коллектив авторов - Смех в Древней Руси
Егда славнии человецы, в животех искуснии, в разуме за уныние хмелем обвеселяхуся, тогда егда во многая дни се творимо, питьем омрачаху свой сущий разум, в иощ неразумия претворяху, донага пропивахуся. Егда же просыпахуся, срамотою уязвляхуся. Егда же от даема пития с похмелья на первый свой чин возвращаху, на свой живот пагубно обол-гахуся, яко ни единоя ризы в дому оставити. Пространныя пропасти возлюби, на ветр живот свой розвеяша. Потащи, понеси, наливай! Егда же напившеся, тогда же веселием, дуростию и шумом наполняшеся, рытье во все горло во отлучение своего живота. Еще же просыпашеся, тогда болезнию озаряшеся и частым оханьем согубяшеся. Егда же в меру трезваго разума до-стигаше, тогда печалию болезнено уязвляшеся, яко много пропито, неведомо, что конец житию моему будет, не вем, откуду и как почати жити, и обеты и каеты на себя и клятву налагаше, яко впред не пити. Егда же долго не пиваше, тогда же похотию, яко стрелою, уязвляшеся, как бы мощно испити в славу божию. Егда же чрез клятву дерзаше, на питие простирашеся и испи-ваше, и [на] пугвицы изливаше, и семо и овамо, яко болван, бездушен [валяхуся], сам себе душегубец и убийца являшеся, и в горшая напасти впадаше горчае перваго, и тайная наша вся си являше в позор человеком. Чего и пе творим, ино добрые люди втрое прибавят. Всяк ся ублюет, толко не всяк на собя скажет. Под лесом видят, а под носом не слышат. Безместно житие возлюбихом, по глаголющему: злато выше изоржаве, си ризы ваша молие поядоша, а пьяницы же и пропойцы злату ржавчину протираху и своему житию веятели являхуся. Наг обявляшеся, не задевает, ни тлеет самородная рубашка, и пуп гол. Когда сором, ты закройся перстом. Слава тебе господи, было да сплыло, не о чем думати, лише спи, не стой, одно лише оборону от клопов держи, а то жити весело, а ести нечего. Руки к сердцу прижавше да кыш на печь, лутче черта в углу не стукаешь. Того ради вси от бездилия вопием ти: веселися, радуйся, уляпался, и двожды наймуйся, денешку добудь, алтынец съеж, а половиною прикуп твори, а иногда и не етчи спи.
[Слава] и ныне, таков же голос.
Одиннатцать семь и платье с плечь, стремка не стала, один-натцать солгала, в бороду скочила, радость сказала. Радуйся, уляпался, не один вас у матки, много вас, смутотворцев, да не в одном месте, оголи г..., скачут, белые руки в роте греют. Родила вас мама, да не приняла вас яма. В лете не потеете, а в зиме не зябете, за щеками руки греете, живете, что грязь месите. Увы нам, куды нам, где ни поживем, везде загрезим, где ни станем, тут в ... людей от себя разгоняем, за дурость ума нашего и сущий родители нас отлучишася и глаголют, яко не родивше нас. Житием своим процвели есте, яко голики, чем баню метут, тако и вами, пропойцы, что чортом, диру затыкают. Тем достойно злословим и ублажаем вас.
Святыя славы кабацкия.
Несвятыя славы на кабак залесть [желают], но недобрые поминаем отцем и матерно наказание, да мы их не слушаем, таково нам се и збываетца. Поминают сына [на] воровстве, и отцу не пособил, бьют по хребту, а сторонные люди глаголют: достойно и праведно вора смиряти и всяк, смотря на то, добру накажется. Сыне, добро слышати отца, жизнь твоя пробавитца, тем же тя мир хвалит,
Таже выход ис погреба с пивом. Прокимен и ермес на печи глаголет: Пьяница, пропився, в раздранныя рубища облечется.
Стих: А буде что найдеш или украдеш, то понеси на кабак.
Стих: Хошь и любое платно, да пропита не мотчи ся удер-зкати.
Таже паремьи. От мирскаго жития чтение.
Пьяниц безвоздержанных и непослушливых душа в руках бесовских, и прикоснется им мука. Непщевани быша во очию мудрых и мрети без покаяния, и еже от пития сокрушение ко-стем и отпадения плоти его, ибо пред лицем человеческим непо-стыдни суть. Аще и наготу приимут, упование их на пьянство с напрасньством. Аще и биени от вина, докуки не отлагают, яко бес искуси их и обрете их, подобных себе, яко смолу на них приготових и яко всеплодну жертву огненному родству подав. И до время воровства их наги по торгу [биени] будут, и, яко река, ото очию их слезы потекут. Прейдет судят своему невоздержанию и обладаеми хмелем, и вкоренитца в них пьянство, и в нищете пребудут о нем, яко благодать на полатях и запечная улица на гольянских, и попечение в костарне их.
От мирскаго жития чтение.
Пьяницы на кабаке живут и попечение имут о приезжих лю-дех, [како бы их облупити и на кабаке пропити, и того ради приимут раны и болезни и скорби много]. Сего ради приношение Христа ради приимут от рук их денешку и две денешки и, взявши питья, попотчюют его, и егда хмель приезжаго человека преможет, и разольется, и ведром пива голянских напоят, и при-имет оружие пьянства и ревностию драки, и наложит [шлем дурости и приимет щит] наготы, поострит кулаки на драку, вооружит лице на бой, пойдут стрелы ис полинниц, яко от пружна лука, и каменьем бывает бьем пьяница. Вознегодует и на них целовальник и ярыжные напрасливы з батоги проводит; яко вихор, развиет пьяных и, очистя их донага, да на них же утре бесчестие правят и отпустит их во свою землю безо всего. Слышите, благочестия млады, и внушите приезние гости, а даеться вам сия напасть за глупость, и сила ваша в немощь претворяется.
От мирскаго жития чтение.
Правдивый человек аще пьет и по корчмам водится, в позор будет. Старость его не честна, ни многодетна, и в силе воровство его лишит, седины же его срам ему приносят, старость бо жития его с позоры. Изволив житие скверно, благоугоден пьяницам быв, живый посреде трезвых преставлен бысть жалством, восхищен бысть и [с] ярыжными на воровстве [уловлен бысть], да злоба покрыет разум его и лесть пьянства превратит душу его. Рачение бо злое губит добрая, и желание похоти прелагает его в ров погибели. Скончавшуся ему от воровства никто по нем не потужит, исполнит лета своя в питии, и угодна бы бесу душа его. Сего ради подщався от среды лукавствия, где что выманити да пропити, у всякаго человека просити пива и вина и отниматй насилством. Людие же видевше, у кого имаеть, бити ему сотво-риша, а иные человецы бога ради его пустиша и не положиша в кручину сего, яко бити его некого и сняти с него нечего.
Таже: Сподоби, господи, вечер сей без побоев допьяна напи-тися нам. Лягу спати, благ еси нам, хмелю ищущим и пьющим и пьяни обретошася. Тобою хвално и проставлено имя твое вовеки нами. Буди, хмелю, сила твоя на нас, яко же уповахом ньюще на тя.
На литии стихиры: Во отлучение досталных крох и прибыток чюжаго имения.
Глас иные, 18, подобен: О болезненое шествие.
Вооружился на пьющих крепко, яко гороховое полохало, по образу яко человек, по разуму же яко нетопыр, в день не летает, а в ноче летает, тако и ты, пропойца, в день за печью лежишь, свернувся, яко пес, голодом мрешь, а в ноче, яко глуп подваж-пик, у пьяных мош пи холостиш, а за труд свой почесть — прутьс терпишь, но дурна го обычая не отлучается, на преднее свое дуровство простирается, яко ворона по полатям летает, тако и ты на полатях смышляеш, как бы кого облупити. Сего ради почесть прием трудов своих, кропивным венцем увязе главу свою, кручиною изнаполнил еси сердце свое, дектем помазал еси лице свое, процвел еси, яко кропива, кто ея ни возмет, тот руки ожжет, тако и с тобою, с пропойцем, хто ни подружитца, тот охнет. Житием своим всех удивил еси, светяся, яко запечная звезда, или, яко бисер, в нелепе месте являяся, кои свини берут. Разумом своим во глубину пропасти понырнул еси и от тру-. дов сниде во три ады.
Посреди напасти скочил еси, в тюрму вселился еси и тамо сущую мзду трудов своих прием, ожерелье в три молоты стегано и перстен бурлш7ской на обе руки, и нозе свои во кладе утверди, и тамо не мятежно и не смутно житие имея, поминай чтущих дурость iroio, славословие к миру о милостыни принеси, чтоб тебе было чем чрево свое наполнити. Тем вас, непослушливых, в песнех поносных уляпаем.
Слава хваглиному но щокам. Глас остатошной: В терпении своем стяжал еси мзду свою, почесть [по щекам] трудов своих приемля, скорби, соломянным венцем главу свою увязе, лице свое для ковша цоушники пьяным, главу свою попелом изнаполнил, лицо свое сажею удручив, постнически жизнь свою скончав. Люди в рот, а ты глот.
Послушлив быв пьяницам и игумна народят, а ты, что бес, скочил. Иному на полати на имя ковш подали, а ты с полатей и скочил, бросился, мало головы не сломил, прискоча, что идол, хватился за ковш, ковша не выпил, а поушник схватил, спасибо сказал: яз виноват. Б... сына вырвал, а ты, пропойца, не впреки глаголеш: бог тебе платит на добром слове. Блажен еси, яко ни-какова тебе скорбь не может от пития разлучити, ни побои, ни поушники, ни глад, ни срам, ни родивших тя журбы; непостыдно лице имея, что бес пред заутренею, лстиш, тако и ты, пропойца, для ковша душу свою топиш, пьющему потакает, льстиш, вежлив ся твориш пред ним, огонь у ярыжиих из рук рвеш, его осужаеш: не гораздо светит. Руку со огнем вверх протягаеш, на место пропойцу садиш и место ему одуваеш, чтоб ему сесть, седалища не изгрязнити. Избу метеш, как и всегда добрый послушник; а как его опьеш, так ты, что бес, на старые полати скакнет, а сам молвит:- коли, брате, денег нет ничево, а в старые заклады пе верят, поди к нам на полати и приставай к нашему стаду, садися с нами на печь голым г. . . сажи мести. Поедем с полатей, оголи г..., на печь, привыкай к побоям, пости-тися научись, заглядывай из запечья с нами, что живой родитель, жив п. . ., глаза пиликают, зубы светлеют, с радением бажите, что вам бог пошлет на голыя зубы. Стряпайте около ево, что чорт у слуды. Стояния много, а воздаяния мало. Тем вас побоями почитаем и напраснство ваше похуляем, терпению вашему дивимся, не бога ради страждущих, но з дурносопы непослушливыми хулными глаголы воспеваем вас, страждущих от своей совести.