Юрий Степанов - Эскадренный миноносец «Новик»

Спуск первых четырех эсминцев состоялся на заводе «Наваль – Руссуд» в мае («Керчь», «Фидониси») и в августе («Гаджибей» и «Калиакрия») 1916 г. На освободившихся стапелях были сразу же заложены следующие четыре корабля – «Занте», «Цериго», «Корфу» и «Левкас». Первые четыре корабля вступили в строй в 1917 г., в том же году со стапелей сошли эсминцы «Цериго» и «Занте». Эскадренный миноносец «Цериго» был достроен и вошел в строй в 1919 г.

Гражданская война и интервенция не позволили достроить эсминец «Занте», а «Корфу» и «Левкас» так и остались стоять на стапелях. В советское время эти три эсминца были достроены и вошли в состав флота в 1927-1928 гг. В эти же годы были достроены два эсминца «Капитан Белли» и «Капитан Керн».

В ходе войны была предпринята попытка построить еще 12 кораблей так называемой второй Ушаковской серии{221}. 19 октября 1914 г. контр-адмиралу А. А. Данилевскому была направлена телеграмма из ГУКа: «Для решения вопроса о постройке следующих миноносцев для Черного моря прошу в недельный срок прислать ваши соображения относительно миноносцев «Наваля»: отзыв о них, замечания и желательные улучшения»{222}. Постановлением Адмиралтейств-совета от 5 ноября 1915 г., согласованным с командующим Черноморским флотом, на эсминцах второй Ушаковской серии предусматривалась установка четырех 102-миллиметровых орудий, одной 3-дюймовой противоаэропланной пушки и четырех тройных торпедных аппаратов{223}.

Контракт на постройку 12 эсминцев для Черного моря был заключен с трестом «Наваль – Руссуд» в 1916 г.{224} Временное правительство, рассматривая вопрос о строительстве этих кораблей, 14 октября 1917 г. постановило достроить четыре эсминца, четыре корабля законсервировать и четыре ликвидировать вообще{225}. Но ни один из оставшихся кораблей построить не удалось.

Таким образом, в течение 1913-1917 гг. на Балтийском море вступило в строй 17 (включая «Новик») и на Черном море 14 эсминцев-»новиков». Если бы были построены все корабли (линкоры, крейсера и эсминцы), предусмотренные программами 1908-1912 гг. и 1912-1916 гг., то русский флот представлял бы собою значительную силу, пригодную не только к оборонительным, но и к наступательным действиям на море. Однако, как и все предыдущие русские судостроительные программы, эти программы тоже оказались незаконченными. В частности, на Балтике остались недостроенными 20 эсминцев, на Черном море 3 эсминца, не считая 12 эсминцев второй Ушаковской серии. После гражданской войны часть недостроенных кораблей была разобрана и использована для достройки других кораблей или продана на слом.

Такова история проектирования и постройки турбинных эсминцев русского флота, которые разрабатывались по единым техническим условиям, утвержденным Морским министерством.. Эти условия лишь видоизменялись в зависимости от предполагаемого театра военных действий. У эскадренных миноносцев постройки 1914-1917 гг. – одна основа – проект Путиловского завода, занявший первое место на конкурсе и одобренный Морским министерством после его корректировки в МТК. И хотя корабли строились различными заводами, следовательно обладали определенными особенностями, сходства между ними гораздо больше, чем отличий. Поэтому можно говорить о создании в этот период серии однотипных эскадренных миноносцев с уникальными тактико-техническими характеристиками. Серия русских эсминцев типа «Новик» явилась самой многочисленной серией кораблей одного типа, когда-либо строившихся для флота России. Немного подобных примеров дает нам и вся история военного кораблестроения первой четверти XX века.

1 августа 1914 г. Россия вступила в первую мировую войну 1914-1918 гг. Эта война была несправедливой, империалистической. Обе враждующие группировки государств вели ее во имя передела мира, захвата чужих земель, покорения народов. В. И. Ленин писал, что «…это есть война между двумя группами разбойнических великих держав из-за дележа колоний, из-за порабощения других наций, из-за выгод и привилегий на мировом рынке».{226} В войне преследовалась и другая цель: правящие круги воюющих стран надеялись с ее помощью отвлечь трудящиеся массы от классовой борьбы, разъединить рабочий класс и физически уничтожить его революционный авангард.

Необходимо подчеркнуть, что именно кайзеровской Германией была развязана первая мировая война. Германские империалисты рассчитывали в результате ее победного завершения занять главенствующее положение в Европе, захватить английские, французские и бельгийские колонии, Украину, Польшу, Прибалтику, лишить самостоятельности Балканские страны путем создания на Ближнем Востоке полуколониальной империи.

В свою очередь царская Россия преследовала в войне следующие цели: раздел Турции, захват Константинополя и черноморских проливов, присоединение Галиции, принадлежавшей Австро-Венгрии, усиление своего влияния на Балканском полуострове.

Русскому флоту в этой войне отводилась довольно скромная роль. По плану МГШ 1912 г., утвержденному Николаем II, на Балтийский флот возлагались следующие задачи: в случае попытки германского флота прорваться в восточную часть Финского залива с целью высадки десанта всеми силами и средствами остановить его, дав бой на заранее подготовленной минно-артиллерийской позиции в самой узкой части Финского залива{227}. Основой такой позиции должно было стать минное поле из нескольких линий якорных мин, расположенное в самой узкой части Финского залива между островами Нарген и Макилуого. Южный фланг позиции прикрывали две артиллерийские батареи на о. Нарген: первая состояла из четырех орудий 203-миллиметрового калибра, вторая – из четырех орудий 152-миллиметрового калибра. На северном фланге позиции, на мысе Порккала-Удд, была установлена еще одна батарея из четырех 152-миллиметровых орудий.

Это позволяло мобилизовать и развернуть силы 6-й армии, предназначенной для защиты столицы, а в случае необходимости отвести флот из передовых баз в Виндаве (ныне Вентспилс) и Либаве в Ревель, Гельсингфорс и Кронштадт.

Перед Черноморским флотом с начала войны ставилась задача блокировать проливы и оборонять свои берега.

К началу войны в составе русского флота действовал только один эсминец нового типа – эскадренный миноносец «Новик». Он входил в состав отряда крейсеров и использовался вначале как легкий крейсер.

В ночь с 30 на 31 июля 1914 г. командующий Балтийским флотом вице-адмирал Н. О. Эссен телеграфировал морскому министру: «Прошу сообщить о политическом положении. Если не получу ответа сегодня ночью, утром поставлю заграждение»{228}.

Утром 31 июля по приказу Эссена отряд минных заградителей в составе кораблей «Ладога», «Нарова», «Амур» и «Енисей» начал постановку мин в районе главной минно-артиллерийской позиции. Для прикрытия заградителей была развернута бригада линейных кораблей и бригада крейсеров, куда входил и эсминец «Новик». Так он вступил в войну.

К осени 1914 г., убедившись в том, что германский флот пока не собирается осуществлять прорыв к восточному побережью Финского залива, и предпочитая не рисковать своими главными силами, штаб Эссена разработал новый план операции, в котором наряду с оборонительными действиями предусматривались и наступательные. План, в частности, предполагал постановку активных минных заграждений в южной и юго-восточной частях Балтийского моря, а также уничтожение торговых судов и наблюдательных постов противника{229}.

Намеченные к минированию районы имели для Германии жизненно важное значение, так как именно через них проходил единственный маршрут перевозки сырья из Швеции. План был утвержден главнокомандующим 6-й армией{230}, которому в оперативном отношении подчинялся командующий флотом Балтийского моря.

В активных минных постановках по этому плану участвовал и «Новик». Чтобы максимально затруднить плавание неприятельских кораблей на обширном пространстве, мины было решено ставить с минимальной затратой средств – отдельными банками.

Первая постановка минного заграждения у берегов противника была выполнена 5 ноября 1914 г. «Новиком» совместно с полудивизионом особого назначения в составе угольных эскадренных миноносцев «Сибирский стрелок», «Генерал Кондратенко», «Охотник» и «Пограничник». Четыре корабля в эту ночь выставили 140 мин в 40 милях от Мемеля, а «Новик» поставил минную банку из 50 мин в непосредственной близости от Пиллау{231}.

По воспоминаниям участника этой операции – члена экипажа «Новика» – дело обстояло так: «Все стояли на своих местах – ведь это была наша первая боевая постановка, и неудивительно, что все мы немного нервничали. Да и забрались-то ведь как далеко: под самый нос неприятеля. Вот в темноте стали вырисовываться какие-то неясные очертания не то берега, не то дамбы. Мы были уже у самого неприятельского порта. В этот момент раздался так долгожданный телефонный звонок с мостика и команда «Начать постановку».