Коллектив авторов - Оправдание евразийской интеграции

Как известно, серьезным подспорьем для евразийского интеграционного процесса является наличие социокультурных и исторических предпосылок. Несколько десятилетий назад интегрирующиеся страны были союзными республиками одного государства, которое после своего развала, в качестве наследия, оставила общее русскоязычное культурное пространство.

Однако в последние годы наблюдается процесс «дерусификации» постсоветского региона. Молодое поколение постсоветских государств заметно хуже владеет русским языком, чем их «советские» родители. Исключение, пожалуй, составляет только Казахстан. Так, согласно итогам переписи 2009 года, в Казахстане свободно пишут и читают по-русски 10 млн 306,8 тыс. человек старше 15 лет (84,8 %), в том числе понимают устную речь 11 млн 437,4 тыс. человек (94,4 %)48.

Русскоязычное население ближайшего кандидата на вступление в ЕАЭС также сокращается. Так, согласно переписи 2009 года, русским языком как родным владеют 9 % населения в возрастной категории старше 18 лет, а 50 процентов населения Кыргызстана той же возрастной категории назвали русский своим вторым языком49. По данным переписи 1999 года, русский язык своим родным считали 14,9 % населения, а вторым– 75 %50. Нерадужная картина складывается и в среде кыргызской молодежи – среди детей в возрасте от 7 до 15 лет русскоязычными являются около 5 % населения и 26 % владеют русским языком в достаточной степени, чтобы считать его вторым языком51.

В Армении около 70 % населения владеют русским языком52. Однако отмечается, что свободно разговаривают на русском языке в основном представители старшего и среднего поколения53. Кроме того, в настоящий момент в Армении наблюдается тенденция снижения уровня владения русским языком54.

Снижение уровня владения русским языком в постсоветских странах в перспективе может серьезно ослабить один из главных инструментов интеграции. Уменьшение «советского» населения в «евразийских» странах будет только способствовать этому процессу.

Примечательно, что процесс вытеснения русского языка с евразийского социокультурного пространства в какой-то мере является естественным. После обретения независимости одним из основных элементов государственного строительства молодых постсоветских стран был процесс «национализации» культуры. Однако это не говорит о том, что Россия не должна бороться за сохранения единого социокультурного пространства. Как отмечают эксперты из фонда «Наследие Евразии» «желание или нежелание партнеров России содействовать развитию и поддержанию русской культуры – это пластичный фактор, на который РФ при необходимости может воздействовать посредством механизмов: медиа, качественных продуктов массовой культуры, инвестициями в образовательную сферу СНГ, отдельными исследовательскими грантами»55.

Процесс поддержки и сохранения русского языка на постсоветском пространстве должен сопровождаться, во-первых, внятной государственной политикой «сверху», во-вторых, активностью российских НКО «снизу».

Вопрос русского языка должен быть включен в повестку дня многостороннего сотрудничества с «евразийскими» странами. Кроме того, необходимо создание и принятие продуманной доктрины «мягкой силы» России. Летом 2014 года МИД РФ и «Россотрудничество» разработали проект «Комплексной стратегии расширения гуманитарного влияния России в мире», однако документ так и не был окончательно принят56. Сам документ нам не удалось найти в свободном доступе, поэтому оценить предполагаемые объемы финансирования программы и конкретные меры не получилось.

Особую роль в продвижении русского языка должны сыграть российские НКО. Примечательно, что даже в культурном плане более далекий Китай создает в «евразийских» странах сеть своих некоммерческих организаций.

Кроме того, Китай активно предлагает странам Центральной Азии свои образовательные услуги. В этом случае показательным является продвижение Китаем институтов Конфуция. В Казахстане функционирует 4 института, есть институт Конфуция и в Кыргызстане, и в Узбекистане, и в Таджикистане.

Главным козырем данного института является возможность бесплатного изучения китайского языка, а в дальнейшем, и продолжение обучения в китайских университетах. Кроме того, по линии институтов Конфуция курсы повышения квалификации в Китае проходят тысячи преподавателей из Центральной Азии, естественно, «за счет принимающей стороны». Число «евразийских» студентов в университетах Китая насчитывается десятками тысяч. Примечательно, что лояльные к Китаю и китайской культуре студенты через несколько десятков лет придут на смену «советским» элитам стран Центральной Азии.

Кроме того, в Центральной Азии велика активность западных НКО, поддерживают «демократические устремления» населения и турецких НКО, которые с удовольствием поддерживают «младших братьев» из тюркских постсоветских республик.

Вышеописанное позволяет сделать вывод о том, что проблема ослабления гуманитарного влияния России в перспективе может стать серьезным препятствием евразийскому интеграционному процессу. России необходимо более активно использовать инструменты «мягкой силы» и способствовать генерации на постсоветском пространстве лояльных Москве, а не Пекину, Брюсселю, Вашингтону и Анкаре национальных элит.

Евразийская интеграция сталкивается с серьезными препятствиями, без разрешения которых невозможно достижение реальных позитивных эффектов в долгосрочной перспективе.

Среди наиболее серьезных проблем политического характера выделяются личностная обусловленность интеграции, расхождение позиций стран – участниц интеграционного процесса относительно расширения ЕАЭС, а также внутренние конфликты на постсоветском пространстве.

На социально-гуманитарных плоскостях остро стоят проблемы ксенофобии и национализма, ослабления гуманитарного влияния России на постсоветском пространстве, а также проблемы недостаточной информационной поддержки евразийской интеграции. Важно отметить, что информационное сопровождение евразийской интеграции должно подчиняться рациональной стратегии, которая бы не допускала тиражирование популистской риторики, наносящей проекту имиджевые издержки.

Наиболее серьезные проблемы интеграции, которые способны девальвировать саму идею объединения, сосредоточены в сфере экономики. Так, первостепенной задачей объединения является модернизация экономик стран ЕАЭС. Однако невысокий общий уровень интегрирующихся стран и недостаточно активная взаимная торговля являются серьезными препятствиями для достижения синергетического эффекта.

Практическая реализация идей евразийской интеграции неизбежно будет сталкиваться с противодействием внешних «игроков». Ни для кого не секрет что территория постсоветского пространства после «крупнейшей геополитической катастрофы XX века» перестала быть объектом исключительно российских интересов.

Такие крупные акторы мировой политики, как Китай, ЕС и США, с начала 1990-х годов пытаются вовлечь молодые государства постсоветского пространства в альтернативные интеграционные проекты. Так, например, центр «тяжести» экономик некоторых стран Центральной Азии уже заметно смещен в сторону Китая. Свои интересы в Центральной Азии имеет и Турция, которая в большей степени предпочитает продвигать проекты с использованием «мягкой силы».

Стоит также отметить, что как полноценные, так и потенциальные участники евразийского интеграционного проекта географически близки к международным очагам нестабильности, которые несут с собой риски, связанные с возрастанием террористической и экстремистской деятельности на территории постсоветского пространства. Ни для кого не секрет, что в вооруженных формированиях внезапно возникшего ближневосточного «Исламского государства» есть выходцы из России и стран Центрально-Азиатского региона. Кроме того, существенные угрозы исходят и из Афганистана – основного «поставщика» наркотиков в интегрирующиеся страны. Эти угрозы заметно возрастут после ухода из страны войск НАТО. Напряженная ситуация вокруг иранской ядерной программы также несет в себе определенные риски дестабилизации ситуации в регионе.

Серьезной угрозой для евразийского интеграционного проекта являются «цветные революции», которые периодически сотрясают постсоветское пространство. Как правило, государственные перевороты, осуществляемые в ходе этих революций, приводит к власти откровенно враждебных к России прозападных политиков. Так, например, «революция роз» привела к власти М. Саакашвили, в период правления которого произошел вооруженный конфликт в Южной Осетии. Отказ В. Януковича от подписания договора об ассоциации с ЕС привел к украинскому «Евромайдану», а впоследствии и вовсе вылился в вооруженный конфликт на границе с Россией.