что с ним не трудно воевать, убедитесь на примере его единоплеменников, которых мы часто побеждали и прежде и особенно легко побеждаем теперь; а также заключите об этом из того, что мы слышим о нем самом. В особенности, нет у него налицо соответствующего и обученного войска. Теперь он не ожидает ничего страшного и поэтому совершенно не подготовлен… [Цезарь указывает на отсутствие у Ариовиста союзников и на численность и опытность римлян, а затем характеризует военные качества германцев следующим образом:] У нас все тело в одинаковой степени защищено доспехами, а они по большей части вооружены легко. Мы действуем по плану и в строю, а они в возбуждении бросаются в беспорядке на всякое препятствие. Именно поэтому не бойтесь их натиска, их высокого роста и громкого крика. Ведь до сих пор ничей голос не убивал людей; они своими физическими силами не смогут совершить ничего большего, чем мы, так как у них точно такие же руки, как и у нас; зато они могут гораздо больше пострадать, так как велики [ростом] и легко вооружены. Их натиск сначала необуздан и смел, но легко иссякает и недолго сохраняет свою силу…

Гл. 47. Чтобы воины опять не ослабели духом, он тотчас же снялся с места и пошел на Ариовиста. Он так смутил его внезапным наступлением, что тот был принужден явиться к нему для беседы о мире. Однако они не пришли к соглашению, так как один настаивал на всех своих требованиях, а другой не хотел ни на что согласиться. Таким образом, завязалась война; и не только обе стороны, но и все бывшие там их союзники и враги были в ожидании и считали, что битва произойдет как можно скорее и что одни сразу победят, а другим придется в дальнейшем стать их рабами. Варвары имели превосходство благодаря своей многочисленности и высокому росту, а римляне – благодаря своему опыту и вооружению. Пожалуй, в противовес ярости и беспорядочному и поспешному натиску кельтов стояло хладнокровие Цезаря. Поэтому они были равны в борьбе, а их надежды и решимость в соответствии с этим уравновешивались.