Александр Больных - Молниеносная аойна. Блицкриги Второй мировой
Тем временем немецкое командование поспешно усиливало кольцо окружения, перебрасывая туда дополнительные силы — 22-ю танковую, 68-ю и 125-ю пехотные дивизии. Последняя успешная попытка выхода из окружения состоялась в ночь с 27 на 28 мая, когда к тому же Чепелю вышли еще около 6000 человек. Общие потери Красной Армии в очередной раз оказались очень высокими. Они составили около 270 000 человек, из которых 207 000 попали в плен. Признается потеря 652 танков, 1646 орудий и 3278 минометов, но при этом следует оговорка, что «установить потери вооружения и техники из-за отсутствия документов по ряду соединений и частей не представляется возможным».
Операции «Блау» и «Клаузевиц»
К сожалению, наши командиры вместо того чтобы организовать прорыв всеми силами, оставив за собой обреченные арьергарды, предались безудержным фантазиям. Так, «в штабе Юго-Западного направления появлялись и более интересные варианты. Например, была идея пробиться через ослабленный фронт Чугуевского выступа. 21 мая К.С. Москаленко был даже дан приказ перегруппироваться и начать наступление к северу от Чугуева. Однако из-за невозможности в срок сосредоточить ударную группировку от этого плана пришлось отказаться».
Разгром армий Юго-Западного фронта решили свалить на немцев, которые сосредоточили силы в совершенно неожиданном месте. Наше командование и разведка совершенно не предполагали возможности наступления противника на южном направлении. Его ждали, видите ли, в районе Воронежа с последующим обходом Москвы с востока. Впрочем, когда немцы нанесли удар там, отразить его тоже не удалось.
Оправившись от неожиданности, немцы все-таки приступили к реализации своего собственного плана летнего наступления, который получил кодовое название «Блау». Интересно заметить, что сначала этот план носил имя «Зейд-лиц» — в честь известного кавалерийского генерала. Однако Гитлер, видимо, вспомнив плачевную судьбу «Барбароссы», решил более не рисковать громкими названиями и снова обратился к «цветным». Ведь были уже план «Вайсе», план «Гельб», план «Рот», и все эти «каждый охотник желает знать...» завершались для Вермахта удачно. Наверное, поэтому «Зейдлиц» превратился в синего «Блау». Однако его продолжение так и осталось под громкой фамилией Клаузевица, хотя знаменитый военный теоретик должен был в гробу перевернуться, глядя на то надругательство над основными принципами военной науки, в которое превратился этот план.
28 июня германская армия перешла в наступление силами армейской группы «Вейхс», в которую вошли немецкие 1-я танковая и 2-я армии, а также венгерская 2-я армия. Не от хорошей жизни ненадежные союзники начали появляться на направлениях главных ударов. В связи с этим не вполне убедительными выглядят причитания многих советских историков о том, что наши армии к лету 1942 года были укомплектованы зелеными новобранцами. Положение немцев было ничуть не лучше, если не хуже. Наши генералы пока еще не привлекали себе на помощь «доблестные монгольские дивизии», а вот немецкие были вынуждены полагаться на венгров, итальянцев «и прочих разных шведов».
Удар был нанесен по левому флангу Брянского фронта. В первом эшелоне противника наступали 3 танковые, 1 пехотная и 1 моторизованная дивизии XXIV моторизованного и XLVIII танкового корпусов, им противостояли всего 3 стрелковые дивизии. Поддержку с воздуха оказывал самый мощный и самый опытный в делах взаимодействия с наземными войсками VIII авиакорпус Вольфрама фон Рихтгофена. После напряженного боя XLVIII корпусу удалось прорвать советскую оборону в стыке 13-й и 40-й армий, продвинуться на 8—15 км на восток.
Чтобы парировать намечающуюся угрозу, к участку прорыва были направлены резервы Брянского фронта и несколько танковых корпусов Юго-Западного фронта и резерва Ставки. В общей сложности они насчитывали свыше 1000 единиц бронетехники, и их вполне хватило бы не только для отражения наступления, но и для разгрома ударной группировки фон Вейхса. Однако в очередной раз повторилась навязшая в зубах картина. Формально была создана специальная танковая группа генерал-лейтенанта Федоренко. У немцев танков было вдвое меньше, но наши корпуса атаковали поодиночке. Первым вступил в бой 29 июня 16-й танковый корпус, на следующий день на поле боя появился 1-й танковый корпус. 4-й и 17-й танковые корпуса прибыли еще позднее.
Предполагалось, что удар будет нанесен во фланг и тыл наступающим дивизиям XLVIII танкового корпуса. Если бы это произошло, то немецкое наступление, конечно же, было бы сорвано. Но мало задумать хороший план, нужно еще его реализовать. У наших генералов получился очередной лобовой удар, завершившийся очередным разгромом наших войск. Объяснение было найдено очень быстро, и оно вполне удовлетворяет и современных историков. Немцы использовали новую технику — танки T-IV и самоходки StuG-IIIF, вооруженные длинноствольными 75-мм орудиями. Да, использовали. В составе немецких дивизий первого эшелона числилось ровно 36 таких танков. Для справки: ужасно грозных танков Т-II в них оставалось еще 67 единиц. Производство штурмового орудия StuG-IIIF началось в марте 1942 года, и за 3 месяца немцы наштамповали их аж 109 штук. Вы полагаете, что все эти самоходки до последней оказались под Брянском?
Кажется, только бывший начальник штаба Брянского фронта генерал Казаков имел мужество написать: «Истинные же причины неудачи, на мой взгляд, были в другом: в неумении». То же самое, хотя в более завуалированной форме, пишет и маршал Василевский:
«Можно ли после этого говорить, что Ставка обошла своим вниманием Брянский фронт? Тех сил и средств, которыми он располагал, было достаточно не только для того, чтобы отразить начавшееся наступление врага на курско-воронежском направлении, но и вообще разбить действовавшие здесь войска Вейхса. И если, к сожалению, этого не произошло, то только потому, что командование фронта не сумело своевременно организовать массированный удар по флангам основной группировки противника, а Ставка и Генеральный штаб, по-видимому, ему в этом плохо помогали. Действительно, как показали события, танковые корпуса при отражении наступления врага вводились в дело по частям, причем не столько для решения активных задач по уничтожению прорвавшегося врага, сколько для закрытия образовавшихся брешей в обороне наших общевойсковых армий. Командиры танковых корпусов (генерал-майоры танковых войск М.Е. Катуков, Н.В. Фекленко, М.И. Павелкин, В.А. Мишулин, В.М. Баданов) еще не имели достаточного опыта, а мы им мало помогали своими указаниями и советами. Танковые корпуса вели себя нерешительно: боялись оторваться от оборонявшейся пехоты общевойсковых армий, в связи с чем в большинстве случаев сами действовали по методам стрелковых войск, не учитывая своей специфики и своих возможностей».
Впрочем, о контрударах довольно быстро пришлось забыть. 30 июня перешла в наступление 6-я армия Паулюса. Она нанесла удар из района Волчанска и сразу прорвала оборону на стыке 21-й и 28-й армий. 29-я моторизованная дивизия начала двигаться на север в направлении Старого Оскола, куда уже подходила 16-я моторизованная дивизия фон Вейхса. Намечался очередной котел, в котором могли оказаться 21-я и 40-я армии. Однако командующий 21-й армией генерал Данилов сразу решил отводить войска, приказав 13-му танковому корпусу прикрывать этот отход.
28-я армия также начала отступление, но не на восток, а на юг. Командующий армией генерал Рябышев предполагал остановить немцев встречным (а каким же еще?) ударом 23-й танковой бригады. Мне уже надоело, но приходится снова цитировать:
«6-я и 113-я танковые бригады начали наступление, не имея данных о силах противника, без организации взаимодействия с пехотой, артиллерией и авиацией.
В результате такой неорганизованности танки были встречены из засад активным артиллерийским огнем противника во взаимодействии с авиацией, что сразу нарушило боевой порядок наших наступающих танков».
Слава богу, ноги унести успели. Однако 40-й армии повезло меньше, чем 21-й и 28-й. Часть дивизий ее левого фланга попала в окружение в районе Старого Оскола и была уничтожена, кольцо окружения было замкнуто 3 июля 1942 года. Кстати, запомните эту дату. Это был день окончания последней успешной попытки немецкого блицкрига в России. Конечно, и позднее случались прорывы танковых частей, и даже возникали котлы (правда, все реже и все более мелкие), но это происходило спонтанно, а не планировалось заранее. Интересно, можно ли считать простым совпадением, что именно в это же время завершилась и последняя немецкая успешная блицоперация в Северной Африке? 21 июня стремительной атакой был взят Тобрук, после чего блицкриг в Северной Африке захлебнулся.
Замкнув кольцо, танки фон Вейхса двинулись к Воронежу. Создалась интересная ситуация: внешне оправдывались опасения Сталина, который боялся, что немцы нанесут удар на юге и предпримут глубокий обход Москвы с востока. И действия фон Вейхса выглядели началом именно такой операции, хотя у немцев даже в мыслях не было ничего подобного. В соответствии со своими планами они намеревались повернуть на юг вдоль Дона, чтобы выйти к Сталинграду и двинуться на Кавказ.