И. Баранов - Главный конструктор В.Н. Венедиктов Жизнь, отданная танкам

Все это накладывало особый отпечаток на стиль работы конструкторов УКБТМ, темп их работ, оперативность в принятии решений и ответственность.

Мы не могли себе позволить допускать стратегические ошибки в разработке конструкций систем и агрегатов и отрабатывать десятилетиями конструкцию танка, как это случилось с танками Т-64 и Т-80.

«Уралвагонзавод» насыщал войска танками в таких количествах, что последующая массовая доработка танков могла быть просто неприемлемой для завода и армии.

Начиная с Леонида Николаевича Карцева, все последующие главные конструкторы УКБТМ добиваются технического совершенствования серийных танков в процессе их эволюционного развития, внедряя составные части по мере их отладки, без остановки заводского конвейера с максимальным сохранением унифицированных узлов и деталей. «У нас должны быть серийные мозги», — неустанно говорил В.Н. Венедиктов.

До занятия поста главного конструктора в КБ была убогая экспериментальная база. Мотористы убедили Венедиктова в необходимости оснащения опытной базы первоочередными стендами: для испытаний воздухоочистителей (появилась также лаборатория приготовления пыли) и подогревателей, проведения аэродинамических исследований вентиляторной системы охлаждения с имитацией натурных условий на входе, выходе из рабочего колеса, также внутри улитки. При участии нашего предприятия в СКБ «Турбина» (г. Челябинск) был создан уникальный комплексный стенд, состоящий из натурного моторно-трансмиссионного отделения танка Т-72, на котором было выполнено около 100 сложнейших научно-исследовательских работ. В то время подобными стендами не располагало ни одно предприятие отрасли.

К нашим работам был подключен «Центральный аэрогидродинамический институт им. Н.Е. Жуковского» (ЦАГИ). Больше внимания стал уделять нам ВНИИТМ.

Валерий Николаевич скрупулезно анализировал с привлечением большой группы исследователей и конструкторов результаты экспериментов и испытаний и всегда ставил новые задачи. Главное внимание он, все-таки, уделял натурным испытаниям.

В те годы была возможность проводить климатические, дорожные, высотные испытания танков в различных регионах СССР.

Валерий Николаевич был непременным участником многих испытаний. Этот физически слабый человек с расшатанной нервной системой имел стальную волю и редкую целеустремленность. Во время войсковых испытаний 15 танков «Объект 172М» в 1972 г. по маршруту протяженностью около 11000 км, его автомашина неотступно следовала за танками по пятам.

Президиум расширенной коллегии Министерства оборонной промышленности слушает доклад министра С.А. Зверева. В первом ряду слева: маршал артиллериии П.Н Кулешов, Ж.Я. Котин. Ведет коллегию Е.П. Шкурко, рядом П.В. Смирнов. Во втором ряду второй слева П.В. Финогенов

В музейном комплексе «Уралвагонзавода» содержится объемный архив материалов, посвященный В.Н. Венедиктову. Среди них — скромная магнитофонная кассета с записью надиктованных мной воспоминаний о Валерии Николаевиче.

Твердо убежденный в том, что перед историей надо быть честным, я не старался показать главного конструктора «белым и пушистым», а говорил о нем, как о человеке живом, как о личности, наделенной сложным и противоречивым характером.

После смерти Валерия Николаевича его супруга Ирина Петровна в один из приездов в Нижний Тагил по моей просьбе прослушала в музее эти магнитофонные записи.

Она позвонила мне по телефону и искренне поблагодарила за то, что я нашел в себе смелость говорить откровенно о том, каким я видел главного конструктора за долгие годы своей работы с ним, не лакируя его образ. Без такой поддержки Ирины Петровны — самого близкого человека Валерия Николаевича — я бы не взялся писать эту главу.

А необходимость говорить о сложном характере В.Н. Венедиктова назрела, т. к. в УКБТМ отдельными лицами распространены материалы, искажающие образ Валерия Николаевича, наделяя его поступками, которые он не мог совершить, а подчас и дискредитирующие его, как главного конструктора.

Прошло более 50 лет с того дня, когда я впервые имел длинную беседу с Валерием Николаевичем о том, чему меня обучали в КАИ. Беседа завершилась первым его поручением мне — к следующей встрече доходчиво изложить теорию подобия лопаточных машин. Потом таких бесед и поручений были сотни. Были встречи для меня приятные, сдержанные и неприятные.

Теплые проводы на пенсию ветеранов КБ. 1968 г.

писал великий русский поэт С.А. Есенин («Письмо к женщине», 1924 г.)

С этими строками, наверное, согласится каждый читатель.

Замечено, что наиболее точно можно оценить прожитую жизнь человека, только по прошествии многих лет. Тогда отдельные недостатки человеческого характера не заслонят от исследователей его жизни главного — ради чего жил человек.

Еще более четко эту мысль сформулировал Сергей Есенин в том же стихотворении: «Лицом к лицу лица не увидать.

Большое видится на расстоянии».

Одну строку из этого прекрасного стихотворения поэта я решил поставить в название этой главы.

Итак я проработал с Валерием Николаевичем Венедиктовым длинный отрезок времени, из которых около 20 лет — начальником отдела силовых установок.

Это — самый крупный отдел в КБ, вечно озадаченный различными проблемами. Поэтому мне приходилось почти каждый день бывать в кабинете Главного и не по одному часу. Очень часто наши беседы заканчивались тогда, когда времени в сутках оставалось только на ночной сон.

В.Н. Венедиктов среди ветеранов УКБТМ. октябрь 1985 г.

Бывал с Венедиктовым в длительных и коротких командировках, на испытаниях, жил с ним в одном номере гостиницы. Таким образом, знал его неплохо.

У Валерия Николаевича не было личной жизни, не было детей, личной автомашины, дачи, огорода, сада. Все его мысли, желания, устремления были связаны только с работой.

Он получил отличные разносторонние знания, в т. ч. в области художественной литературы, театра. По свидетельству Ирины Петровны, в ранний период жизни его любимыми книгами были произведения А.П. Чехова, И.А. Бунина, А.И. Куприна, Ч. Диккенса, К.Г. Паустовского, Я. Гашека, и даже малоизвестного в нашей стране норвежского писателя Кнута Гамсуна.

Любил классическую музыку и был тонким ценителем прекрасного. Говорил: «Прав был Туполев, когда утверждал, что машина, совершенная в техническом отношении, не может не быть красивой!»

«Посмотрите! Он и впрямь красавец!» — восторженно восклицал Венедиктов в присутствии своего помощника В.А. Ямова, когда мимо них на полигоне, грохоча гусеницами и ревя двигателем, пролетел танк Т-72.

После того, как Валерий Николаевич стал главным конструктором, он стал мало уделять времени театру, художественной литературе, при этом сохраняя реноме книгочея, когда появлялось свободное время.

На этой должности он приобрел стойкую форму бессонницы, принимая по 8 таблеток сильнодействующих снотворных препаратов на ночь! Как-то поздно вечером, в задушевной беседе, он поведал мне, что после лечения в подмосковном госпитале и очищения крови от «наркотиков» стал принимать на ночь только четыре таблетки, чему очень рад.

«Бессонница — это издевательство ночи над человеком», — писал Виктор Гюго. «Издевательские ночи» негативно сказывались на настроении и, главное, разрушительным образом отражались на здоровье Венедиктова.

К тому же он был заядлым курильщиком и практически перестал ходить пешком вне служебных помещений и своей квартиры. Даже посещение главным конструктором отделов стало редчайшим событием в жизни вверенного ему коллектива предприятия. Поэтому он плохо ориентировался в местонахождении различных подразделений своего предприятия.

Чертежный зал отдела силовых установок УКБТМ. На переднем плане (слева направо): В.И. Гриб, И.К. Гусев, Э.Б. Вавилонский. Ноябрь 1981 г.

В.Н. Венедиктов и В.Л. Балюк с коллективом сотрудников УКБТМ

Он укоренил в КБ стиль работы, требующий от ведущих специалистов запредельной продолжительности рабочего дня. Пример усидчивости демонстрировал сам, ежедневно работая до 20–21 часа. Известен случай, когда телефонный звонок одного сотрудника с поздравлением Нового Года застал Валерия Николаевича в рабочем кабинете за 15 минут до полуночи. К праздничному столу он все-таки успел, спасибо водителю.

Каждое утро Валерий Николаевич входил в свой кабинет в мрачном настроении. Через некоторое время начинался «разбор полетов», который довольно часто заканчивался появлением на специальном щите оперативно вывешиваемых приказов о наказании тех сотрудников, кто побывал в этом кабинете.