Д. Лихарев - Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота
Уилсон был принципиальным противником всяких планов, в особенности он стремился вести независимую линию от военного министерства, и ему это удавалось даже в большей степени, чем Фишеру. Но больше всего адмирал не желал участия флота в перевозках войск на континент и потому был противником широкого участия Англии в сухопутных операциях. Да и сам Фишер еще до Агадирского кризиса неоднократно предупреждал Маккенну, чтобы тот ни в коем случае на такой план не соглашался 27.
Позиция двух адмиралов, скорее всего, и определила поведение Маккенны на заседании Комитета имперской обороны во время Агадирского кризиса. Морской министр без обиняков заявил, что флот не сможет участвовать в переброске экспедиционного корпуса на континент, поскольку все транспорты будут мобилизованы в качестве вспомогательных военных судов28. Маккенна возражал даже против отправки во Францию регулярной армии, состоявшей всего из 6 дивизий! Особенно неблагоприятное впечатление на остальных членов Комитета имперской обороны произвел Артур Уилсон. Он полагал, что достаточно будет ограничиться захватом островов у германского побережья и тесной блокадой германских портов. Регулярные дивизии, по его мнению, должны быть задействованы в захвате Гельголанда. Это предложение было расценено, как безумное и с негодованием отвергнуто.
После описанного заседания Холден потребовал незамедлительных перемен в Адмиралтействе. К нему присоединился и Черчилль, требовавший неотложных мер по созданию генерального морского штаба. Асквит не счел возможным сразу же удалить из Адмиралтейства Уилсона, но Маккенна вынужден был подать в отставку. 25 октября 1911 г. он распрощался с военно-морским ведомством.
Главных претендентов на пост морского министра оказалось двое — Черчилль и Холден. Фишер уже давно подозревал военного министра в поползновениях возглавить военно-морское ведомство. «Наполеону Б. (Холдену) не терпится выбраться из военного министерства — говорят, хочет просочиться в Адмиралтейство…» 29. В конце сентября Холден и Черчилль отправились навестить Асквита в Арчерфилд, где каждый доказывал премьеру, что именно он должен заняться проблемами военного флота. Главный аргумент Холдена состоял в том, что он уже приобрел известный опыт, реформируя военное ведомство. Военный министр пытался также доказать, что Черчилль слишком нетерпелив и импульсивен для такого деликатного дела, к тому же адмиралы наверняка не забыли, как он боролся за сокращение военно-морского бюджета в 1908–1909 гг.30.
Проблема была не из легких. После встречи с Холденом и Черчиллем, Асквит отправился в Балморэл, где долго совещался с Георгом V и Кноллисом. Тщательно взвесив все «за и «против», от кандидатуры Холдена решили отказаться. Переход военного министра к управлению делами флота был бы, пожалуй, «актом нелогичным». Но самое главное — Холден не являлся депутатом парламента, а отсутствие морского министра в палате общин существенно ослабило бы позиции Адмиралтейства. 23 октября 1911 г. морским министром стал Уинстон Черчилль.
В стремлении молодого честолюбивого политика занять пост морского министра не последнюю роль сыграло влияние Фишера. Они впервые познакомились, по-видимому, еще в начале 1907 г., когда первый морской лорд был в апогее своей популярности. В письме к Арнольду Уайту адмирал сообщал, что «…имел двухчасовую беседу с глазу на глаз с Уинстоном Черчиллем, который готов принять мою сторону… Уинстон сказал, что испытывает большую симпатию ко мне, поскольку меня всегда рисуют большой кистью!»31. Весной того же года они встретились на курорте в Биаррице. Старый адмирал окончательно покорил Черчилля: «Мы проговорили весь день и далеко за полночь. Он рассказывал мне удивительные истории о военном флоте и о своих планах — все о дредноутах все о подводных лодках, все о новой системе подготовки морских офицеров разных специальностей, все о больших орудиях, о замечательных адмиралах, и о жалких и ничтожных, и о Нельсоне, и о библии…» 32. На курорте их повсюду видели вместе, и они никак не могли наговориться. Эдуард VII писал леди Лондондерри: «Сэр Джон Фишер и Уинстон Черчилль прибыли сюда несколько дней тому назад, и они прямо-таки неразлучны; я прозвал их «болтунами» 33. Между новыми друзьями завязалась переписка. Во время бракосочетания Черчилля 12 сентября 1908 г. Фишер послал ему подарок — дорогой и вычурно изукрашенный нож для разрезания бумаги 34.
После встречи с Черчиллем в Биаррице, Фишер полагал, что заполучил еще одного сильного сторонника из числа влиятельных политиков и всерьез рассчитывал использовать молодого Черчилля против Бересфорда. «Я ужинал вдвоем с Черчиллем 19 января 1908 г. Он неожиданно пришел в Адмиралтейство, и мы закатились в «Ритц». Я провел с ним два часа. Ему не терпится сражаться на моей стороне, и он просто кипит от возмущения Бересфордом и К0…» 35. Тогдашний морской министр лорд Туидмаут доводился Черчиллю дядей, и Фишер не замедлил сообщить ему о своем восхищении племянником: «Я думаю, он один из самых прекрасных людей, каких я когда-либо встречал, и такой умный, что говорить с ним одно удовольствие» 36. Однако вскоре первый морской лорд был сильно разочарован своим молодым другом. Размолвка произошла из-за той позиции, которую Черчилль занял по вопросу о военно-морском бюджете во время политического кризиса 1908–1909 гг. Особенно Фишера возмутило то обстоятельство, что во время острых дебатов о флоте Черчилля консультировали «люди Бересфорда» — Реджинальд Кастенс и Уильям Уайт. «Дорогой Гарвин, — писал адмирал, — вчера Уинстон Черчилль сказал Маккенне, что Кастенс и У. Уайт посоветовали ему, что четыре дредноута будет достаточно, и они снабдили его всеми аргументами, техническими и прочими! Дело в том, что они, Кастенс и Уайт, знают, что только четыре дредноута заставят меня подать в отставку» 37.
Как уже говорилось, Черчилль и Ллойд Джордж потерпели поражение. Как только исход дела стал очевиден и страсти «морской паники» начали утихать, Черчилль немедленно решил наладить отношения с первым морским лордом. Однако упрямый старик игнорировал все его попытки. Два дня спустя после того, как окончательное решение по морскому бюджету было принято, Фишер сидел в клубе Атенаеум и читал «Нейшн»., Когда в зал вошел Черчилль, адмирал едва кивнул ему и продолжал чтение, как ни в чем не бывало. После того, как Фишер отложил газету и вышел на улицу, Уинстон последовал за ним и попытался завязать дружескую беседу. Однако адмирал довольно невежливо заявил Черчиллю, что обсуждать флотские дела с ним не собирается. Когда Уинстон спросил Фишера о его планах на будущее, старик отрезал, что его будущее — это иметь 20 дредноутов к апрелю 1912 г. и зашагал прочь.
Но Черчилль не оставил мысль восстановить отношения с Фишером. После выхода адмирала в отставку, Уинстон написал старику теплое письмо: «Со слабой надеждой я протягивал Вам лапу дружбы, но тщетно. Вы мне очень симпатичны и я искренне сожалею, что ход событий не позволил нам работать вместе. Известие о пожаловании Вам пэрства доставило мне большое удовольствие, но это далеко не полная награда за вашу службу на благо британской морокой мощи» 38. Трудно было сочинить более дружелюбное и обезоруживающее послание, но адмирал был неумолим и по-прежнему не желал мириться с «одним из самых прекрасных людей, каких он когда-либо встречал». Но едва прошел слух о том, что «двойной изменник» Черчилль получит пост морского министра, отставной адмирал уцепился за «лапу дружбы» с прямо-таки неприличной поспешностью. Вскоре между ними восстановились самые дружеские отношения
36-летний морской министр по приходе в Адмиралтейство взялся за дела чрезвычайно рьяно. Несомненно, Черчилль был более талантлив и по своему интеллекту далеко превосходил Маккенну, но ему недоставало основательности последнего. Молодой честолюбец был слишком энергичен, непоседлив и непредсказуем в своих действиях. За первые полтора года в должности главы военно-морского ведомства Черчилль более 6 месяцев провел в море с целью ознакомления со службой на флоте. Он лично посетил практически все военные доки и верфи Англии и почти все более или менее значительные военные корабли, базирующиеся на порты метрополии и Средиземного моря.
Весьма показателен, на наш взгляд, следующий эпизод. В 1912 г. Асквит и Черчилль прибыли на один из кораблей флота метрополии с тем, чтобы присутствовать на артиллерийских учениях эскадры. У. Э. Мартин, впоследствии контр-адмирал, также присутствовавший при этом, вспоминал, что Черчилль так и не удержался среди официальных лиц, с большим достоинством стоявших на мостике корабля. Вскоре морской министр вместе с орудийными расчетами «метался у пушек, стрелял, заряжал, прицеливался». Асквит не преминул заметить по этому поводу: «Мой молодой друг так испачкался, как будто собирался сыграть роль Отелло!» 39.