Д. Лихарев - Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

Первый морской лорд явно вновь собирался в «поход за головами». 22 декабря Герберт Ричмонд записал в дневнике: «К несчастью, Фишер опять за любимым делом, кажется больше занят притеснением своих врагов, чем врагов своей державы. Он уже преследует «Беркли Гебена» (т. е. Милна), как он его называет, а в данный момент еще и Стэрди. Он уже избавился от Леве-сона, и капитан Томас Джексон занял его место. Очень огорчительно видеть, что эта страсть обуяла его в такое время» 62.

С приходом Фишера Адмиралтейство вновь очнулось от спячки и испытало приличную встряску. В первые 3 месяца войны выполнение практически всех судостроительных программ было приостановлено. Достраивались только те корабли, которые планировалось закончить к 1915 г. После начала войны из новых боевых единиц были заказаны дополнительно только 12 эсминцев и 12 подводных лодок 63. Многие флотские руководители и, прежде всего сам Черчилль, полагали, что война продлится недолго и надеялись завершить ее имеющимися силами.

Фишер думал иначе. 4 дня спустя после вступления в должность первого морского лорда, 3 ноября 1914 г. он собрал расширенное совещание в Адмиралтействе с участием представителей военных верфей и частных судостроительных фирм. Роджер Кейс, присутствовавший на этом совещании, описал его следующим образом: «Он открыл заседание, сообщив нам о своих намерениях относительно будущего строительства подводных лодок, и, повернувшись к инспектору по контрактам, сказал, что сделает его жену вдовой, а дом — могилой, если тот привнесет в дело бюрократизм; ему нужны подводные лодки, а не бумажки. Он дал понять, что они должны быть построены через 8 месяцев; если он не получит их через 8 месяцев, то сделает себе харакири. Эдисон пробормотал себе под нос, но думаю так, что Фишер слышал: «Теперь мы точно знаем, сколько ему предстоит прожить!» Я хохотнул и, полагаю, довольно непочтительно. Это действительно выглядело абсурдным: мы были не в состоянии выкрутить подводные лодки у Виккерса и Чатамеких доков в течение двух с половиной лет. Он свирепо уставился на меня и произнес: «А если кто вздумает перечить мне, тому лучше сделать себе харакири сразу» 64.

На том же совещании была принята знаменитая судостроительная программа военного времени и подписаны контракты на постройку 5 линейных крейсеров, 64 подводных лодок, 37 мониторов, 200 самоходных десантных барж и т. д., всего военных кораблей и вспомогательных судов числом 612 65. «Этот огромный новый флот, иначе его не назовешь, — восторженно писал Черчилль впоследствии, — оказался для Адмиралтейства настоящей помощью Провидения, когда более чем два года спустя германские подводные лодки начали воевать по-настоящему. Его строительство в таком масштабе является одной из величайших заслуг перед нацией гения и энергии лорда Фишера. Возможно, у Фишера за всю его долгую жизнь ни разу еще не было такого момента высшего счастья, как это гигантское усилие в области новых конструкций. Ни один человек не знал лучше его, как воплотить в корабле идею войны. Судостроение было самой великой страстью всей его жизни. И теперь все военные верфи Британии были в его распоряжении, и все сундуки казначейства были для него распахнуты» 66.

Оценка Черчиллем судостроительной программы военного времени, пожалуй, чересчур восторженна. И здесь поневоле придется добавить «ложку дегтя», особенно при разъяснении таких положений, как «распахнутые сундуки казначейства» и «лучшее воплощение военной идеи в корабле».

Начнем с новых линейных крейсеров. После триумфа линейных крейсеров в Фолклендском сражении Фишер окончательно убедился в концепции быстроходного и сверхвооруженного корабля с легким бронированием, а в Адмиралтействе окончательно уверовали в гений Фишера. По решению первого морского лорда два последних корабля в серии линкоров типа «Ройял Соверен» — «Рипалс» и «Ринаун» — должны были достраиваться как линейные крейсеры. Война подгоняла как моряков, так и конструкторов. Разработка новых кораблей велась столь стремительно, что их общие виды были вычерчены и утверждены за 10 дней! 25 января 1915 г. — в день рождения Фишера — их кили были заложены на стапеле, а в августе-сентябре 1916 г. строительство «Рипалса» и «Ринауна» завершилось.

Новые линейные крейсеры имели водоизмещение по 26 500 т и развивали невиданную для таких больших кораблей скорость — 31–33 узла. Этот рекорд был достигнут за счет уменьшения числа 381 мм орудий с 8 (первоначальный проект для линкора) до 6 и снижения толщины броневого пояса до 152 мм. Таким образом, «Рипалс» и «Ринаун» ознаменовали отход от наметившихся тенденций и возврат к первоначальному варианту «Инвинсибла» 67.

При создании этих двух кораблей пришлось преодолеть не только технические трудности, но и препятствия чисто финансового характера. Поначалу Черчилль наотрез отказался даже пытаться ставить вопрос о финансировании их строительства перед кабинетом. Военные расходы были и без того огромны. Выполнение новой программы отвлекло бы средства от более неотложных дел. Но хитрый старик нашел способ преодолеть и эту трудность. Он попросил Джеллико написать ему «как бы случайное письмо, которое я мог бы показать кабинету (не такое, как будто Вы отвечаете на мой запрос и не официальный меморандум)»68, с настоятельным требованием большего количества линейных крейсеров. Командующий флотом был рад стараться и вскоре Фишер размахивал его посланием перед носом морского министра. Одобрение кабинета было получено, и проблема разрешилась в пользу первого морского лорда.

Не успели еще смолкнуть дебаты о «Рипалсе» и «Ринауне», как Фишер выдвинул идею о строительстве еще 3 линейных крейсеров. Официально «Фьюриес», «Корейджес» и «Глориес» фигурировали как «большие легкие крейсеры». При знакомстве с их тактико-техническими данным создается впечатление, что Фишер решил довести до логического конца свою концепцию «главное оружие — скорость». «Корейджес» и «Глориес» имели водоизмещение по 18 600 т, «Фьюриес» -19 100 т, могли развивать скорость до 35 узлов и имели очень легкое бронирование — бортовой пояс всего 76 мм. Названные корабли несли всего несколько, но зато самых тяжелых орудий: два первых имели по четыре 381 мм пушки, последний был вооружен одним 456 мм орудием! (Первоначальный вариант предусматривал установить на «Фьориесе» два 456 мм орудия, но одно из них было изъято генералом Хейгом для нужд фронта). Малая осадка этих линейных крейсеров — не более 6 м — позволяла им входить в прибрежные районы мелководного Балтийского моря 69.

Заложенные в 1915 г., «Корейджес», «Глориес» и «Фьюриес» по замыслу Фишера должны были вступить в строй через год, но установленный срок оказался нереальным. В 1916 г., когда «белые слоны», как их иногда называли, только сошли на воду, настало самое неподходящее для их предназначения время. В памяти англичан были совсем свежи впечатления от кровавых событий Ютландского боя, в ходе которого 3 английских, линейных крейсера взлетели на воздух именно из-за слабости броневой защиты. Доверие к кораблям этого класса на флоте сильно пошатнулось. Несмотря на то, что сразу после Ютландского сражения «Ринаун» и «Рипалс» были поставлены в доки для установления на них дополнительных броневых плит, прикрывающих бомбовые погреба и элеваторы башен главного калибра, даже после такой основательной модернизации Битти старался не допускать их к активным боевым действиям. «Корейджес» и «Глориес» он вообще отказался включить в состав Гранд Флита. Адмирал оказался прав: в первой же случайной стычке с кораблями противника «Корейджес» получил сквозную пробоину через оба борта от снаряда легкого немецкого крейсера. Среди матросов «белые слоны» пользовались дурной славой. Недаром на флоте «Фьюриес», «Корейджес» и «Глориес» прозвали соответственно «Спьюриес», «Аутрейджес», и «Апрориес» (непереводимая игра слов. «Furious» («Неистовый»), «Courageous» («Отважный») и «Glo-rius» («Славный»), соответственно превратились в «Snurious» («Фальшивый»), «Outrageons» («Бешеный») и «Uproarious» («Горластый»)).

Таким образом, Ютландский бой положил конец экстравагантным крейсерским экспериментам адмирала Фишера.

Теперь от морской тактики и программ строительства флота настало время перейти к вопросам стратегического планирования. Именно по вопросам стратегии между морским министром и первым морским лордом возникли непримиримые разногласия, которые, в конечном счете, привели к отставке их обоих, падению правительственного кабинета и явились одной из причин разразившегося в середине мая 1915 г. грандиозного политического кризиса.

Какие же качества требовались от первого морского лорда в начальный период войны? При данных географических и стратегических условиях важнейшим качеством было терпение, позднее это подчеркнул и сам Фишер. Кроме того, как признавали впоследствии многие адмиралы и старшие офицеры, в Адмиралтействе нужен был сильный человек, который мог бы сдержать Черчилля в тех случаях, когда последний начинал стремиться к претворению в жизнь какого-либо безумного плана 1.