Мир книги. С древнейших времен до начала XX века - Евгений Львович Немировский

Федор Поликарнович Поликарпов-Орлов был справщиком, а позднее -директором Московского Печатного двора. Он-то и составил «Букварь» 1701 г., зашифровав свое авторство в акростихе.

В книге немало иллюстраций - семь из них помещены на вкладных листах, 11 же - напечатаны в тексте. Тематика цельностраничных гравюр восходит к религиозным сюжетам. Более интересны два изображения училища, которые перекликаются с картинкой из бурцовской «Азбуки» 1637 г. На одной гравюре такой же, как у Бурцова, длинный стол с сидящими за ним учениками. Во главе стола сидит учитель, а перед ним, на коленях, ученик, отвечающий урок. Вторая гравюра трактует тот же сюжет. Ученики заняты разным делом: один читает, другой пишет, третий таскает за космы соседа. Здесь же порят провинившегося лентяя. Размещенные под гравюрой вирши поясняют: Ленивые же за праздность биются Грехов творити всегда да блюдутся.

Книгу заключает лист «типографские погрешения исправлены», первый в истории нашего издательского дела список опечаток.

Назовем еще одну книгу Ф. П. Поликарпова - «Лексикон треязычный, сиречь речений славенских, еллино-греческих и латинских сокровище», вышедший в свет в 1704 г. Это - первый словарь, изданный в Москве.

А теперь - о книге «Арифметика, сиречь наука числительная». На титульном листе стоит дата: январь 1703 г. По нижнему краю рамки - надпись: «Сочинися сия книга чрез труды Леонтия Магницкого». Указание на титуле здравствующего в момент издания автора - такого не было и в книгах Симеона Полоцкого!

На обороте титула - славянские вирши. Быть может, и это акростих? Прочитаем первые буквы строк: «Правил Теодор Поликарпов». Прославленный справщик принимал участие в издании и этой книги.

Перелистываем страницу, и перед нами большая гравюра, основной мотив которой двуглавый орел; на груди у хищной птицы - щит с изображением Георгия Победоносца, поражающего копьем дракона. В нижней части - две мужские фигуры. Надписи поясняют, что один из людей - Пифагор, а другой - Архимед. В стихотворном предисловии Леонтий Магницкий, преподаватель Математико-навигацкой школы, поясняет:

Oный Архимед и Пифагор…

Первые бывше снискатели,

сицевых наук писатели.

Портретного сходства искать не приходится. Пифагор одет в костюм западноевропейского купца XVII в., на Архимеде - восточные одеяния с традиционной чалмой. У ног Пифагора - предметы, более приличествующие купцу, чем ученому - тюки с товарами, комод, мешок с деньгами. В левой руке он держит весы, в правой - счетные таблицы. Архимед же показывает астрономический прибор - так называемую армиллярную сферу.

Вслед за гравюрой помещены «Стихи на предлежащий герб». Легко убедиться, что и это - акростих. Каждое двустишие начато прописной красной литерой. Если прочитать их сверху вниз, выйдет фраза: «На честный крест на государев герб до лица его царского пресветлаго величества царя и самодержца Петра Алексиевича всея России».

Первый лист основного текста книги открывается большой ксилографической заставкой. Мы видим на ней трон, на котором восседает представленная в виде женщины «Арифметика», она держит в руках «ключ знания». Трон находится на возвышении, к которому ведут пять ступеней, на них надписи: «счисление», «сложение», «вычитание», «умножение», «деление». Над троном - арка, своды которой поддерживают колонны: «геометрия», «стереометрия», «астрономия», «оптика», «меркатория» (наука о составлении карт. - Е. Н.), «география», «фортификация», «архитектура».

Сведения о всех этих науках мы найдем в «Арифметике» Л. Магницкого, первом русском естественнонаучном учебнике, - содержание его значительно шире названия.

«Вратами своей учености» называл «Арифметику» 1703 г. Михаил Васильевич Ломоносов.

Еще в начале XVII столетия Посольский приказ, ведавший иностранными делами Московского государства, выпускал в свет «Вестовые письма, или Куранты». Они рассказывали о войнах, о жизни при дворах зарубежных государей. Попадались любопытные, совершенно фантастические известия. Например, такое: «В галанской земле… рыбники рыбу ловили и видели чюдо в море, голова у него человеческая, да ус долгой, а борода широкая… Чюдо под судно унырнуло и опять вынырнуло. Рыбники побежали на корму и хотели ево ухватить, и он опрокинулся. И они видели у него туловище, что у рака, а хвост у него широк…»

Единственными читателями «Вестовых писем» были царь и бояре. Поэтому они не печатались, а переписывались от руки в небольшом количестве экземпляров.

Первая печатная газета появилась в нашей стране в начале XVIII в. 16 декабря 1702 г. Петр I издал указ «по ведомостям о воинских и о всяких делах, которые надлежат для объявления Московского и окрестных государств людям, печатать куранты».

Первый номер вышел в свет 17 декабря 1702 г. Дата, впрочем, предположительна, ибо ни одного экземпляра не сохранилось. Мы знаем о нем по рукописному оригиналу, найденному в архиве Московского Печатного двора.

Более или менее регулярное издание газеты началось со 2 января 1703 г. Получила она название «Ведомости».

Вот несколько сообщений, с которыми познакомился читатель, открыв номер от 2 января 1703 г.:

«Повелением его величества московские школы умножаются, и 45 человек слушают философию и уже диалектику окончили. В математической штюрманской школе (напомним читателю, что в ней работал Леонтий Магницкий. - Е.Н.) больше 300 человек учатся и добре науку приемлют».

«На Москве ноября с 24 числа по 24 декабря родилось мужеска и женска полу 386 человек». Это сообщение, как мы бы сейчас сказали, демографического характера.

А вот образец занимательной информации:

«Из Персиды пишут. Индейский царь послал в дарах великому государю нашему слона и иных вещей не мало. Из града Шемахи отпущен он в Астрахань сухим путем».

В дальнейшем газета продолжала знакомить читателей с путешествием слона. В номере от 9 февраля сообщалось:

«От царя индейского, которой слон послан к Москве, приведен из Шемахи в Астрахань. Корму ему изходит на день по 40 калачей денежных, а питья по два ведра чихирю астраханского».

В 1703 г. вышло в свет 39 номеров «Ведомостей».

Издавались они до 1727 г.; а затем Академия наук начала выпускать «Санкт-Петербургские ведомости».

Перелистывая «Арифметику» или первые петровские «Ведомости», содержание которых интересно и доступно нам, мы замечаем, что нечто неуловимое мешает легкости восприятия. Это «нечто» - стародавний церковнославянский шрифт, который традиция прочно связала с религиозным содержанием, с богослужебными литургическими книгами.

Пришло время, когда развитие языка вступило в противоречие с устаревшей азбукой. Старая одежда стала мала. Чтобы расти дальше, нужно было сменить одежду.

Давно исчезли из русского языка так называемые носовые гласные, однако в книгах по-прежнему можно было встретить причудливые «юсы». Не нужны стали и греческие по происхождению знаки «фита», «пси», «омега»…

Петр I, замысливший великую ломку стародавнего уклада, не мог пройти мимо этого противоречия.

Уже с половины XVII столетия российские грамотеи в частной переписке и в деловых бумагах стали упрощать сложное начертание знаков кирилловского алфавита. Выравнивались линии,