Коллектив авторов - Политология: учебник для студентов вузов

(7) Атомизированные системы насчитывают более восьми партий. В этом случае, по мнению Д. Сартори, партийная система распадается на отдельные «атомы». Количество партий в ней — 10 или 100 — уже не имеет существенного значения. Система чрезвычайно фрагментирована, раздроблена, влияние партий незначительно, избиратель окончательно запутан.

Конечно, выделенные в приведенной классификации типы партийных систем — это определенная идеализация. Границы между ними весьма условны и подвижны. К тому же важно иметь в виду, что обозначенные итальянским политологом количества партий относятся не ко всем без исключения общественно-политическим организациям, а только к тем, которые имеют определенный вес и способны проводить своих депутатов в парламент.

Многопартийность считается одним из важнейших критериев демократичности политического режима. Доставляемые ею выгоды очевидны:

(1) создается конкурентная политическая среда, в которой укрепляются традиции дискуссии, соглашения и компромисса;

(2) увеличиваются возможности адекватного представительства интересов большего числа социальных групп;

(3) формируется «ответственное» правительство, понимающее, что серьезные ошибки чреваты для него смещением;

(4) предлагается больше решений политических проблем, и притом лучшего качества;

(5) более надежно работает механизм обратной связи с населением;

(6) для рядовых граждан расширяются возможности политического участия и т.д.

Однако у многопартийности есть, разумеется, и своя «теневая» сторона. Ее слабые места могут проявляться в следующем. Превышающая определенный порог многопартийность

(1) приводит к чрезмерному дроблению электората и, как результат, к вымыванию из системы многих политических партий; чем больше партий или избирательных объединений участвуют в выборах, тем меньшее их количество в итоге попадает в парламент: избиратели, понимая, что у их партии нет шансов пробиться в парламент, отдают голоса тем крупным партиям, которые гарантированно проводят своих депутатов в выборный орган власти;

(2) вызывает чрезмерную фрагментацию фракционной структуры парламента; огромное количество сил и времени депутатов уходит на межфракционную борьбу, от чего снижается эффективность их законотворческой деятельности;

(3) затрудняет в парламентских системах формирование устойчивого правительства (там, где требуется создание сложных коалиций);

(4) вызывает к жизни феномен «безответственной оппозиции»: мелкие партии, не имея реальной возможности пройти в парламент, начинают раздавать заведомо невыполнимые обещания, понимая, что отвечать за них не придется; это «раскачивает политическую лодку», способствует радикализации политических настроений масс и т.д.

Таким образом, партийные системы оказывают существенное влияние на политический процесс. От них во многом зависят взаимоотношения гражданского общества и государства, устойчивость и ответственность правительства, итоговый выбор линии политического развития, общий характер политической культуры.

История формирования партийной системы в России самоочевидно раскладывается на три неравнозначных этапа. Первый из них — 1905—1917 гг. Начинается он с Октябрьского (1905) манифеста российского самодержца, даровавшего народу некоторые политические свободы, в том числе и на создание политических организаций, количество которых стало стремительно расти. Крупные политические партии образовали эсеры (социалисты-революционеры), кадеты (конституционные демократы), октябристы (Союз 17 октября) и др. После свергнувшей самодержавие Февральской революции 1917 г. этот рост принял взрывообразный характер. Однако Октябрьская революция того же года положила ему конец.

Период 1918—1989 гг. можно считать вторым этапом эволюции отечественной партийной системы. Он характеризуется монопольным положением одной политической партии (РКП(б) — ВКП(б) — КПСС), которая сумела убрать с политической сцены всех своих конкурентов.

И наконец, с 1989 г. начинается третий этап развития партийной системы России, на котором происходит возрождение многопартийности. Алгоритм формирования партийной системы при этом напоминал движение маятника. От властного монизма (однопартийности СССР) к безудержному партийному плюрализму (к концу 1990х число созданных партий приблизилось к полутора сотням), а затем обратно — к минимальному количеству партий. К настоящему времени (2011) в России осталось семь политических партий.

Логика этих колебательных движений, в общем-то, достаточно проста. Разрушение монополии КПСС на представительство интересов народа не могло не вызвать к жизни множество новых партийных организаций, наспех пытавшихся сформулировать цели и составить программы политического развития. Однако естественное отсутствие (после 70-летнего перерыва) опыта партийного строительства, а также приобретенная в советские годы «аллергия» большей части населения к самому институту партийности не позволили новым партийным проектам организовать сколь-нибудь массовую поддержку.

Существенным ограничителем успешности новых партий стали сдвиги в социальной структуре общества, связанные с переходом к рыночной экономике. Конечно, появление новых социальных групп, вообще-то говоря, должно работать на создание новых партий. Ведь партии и призваны выражать групповые интересы. Однако проблема для партийного строительства в 1990-е годы заключалась в том, что новые социальные группы только-только начали оформляться. Они еще не укрепились как следует на своих местах в трансформирующейся социальной структуре. Поэтому ухватить, проартикулировать их интересы можно было только интуитивно, чуть ли не экспромтом. А это в тот непростой период мало кому удалось. Абсолютное большинство возникших в 1990-е годы новых политических партий так и остались «неукорененными» в обществе, не сумевшими внятно выразить социальные интересы и обеспечить себе сколь-нибудь заметную поддержку в обществе. Множество партий создавалось в центре, исключительно для участия в выборах. Создание сети региональных отделений было для них совершенно непосильной задачей. (Подобные организации получили прозвище «партии Садового кольца».)

Таким образом, к концу 1990-х годов в российской партийной системе начали явственно проступать черты «систем крайнего плюрализма» или даже «атомизированных» (по типологии Д. Сартори). Такая ситуация не устраивала не только дезориентированного избирателя, но и постепенно крепнувшую новую политическую элиту. В России, как известно, со времен Петра I все реформы проводились «сверху». В соответствии с данной традицией за «партийную реформу» в начале первого десятилетия нового века решительно взялась государственная власть (точнее — президентская ее составляющая). Принятый в 2001 г. Федеральный закон «О политических партиях» серьезно ужесточил требования к общественно-политическим организациям, которые хотят иметь статус партии. Законом устанавливалась минимальная численность состава партии — не менее 10 тысяч человек. (Принятые в 2004 г. поправки к данному закону подняли эту цифру до 50 тысяч человек. Следующие поправки ее слегка понизили — с 2010 г. требуется 45 тысяч человек, а с 2012 г. еще меньше — 40 тысяч человек.) Кроме того, партиям предписано иметь региональные отделения более чем в половине субъектов Федерации. Оговаривалась в законе и численность этих отделений — не менее 500 человек (с 2010 г. — 450 человек).

При этом закон о партиях наделил эти организации фактически монопольным правом на участие в выборах. Никакие другие общественные объединения такого права в России не имеют. Более того, закон не только наделяет партии этим правом, но и обязывает его использовать: если партия пять лет подряд не принимает участия в выборах, то она подлежит ликвидации. Параллельно были внесены изменения и в избирательное законодательство: повышен до 7% избирательный порог (только партии, набравшие большее количество голосов, могут быть представлены в Государственной Думе); смешанная избирательная система выборов высшего органа законодательной власти РФ в 2005 г. была заменена на пропорциональную.

Общий замысел авторов предпринятой перестройки партийной системы в принципе достаточно прозрачен. Его главные цели — укрупнение партийной системы, отсечение мелких недееспособных партий, активизация деятельности остающихся партий на региональном уровне. И надо сказать, что в целом данный замысел вполне удался. Количество политических партий в России резко пошло вниз. Если в 1999 г. в России было зарегистрировано 139 партий, то в 2004 г. их осталось 48, в 2005 г. — 36, в 2008 — 14. В 2010 г. пройти в Министерстве юстиции РФ регистрацию в качестве политической партии удалось только семи организациям. Их параметры на начало 2010 г. выглядели следующим образом.