Александр Больных - Молниеносная аойна. Блицкриги Второй мировой
Контрнаступление под Сталинградом
Для оперативного обеспечения действий ударной группировки с запада и юго-запада часть сил Юго-Западного фронта — войска левого фланга 1-й гвардейской и правофланговые соединения 5-й танковой армии имели задачу нанести вспомогательный удар и создать внешний фронт окружения вражеской группировки. На третий день операции эти войска должны были выйти на рубеж от Вешенской до Боковской и далее по реке Чир до Верхне-Чирской с целью предотвращения возможных контрударов противника.
Войска Донского фронта наносили два вспомогательных удара: частью сил 65-й армии — командующий генерал-лейтенант П.И. Батов — с плацдарма у Клетской на юго-восток в направлении на Вертячий (Клетская, Венцы, Родионов, Вертячий) и силами правого фланга 24-й армии — командующий генерал-майор И.В. Галанин — из района Качалинской вдоль левого берега Дона на юг также в общем направлении на Вертячий. Действия этих армий имели целью окружить войска противника в малой излучине Дона и отсечь их от главной группировки врага в районе Сталинграда. Соединения и части 66-й армии — командующий генерал-майор А.С. Жадов, — сражавшиеся севернее Сталинграда, получили задачу активными действиями сковать противостоящего противника.
Войска ударной группировки Сталинградского фронта (51, 57 и 64-я армии) должны были развертывать наступление на фронте Ивановка — озеро Барманцак в северо-западном направлении на Советский, Калач и в ходе наступления соединиться с войсками Юго-Западного фронта. При этом 51-я армия генерал-майора Н.И. Труфанова наносила удар из района озер Сарпа, Цаца и Барманцак, а 64-я армия вместе с правофланговыми соединениями 57-й армии генерал-майора Ф. И. Толбухина — из района Ивановки в северо-западном направлении, охватывая вражескую группировку с юга.
62-я армия имела задачу продолжать сковывать силы противника в городе, 28-я армия — командующий армией генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко — прикрывать астраханское направление.
Следует отметить интересную особенность плана «Уран». Кроме большого котла, в который планировалось загнать главные силы 6-й армии, советское командование собиралось устроить противнику и несколько более мелких котлов. Главная роль отводилась 21-й армии Юго-Западного фронта. Вместе с 5-й танковой армией она должна была окружить 3-ю Румынскую армию, после чего взять в кольцо XI корпус немецкой 6-й армии, располагавшийся на правом берегу Дона. В этом ей должны были помочь войска Донского фронта.
Наступление с самого начала развивалось достаточно успешно. Некоторые авторы сожалеют о том, что нелетная погода помешала советской авиации нанести удар по немецким позициям, и наши армии были вынуждены ограничиться артиллерийской подготовкой. Но о том же самом с нескрываемой горечью пишет и Вольфрам фон Рихтгофен. Если вспомнить события Курской битвы, когда превосходство советской авиации было еще больше, можно предположить, что у немцев оснований сожалеть было несколько больше.
На участке наступления 5-й танковой армии сопротивление румын было сломлено не сразу, поэтому командующий армией решил ввести в бой эшелон развития успеха. 1-й и 26-й танковые корпуса взломали оборону противника, и во второй половине дня в прорыв был введен 8-й кавалерийский корпус. Продвижение армии в первый день составило около 18 километров. Да, это было меньше, чем предусматривалось планом, однако гораздо успешнее, чем все предыдущие попытки Красной Армии.
Вдобавок 1-й танковый корпус возле Песчаного совершенно неожиданно налетел на немецкую 22-ю танковую дивизию и не смог с ходу разбить ее. Советская разведка не сумела своевременно выявить наличие 22-й танковой дивизии противника (мы этому уже совершенно не удивляемся), поэтому столкновение с ней в районе Песчаного оказалось неожиданным. Никаких противников, кроме румын, встретить здесь не предполагалось.
Собственно, эта встреча оказалась неожиданной и для немцев. Эта дивизия считалась резервом группы армий и по собственной инициативе не собиралась участвовать ни в каких боях. Контрудары должны были наносить другие. 19 ноября в 9.00 утра командир XLVIII корпуса Гейм позвонил в штаб Группы армий «Б» и потребовал срочно двинуть его танковый корпус в северо-восточном направлении в сторону Клетской. Свое решение Гейм мотивировал тем, что со стороны Клетской возникла реальная опасность для тыла 6-й армии. Начальник штаба группы армий фон Зондер-IIIтерн согласился с командиром корпуса. В 9.30 корпус начал марш к Клетской, на направление вспомогательного удара Юго-Западного фронта. Однако в 10.45 корпус Гейма получает новый приказ, на этот раз от командования сухопутных войск: «Наступление должно осуществляться не на северо-восток, а на северо-запад». XLVIII корпус должен был двигаться к плацдарму у Серафимовича. Командование группы армий приняло правильное решение и направило свой самый сильный резерв на направление главного удара советских войск. Впрочем, «сильный» — это сказано слишком смело. Ударная группа корпуса состояла из одной-единственной танковой дивизии — 13-й. 22-я была передана ему только в декабре. То есть немцы в растерянности совершили то же самое, что многократно делали наши генералы, — контратаковали разрозненными, слабыми группами. Результат, естественно, получился точно таким же. Вот как об этом рассказывает Фридрих фон Меллентин:
«После беседы с Цейтцлером я получил более подробные данные об обстановке в так называемой «оперативной комнате» . 19 ноября русские войска в составе трех танковых корпусов, двух кавалерийских корпусов и двадцати одной стрелковой дивизии перешли в наступление с плацдарма в районе Кременской. Они прорвали позиции румын и создали брешь шириной около тридцати километров. 48-й танковый корпус, расположенный за 3-й румынской армией, контратаковал силами 13-й танковой дивизии и находившимися в его подчинении румынскими танками, но был отброшен лавиной русских войск. Командир корпуса генерал Гейм и его начальник штаба полковник Фрибе были отстранены от должностей за нерешительность. Несколько дней спустя я узнал от полковника фон Оппельна из 13-й танковой дивизии, что его танковый полк не смог своевременно выступить из-за того, что мыши перегрызли провода наружного освещения на танках. Однако в любом случае штаб корпуса нес ответственность за задержку, и этим объясняется мое назначение».
Вот так проклятые мыши погубили армию Паулюса!
Но первыми пострадали все-таки румыны. На третий день наступления войска 5-й танковой и 21 -й армий сомкнулись и окружили главные силы 3-й Румынской армии. Общее руководство окруженными войсками было возложено на командира 6-й дивизии генерала Ласкара. Командующий 3-й Румынской армией запросил Антонеску о дальнейших действиях, но получил ответ подчиняться приказам Группы армий «Б». Заметьте, и у румын связь работает вполне нормально — от линии фронта до самого Бухареста.
Первое предложение капитулировать румыны получили 22 ноября в 22.30, но сразу его отвергли. Далее последовал спектакль «куда конь с копытом, туда и рак с клешней». Румыны попытались организовать свой собственный воздушный мост, и в расположении окруженных войск приземлились целых 5 румынских Ju-52, которые доставили боеприпасы, продовольствие и вывезли 60 раненых. На этом комедия в одном действии закончилась под бурные аплодисменты советской артиллерии. У окруженных румын оставалось не более 40 выстрелов на орудие, многие солдаты не ели по три дня. Командиры окруженных румынских соединений генералы Ласкар, Мазарини и Сион на совещании в Головском приняли решение прорываться на запад.
Однако румынские планы были исправлены наступающими советскими войсками. Вскоре был захвачен штаб 6-й дивизии, генерал Ласкар попал в плен, и организованное сопротивление завершилось. Конечно, отдельные отряды продолжали драться до 25 ноября, но это уже не имело никакого значения. Первый котел, который Красная Армия устроила противнику, был ликвидирован практически без задержки. В плен попали 27 000 человек.
Не очень уверенно, но советские командиры постепенно овладевали искусством блицкрига. Первым дерзкую и успешную операцию такого плана осуществил командир 26-го танкового корпуса генерал Родин. Он решил стремительным броском овладеть важной переправой через Дон у Калача. Для этого был создан специальный отряд подполковника Филиппова, в состав которого входило всего 5 танков. Но наглость — второе счастье.
Этот отряд двигался в глубь расположения противника на машинах с включенными фарами. Немцы приняли танки за свои, и они беспрепятственно подошли к переправе. Перебив охрану переправы, отряд захватил ее и организовал оборону. Ганс Дёрр пытается объяснить легкость, с которой была захвачена переправа: «Другая танковая часть русских подошла к мосту и с ходу захватила его без боя, так как охрана моста пришита ее за немецкую учебную часть, оснащенную трофейными русскими танками, которая часто пользовалась этим мостом». Да, такие подразделения были, но почти наверняка охрана моста просто растерялась и разбежалась, не утруждая себя такими сложными рассуждениями. Спустя полтора года войны нам удалось отплатить немцам их же монетой. Надо ведь и нам когда-нибудь начать внезапно захватывать мосты.