Коллектив авторов - Оправдание евразийской интеграции

Напомним, что в рамках кабинетной части исследования был выявлен ряд факторов, которые могут представлять угрозу для проекта евразийской интеграции. Так, был предложен следующий перечень внешних угроз:

• Противодействие Запада (ЕС, США и НАТО);

• Экономическая экспансия Китая в Центральную Азию;

• Внешнеполитические амбиции Турции;

• Афганские риски (проблема наркотрафика, угроза дестабилизации на фоне вывода войск НАТО, активизация радикальных группировок);

• Ближневосточные риски (ИГИЛ, угроза проникновения радикальных элементов на территории евразийского региона с целью дестабилизации ситуации);

• «Цветные революции» в странах ЕАЭС.

На базе 75 полустандартизированных интервью можно заключить, что экспертное сообщество в целом солидарно в том, что угрозы для проекта генерируются как извне, так и изнутри. При этом большая часть опрошенных экспертов склонны акцентировать внимание именно на внешних угрозах, нежели внутренних. Исходя из ответов, можно заключить, что основной угрозой для проекта большинство экспертов считают противодействие со стороны Запада. Произошедшая на Украине «цветная революция» со всеми вытекающими последствиями большей частью опрошенного экспертного сообщества воспринимается в качестве доказательства того, что Запад занял непримиримую позицию в отношении евразийского интеграционного процесса. Так, по мнению большинства опрошенных экспертов, украинский кризис стал возможным в большей степени благодаря внешнему влиянию, нежели внутренним предпосылкам.

В основе противодействия евразийской интеграции, как считают эксперты, лежит недоверие в отношении России, действия которой воспринимаются сточки зрения имперских амбиций, нежели экономического прагматизма. При этом если для одной части экспертного сообщества события на Украине стали доказательством непримиримости Запада, то другая часть подчеркивает тот факт, что реакция России на украинский «майдан» подтвердила обоснованность европейских «фобий» в отношении России и насторожила партнеров по ЕАЭС.

Нужно упомянуть и о противоположных позициях, согласно которым наиболее серьезные угрозы для проекта обусловлены внутренними процессами, нежели противодействием внешних игроков. В соответствии с этой позицией главные угрозы для проекта генерируются на плоскости межгосударственных взаимоотношений в рамках ЕАЭС. При этом определяющее воздействие на ход интеграции будут играть действия Москвы, роль которой оценивается экспертами в качестве ведущей. С этой точки зрения некоторые участники опроса отмечают необходимость уважения взаимных стратегических интересов, умения находить точки соприкосновения и компромиссы для принятия скоординированных решений. Подчеркивается, что страны – участницы ЕАЭС при принятии решений на разного рода «внешние предложения» должны руководствоваться национальными интересами, но при этом ставить в известность своих партнеров. Таким образом, отмечается недопустимость несогласованных односторонних решений, которые могут оказать негативное воздействие на партнеров в рамках ЕАЭС.

Примечательно, что евразийская интеграция, которая позиционируется как процесс объединения на базе общих экономических интересов, российской частью опрошенных экспертов воспринимается гораздо шире, нежели создание экономического союза. Так, интеграция на базе экономического прагматизма подразумевает, что угрозы для процесса также должны лежать на плоскости экономики. Однако российские эксперты зачастую акцентируют внимание на неэкономических аспектах интеграции, подразумевая, что экономический союз естественным образом должен перерасти в союз военно-политический. Здесь важно подчеркнуть тот факт, что подобный взгляд на евразийскую интеграцию далеко не всегда разделяется экспертами из стран Евразийского экономического союза. Более того, ряд зарубежных экспертов считают, что политизация и неоправданное ускорение проекта со стороны России является серьезным риском для гармоничного развития интеграционного процесса.

Развивая тему внешних угроз, важно отметить, что рассмотренные в рамках кабинетного исследования риски, связанные с внешнеполитическими амбициями Турции, афганским и ближневосточным факторами, в рамках бесед с экспертами звучали не часто. Отмечалось, что необходимо разграничивать явления и процессы, угрожающие евразийской интеграции с факторами, которые угрожают безопасности государств, но не обусловлены процессом объединения. Например, угрозы терроризма и афганского наркотрафика существуют вне зависимости от возникновения ЕАЭС, поэтому выделять их в качестве угроз для интеграции можно только очень опосредованно. Более того, необходимость обеспечения безопасности, например, стран Центрально-Азиатского региона от экстремистских группировок, может оказать стимулирующий эффект для сближения позиций участвующих в этом процессе государств.

Как уже отмечалось, в термин «угроза» эксперты вкладывали совершенно разное значение. Показательным с этой точки зрения является то, что отдельные участники опроса в качестве угрозы называли «поспешное и необоснованное расширение ЕАЭС за счет Киргизии и Армении», в то время как другие эксперты эти же процессы оценивали в исключительно положительном ключе.

Таким образом, исходя из данных экспертами ответов, целесообразней всего представить угрозы и рекомендации по их локализации по следующим критериям: геополитические, экономические и идеологические.

Геополитические угрозы

Под собирательным обозначением «геополитические угрозы» подразумевается, прежде всего, перечень рисков, вытекающих из противодействия евразийской интеграции со стороны США и ЕС, а также вызовы, связанные с экономической экспансией Китая в Центральной Азии.

Как отмечалось ранее, политика коллективного Запада оказалась наиболее распространенным ответом экспертов на вопрос об угрозах для евразийской интеграции. Помимо таких традиционных способов влияния на политические решения тех или иных государств, как использование средств массовой информации и финансирование «третьего сектора», эксперты также отметили использование Западом следующих инструментов:

– политическое и экономическое давление;

– лоббирование через работающие в странах региона западные компании (в том числе, путем давления на акционеров этих компаний из числа чиновников государств Центральной Азии);

– подкуп чиновников;

– угрозы и политический шантаж;

– создание проблем (в экономической или внутриполитической сфере, либо в вопросах безопасности – внешней и внутренней).

Угроза дестабилизации политических систем. Одной из наиболее радикальных форм противодействия Запада интеграционным процессам на постсоветском пространстве является дестабилизация политических систем. При этом большинство опрошенных экспертов оказалось солидарно в том, что «цветные революции» происходят на основе существования как реальных внутренних предпосылок, так и одновременного внешнего воздействия.

Согласно мнению ряда экспертов, не исключаются попытки экспорта украинского сценария на соседнюю Белоруссию. Так, очевидно, что осенью текущего года в привязке к выборам президента страны в Белоруссии будут предприняты попытки расшатать ситуацию. Аналогичной с точки зрения отсутствия механизмов ротации власти выглядит ситуация в Казахстане, часть элит которого больше интегрированы в западные сетевые структуры, нежели в российские.

Вступление Киргизии в ЕАЭС, подразумевающее закрытие некоторых коммерческих возможностей, связанных с торговлей с Китаем, также может стать причиной социального гнева. Тем более что практика смены властей посредством «цветных» революций этой среднеазиатской республике уже знакома.

Весьма показательной является ситуация в Армении, где в июне 2015 года на фоне резкого повышения тарифов на электроэнергию вспыхнули народные волнения, развитие которых по технологии имеет достаточно много схожего с «цветными» сценариями в других постсоветских странах.

Очевидно, что любая страна ЕАЭС не лишена отдельных предпосылок к дестабилизации. Соответственно, важно осуществлять работу по минимизации внутренних причин социального напряжения, так и не допускать недружественного внешнего воздействия.

Таким образом, для предотвращения развития «цветных» сценариев предлагаются следующие меры:

а) проведение уравновешенной, рассчитанной на долгосрочную перспективу социальной политики, не дающей поводов для резкого повышения уровня социальной напряженности (недопущение резкого повышения тарифов, прекращения социальных выплат и пр.);