Коллектив авторов - Профессия: разведчик. Джордж Блейк, Клаус Фукс, Ким Филби, Хайнц Фельфе

Было еще одно обстоятельство, которое придавало особую значимость для Кима, — поездки в Америку. Сотрудничество между СИС и ЦРУ, двумя крупнейшими разведывательными службами западных стран, стало настолько тесным после войны, что каждый ответственный работник английской разведки, намеченный для выдвижения на крупный руководящий пост, должен был приобрести опыт совместной работы с американцами. Предложение Киму Филби отправиться в Вашингтон немедленно породило слухи и предположения о том, что он высоко котируется как один из главных кандидатов на пост шефа английской разведки. Основания для этих предположений были достаточно весомые. В Лондоне поговаривали, что генерал Стюарт Мензис, возглавлявший английскую секретную службу на протяжении четырнадцати лет, намеревается уйти в отставку. Предполагалось, что на короткое время его может заменить Джек Истон, один из помощников Мензиса. А затем новый шеф СИС будет выбран из короткого списка кандидатов, в числе которых фигурировал и Ким Филби.

Уже упоминавшийся английский историк Хью Тревор-Роупер, хорошо знакомый с положением дел в разведке, расценивал шансы Филби занять пост «шефа» как весьма реальные. «Я был убежден, что он был предназначен, более того, его натаскивали, чтобы со временем возглавить разведывательную службу», — писал он в книге «Дело Филби».

Перед отъездом из Стамбула Ким встретился со своим советским коллегой. Тот сообщил о безоговорочном одобрении Москвой нового назначения Кима. Проникновение Кима в центр разведывательных операций США и Англии со всех точек зрения являлось уникальным достижением и открывало редкостные возможности по добыче ценнейшей информации о планах совместных и раздельных подрывных действий американских и английских спецслужб против Советского Союза. Было и одно конкретное оперативное дело, к которому Москва проявляла большой интерес и в которое Ким с позиций представителя СИС в Вашингтоне мог внести необходимую ясность. Когда советский коллега посвятил Кима в суть этого дела, он не предполагал, что ответ на этот вопрос будет получен уже через несколько недель в Лондоне. Разумеется, Ким не мог предвидеть, что дело, о котором вел речь советский коллега, станет чуть ли не главной его проблемой в период работы в США, а затем приведет к водовороту непредвиденных событий, последствия которых много лет спустя затронут непосредственно и самого Кима.

При встрече в Стамбуле советский коллега попросил Кима как-нибудь выяснить, что предпринимают англичане в связи с делом об утечке важной информации из английского посольства в Вашингтоне в 1944–1945 годы, которое было раскрыто в результате расследования ФБР. В то время Ким ничего не знал об этом деле.

Вернувшись в Лондон, Ким провел целый месяц в беспрерывных встречах и беседах с руководством СИС, которое инструктировало его о проблемах в отношениях между разведывательными и контрразведывательными службами США и Англии, а также давало наставления о том, какой линии поведения придерживаться в делах с американскими союзниками. Из полученных разъяснений складывалась довольно неприглядная картина англо-американского сотрудничества, в котором теперь уже СИС отводилась роль младшего партнера, к тому же вынужденного маневрировать между ведомством всесильного и капризного директора ФБР Эдгара Гувера и только еще набиравшим силу ЦРУ. Предшественник Кима Питер Дуайер был слишком склонен к тому, чтобы искать благосклонности ФБР, со многими руководящими работниками которого он установил хорошие личные отношения. Руководство СИС считало, что это отрицательно сказывалось на сотрудничестве ЦРУ, с которым английскую разведку связывали общие профессиональные интересы. Одна из главных задач Кима как представителя СИС в США состояла в том, чтобы нарушить этот баланс. СИС и ЦРУ заметно расширили в послевоенное время свое взаимодействие, а это означало, что в Вашингтоне Киму предстояло наладить более тесную связь с Центральным разведывательным управлением.

Серьезную озабоченность Кима вызвал также инструктаж по вопросам контрразведки, который провел Морис Олдфилд, один из руководителей контрразведывательной службы. Олдфилд сообщил Киму, что совместное англоамериканское расследование разведывательной деятельности Советского Союза в США показало, что в 1944–1945 годы в английском посольстве в Вашингтоне имела место крупная утечка информации. В числе материалов, которые были переданы скрывавшимся в посольстве агентом с псевдонимом «Гомер» советскому Генеральному консульству в Нью-Йорке, была телеграфная переписка между президентом США Трумэном и премьер-министром Великобритании Черчиллем. Олдфилд сказал, что ФБР и английская контрразведка продолжают расследование, и в результате этого круг лиц, которые работали в то время в посольстве и могли иметь доступ к этой информации, значительно сузился. Вполне возможно, продолжал Олдфилд, что в ближайшее время дело будет завершено и Киму придется столкнуться с ним в период его пребывания в Вашингтоне.

Рассказ Олдфилда поразительно напоминал обстоятельства дела, о котором говорил Киму его советский коллега в Стамбуле. Ким понял, что он вплотную приблизился к ответу на вопрос, который так интересовал Москву. Первичная проверка, которую предпринял Ким сразу после беседы с Олдфилдом, еще более утвердила его в правильности своих предположений. Просмотрев списки сотрудников английского посольства в Вашингтоне за соответствующий период, Ким уже не сомневался, кто был этот таинственный «Гомер». Это был — Дональд Маклин. Маклин сотрудничает с советской разведкой. Поэтому Ким нисколько не удивился, услышав от Олдфилда рассказ о важных материалах, ставших достоянием советского консульства в Нью-Йорке.

Полученные Кимом сведения по делу «Гомера» необходимо было немедленно сообщить в Москву. Ким вызвал на встречу своего советского коллегу в Лондоне. Проинформировав его по существу дела «Гомера», Ким изложил ему результаты собственного расследования. И хотя Ким не сомневался в их правильности, он попросил подтверждения Москвы, а также указаний относительно его дальнейшего участия в деле «Гомера». Ответ Москвы не заставил себя ждать. Через несколько дней советский коллега подтвердил, что дело, о котором речь шла в Стамбуле, и дело «Гомера» — одно и то же. Москва выражала озабоченность судьбой «Гомера», однако считала, что немедленной угрозы его безопасности пока нет. Киму предлагалось постоянно следить за ходом расследования дела «Гомера». После ответа Москвы Ким пришел к выводу, что в срочных действиях необходимости нет, но какие-то решительные меры обязательно нужно будет предпринять, прежде чем он покинет Вашингтон.

Ким прибыл в американскую столицу в начале октября 1949 года, когда чудесная осенняя пора — американцы называют ее «индейским летом» — была в самом разгаре. Ким снял небольшой дом на Коннектикут-авеню, куда вскоре перебралась из Лондона Эйлин с четырьмя детьми. Ким наносил официальные визиты, во время которых Питер Дуайер представлял его руководящим работникам ФБР и ЦРУ. После первого визита к Гуверу Дуайер предупредил Кима, что ФБР будет подслушивать его разговоры в течение первых трех месяцев точно так же, как они делали это с ним. Много лет спустя Ким так объяснял причины недоверия Гувера к английским коллегам: «Это было не потому, что существовали какие-то подозрения в отношении меня — я никогда бы не получил назначения в Вашингтон, если бы они были, — но потому, что Гувер никому не доверял до тех пор, пока ты ему не доказывал, что ты чист».

Официальным прикрытием Кима в Вашингтоне была должность первого секретаря посольства. Однако Ким проводил много времени в зданиях ЦРУ и ФБР, где для него были отведены небольшие комнаты для работы. В ЦРУ Киму больше всего приходилось иметь дело с Управлением стратегических операций, которое занималось сбором разведывательной информации, и Управлением координации политики (УКП), в функции которого входила подготовка и осуществление тайных операций и подрывных действий. Ким имел постоянный контакт с руководителем УСО Джимом Энглтоном, которого знал по совместной работе в годы войны в Лондоне, где Джим представлял только что созданную американскую разведывательную службу. Отношения с Энглтоном опирались на дружеское расположение с обеих сторон. Раз в неделю Ким приглашал Энглтона на завтрак в лучший рыбный ресторан «Харвей» и проводил в его обществе многие часы, обсуждая актуальные международные проблемы и последние события дня. Незадолго до приезда Кима в Вашингтон Америку потрясло событие, которое повергло в шок руководство ЦРУ. 29 августа 1949 года в Советском Союзе было проведено успешное испытание атомной бомбы. Это событие имело огромное политическое значение. Атомной монополии США был положен конец. Растерявшаяся Америка усиленно искала «козла отпущения» и в конце концов нашла его в лице ЦРУ, которое в своих прогнозах предсказывало, что, по крайней мере, до середины 1953 года русским не удастся создать собственную атомную бомбу. На Центральное разведывательное управление обрушилась лавина обвинений и ему в полной мере пришлось отвечать за свой благодушный просчет. Возглавлявшему ЦРУ адмиралу Хилленкоттеру не оставалось ничего, как взять вину на себя, и вскоре он уступил место генералу Беделл-Смиту.