Андрей Евдокимов - Площадь диктатуры
- Мы уж ночью наладились, только на пути выехали, так он тут, как тут, да еще берданкой грозится. Так и не пустил к вагону, даже патруля подлец не испугался: "Не дам и не подходи!".
- Доверенность-то не забыл? Давай ее сюда, оприходуем! - простецки улыбаясь, Николай Афанаьсич протянул руку. - Сейчас пообедаем, а после сразу на станцию. Без меня управишься?
- А вы кто по должности? - несколько опешив, спросил Горлов.
- Я заместитель начальника ОРС'а, меня в Москве все министерство знает. Как, что достать, сюда звонят: дескать, помоги, Вересков. И помогаю! И мне помогают.
- Мне ОРС не нужен и вы не нужны, я не к вам приехал! Мне нужен директор или главный инженер. А главный технолог - в первую очередь, Горлов уселся сам, так и не дождавшись приглашения. Он не понимал, почему работать с ним поручили ОРС'у.
- Так вагон же стоит! Разгружать надо, железная дорога неустойку выставит, - радушно улыбаясь, объяснил Николай Афанасьич.
- Вам-то какое дело?
- Не скажите! Весь ОРС без квартальной премии оставить - за это не похвалят.
Горлов достал копию договора поставки и найдя нужный раздел понял, что его обманывают.
- Платить не вам, а нам. По договору право на груз переходит с условием франко-склад получателя. Продукты принадлежат нам, пока их не перегрузят к вам на склад, - разозлившись, Горлов кинул договор на стол. Читайте на второй страницы, где условия поставки.
- Да, знаю, читал, как "Отче наш" выучил. Я такие договора по десятку в день подписываю, - беспечно отмахнулся Вересков. - По дружбе и тороплю, чтобы хороших людей в расходы не вводить. За простой вагонов с вас тысяч десять слупят, не меньше! А тысяча - она, как говорится, миллион бережет. Мы ваш продукт давно оплатили, вот и платежечка из банка. Так, что денежки уже ваши, а груз теперь будет нашим, за малым осталось - разгрузить и с миром, до новых встреч.
"Что-то он слишком торопит и приветлив не в меру, что-то здесь не так", - думал Горлов, пытаясь понять, в чем подвох.
- А кто вас просил оплачивать? В договоре оговорен взаиморасчет: мы вам продукты, вы нам работу. Давайте сюда заказ-наряд* на разделку парохода, потом я согласую технологическую документацию, номенклатуру приспособлений с оснасткой, расценки, сроки и все такое прочее. Проверим, утвердим, составим акт и тогда все, что прибыло в вагоне - ваше.
- Какой пароход, какая оснастка? Я про это ничего не знаю. Мое дело продукт заприходовать и тебя, мил-человек, дорогим гостем принять. Это до чего ж хорошо, что наконец-то наш, русский приехал, а то сплошь Рафики, Хачики, да Салямы с Алейкумом, - отводя глаза, затараторил Вересков. Кстати, как устроился? Все ли есть? Проживание в гостинице оплатим, я команду бухгалтерии сейчас дам, и рыбки, знаешь, всякой, велю организовать. А вечером в баньку, в нашу поморскую, таких мало где осталось. Я слышал, ты со своей приехал, а зря. Оставь ее, пусть вечерок поскучает, а я наших захвачу, комсомолочек. Одна наша двух любых стоит. Каждая поперек этого стола шире, а волосы распустит - и платья не надо, все до пяток закрывает.
- Могу я встретиться с директором? - спросил Горлов.
- Директор в отъезде.
- А главный инженер или главный технолог?
- Оба отъехали. Совсем недавно и до завтра не будут.
- Тогда проводите в отдел главного технолога, - Горлов раздраженно повысил голос.
- Не могу, это на территории, туда допуск нужен по второй форме!
Допуск у Горлова был, но говорить об этом было бесполезно. Вересков врал! Врал внаглую и даже не старался, чтобы выглядело правдиво. Горлов знал, что заказ-наряд был со всеми согласован, утвержден в министерстве и две недели назад отправлен спецпочтой в Северодвинск. Однако работа не была включена в план и, следовательно, была для завода необязательной: хочу делаю, не хочу - не делаю. И он понимал, что заводчанам связываться с разделкой БПЛ** тягомотно и невыгодно - потолки утвержденных расценок на демонтаж вооружений были смехотворны малы, а людей и производственных мощностей, как всегда не хватало даже на плановые работы. Горлов наконец догадался, что Вересков просто валяет дурака, стараясь не упустить лакомый кусок. Судя по всему, руководство завода и не собиралось разделывать пароход, тем более в договоренные сроки. С другой стороны выпускать из рук несколько вагонов с дефицитными продуктами тоже не хотелось, вот Вересков и старался.
"Они и не собираются работать с БПЛ! На худой случай могут заволокитить - то одного нет, то другого, приезжайте в следующем квартале или через год. Поэтому и перевели деньги: оплаченный и сгруженный продукт обратно не заберешь. Ведь знают гады, что заплатили за продукты в два-три раза меньше, чем мы", - наконец догадался Горлов, и ему захотелось крепко, без лишних слов врезать в улыбчивую морду сидящего напротив снабженца. Горлов знал, что проставленные в договоре цены были намного ниже закупочных, но это и было самым важным, нигде не записанным, условием сделки, о котором Цветков напрямую договаривался с директором завода, специально для этого летавшим в Сочи.
- От вас, Николай Афанасьич, можно в Ленинград позвонить? - делая вид, что со всем согласен, подобострастно спросил Горлов.
- Почему же нельзя? Можно! Пойдем в кабинет к начальнику, он сейчас в командировке, там прямой выход на Москву, а то с местного хрен дозвонишься, - обрадовался Вересков.
Кабинет начальника располагался в конце коридора и был отделан по высшему разряду - облицованные пластиком под дуб стены, высокая, до потолка прибалтийская стенка и портрет Ленина, сложенный мозаикой из кусочков дерева.
- Располагайся, как дома, звони без стеснения, - с довольным видом говорил Вересков, вытягивая с приставного столика один из телефонов. Садись, говори, потом обедать пойдем.
- Подождите, я быстро, - сказал Горлов, набирая телефон магазина. Соединилось тут же, и по голосу он узнал своего товароведа.
- Сергей Михайлович, срочно свяжитесь с Краснодаром, пусть телеграммой отобьют переадресовку вагонов из Мурманска и Северодвинска в Ленинград на нашу контору. Приготовьте транспорт, грузчиков, место на складе и договоритесь с нашими железнодорожниками, чтобы не тянули, иначе продукты попортим, выйдет себе дороже. Если не найдете Цветкова, пусть кто-нибудь другой оформит, там есть люди, - четко продиктовал Горлов, и повесив трубку кивнул ничего не понявшему Верескову.
- Все, Николай Афанасьич, давай прощаться. Вижу, что с Хачиками и Рафиками ты работать умеешь, а с русскими людьми не научился. Но, какие твои годы, все у тебя впереди. Годик-другой послужишь кладовщиком, потом до завсклада дотянешься, а если научишься и проявишь себя положительно: тогда, конечно, тогда посмотрим, - разглядев в оторопевшем лице Верескова признак понимания того, что он говорит, Горлов открыл перед его глазами свое удостоверение. - Ты ведь даже не знаешь, кому обязан за науку жизни. Читай внимательно и запоминай, а я через два дня буду в твоем министерстве и настоятельно посоветую, как тебя употребить, использовать с пользой для дела и сообразно с твоей необыкновенной деловитости.
- Запомнил? - спросил Горлов, убирая удостоверение во внутренний карман пиджака.
- Запомнил. Вы - Горлов Борис Петрович, главный конструктор министерства оборонной промышленности. Извините, я же не знал... мне сказали, что мне сказали, я и ... - вдруг охрипшим голосом, вымолвил Вересков, от волнения перепутавший должность Горлова.
"Главный конструктор Миноборонпрома СССР! Звучит гордо", - ухмыльнулся про себя Горлов и, на ходу застегивая пальто - он так и не успел его снять - вышел на улицу.
- Подождите, сейчас Васильич подъедет, я его на заправку отпустил. Буквально через пять минут подъедет, - Вересков семенил сзади и даже попробовал схватить за рукав.
- Не маленький, доберусь, - стряхнув его руку, буркнул Горлов и сильно хлопнул дверью.
4.9 ТЕХНОЛОГИЯ - ВСЕМУ ГОЛОВА
Завод располагался в километрах в пяти от Северодвинска и, отчитывая Верескова, Горлов не подумал, как будет добираться до гостиницы, и что делать дальше. Поначалу он не чувствовал холода и даже размотал шарф. Но мороз понемногу подбирался, и первыми заледенели ноги. Его австрийские ботинки были модными и удобными, но только назывались зимними. Дома, в Ленинграде, где недолго пройти от парадной до машины - одно дело, а здесь байковая подкладка под тонкой кожей согревала не больше, чем летние тапочки.
Между тем, дорога казалась нескончаемой, она извивалась между двумя железными заборами, ровно окрашенными зеленой краской с красными звездами в середине каждой секции. Изнутри к бетонным столбам забора были приделаны загнутые буквой "Г" штыри арматуры, а между ними провисала ржавая колючая проволока. Вдоль заборов торчали вышки с неподвижными часовыми. Закутанные в тулупы, с подвязанными под подбородками шапками-ушанками солдаты издали казались неживыми, но, проходя близко, Горлов видел, как они провожают его взглядом. Больше смотреть было не на что, только изгаженная машинами неровная колея стлалась, сколько хватало глазу.