Коллектив авторов - Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том 2. Книга 2
На Востоке и, в частности, в Индии, Китае, Египте, Вавилоне – основных «научных центрах» Древнего мира, где был достигнут существенный уровень научных знаний во многих областях наук, – знание само по себе рассматривалось как нравственная ценность, не имеющая никакого отношения собственно к человеку. Использование же знания подвергалось высокому критерию, являлось условием самой нравственной жизни личности, а не только ее нравственного совершенствования.
Знание о мире и о себе считалось необходимым условием самой нравственной жизни личности, а не только ее нравственного совершенствования.
В буддизме, например, невежество – авидья – определялось как величайший грех и причина всех человеческих страданий. Во многих религиозных системах высшая ступень нравственной осуществимости связывалось с совершенством всевидения, точнее неограниченного знания, когда человек может (если хочет) узнать все, что только пожелает.
В Европе после Пифагора и Сократа единство Знания и Добра (нравственности) продолжало декларироваться (неопифагореизм, герменевтические традиции и т. д.), но они (Знание и Добро) никогда не были господствующими. Произошло разделение. Это разделение основывалось на очевидном факте существования злой воли человека, которая знает очень многое, и даже то, что «поступаешь плохо», но всё равно предпочитают зло.
Возникла необходимость своего рода синтеза науки и этики. Союз такой инициирован целым рядом причин: чисто внешняя причина – угроза от развития научного знания, когда движение науки грозит «смести с лица Земли не только человека, но и все живое. Появилось четкое требование: Научная работа должна быть нацелена не только на Истину, но и на Добро».
Второе – внутренняя логика развития самой науки. Древние утверждали: «подобное познается подобным». Однако Знание – это действие не только в акте познания, эксперименте, но и в акте передачи знания, обучения.
Но это, безусловно, незнание в виде информации (И) и не содержит в себе ни действия, ни побуждения какому-либо действию. Однако это не значит, что информация «неподвижна». Она может измениться и перемещаться в пространстве времени со скоростью мысли.
Вместе с тем, информация не несет импульса побуждения к действию, в отличие от энергии. Информацию можно использовать по своему усмотрению, во благо или во зло, а можно просто принять к рассмотрению, размышлению» или игнорировать. Важнейшее свойство информации – безличность, «интерсубъективность»: предполагается, что любое разумное существо, понимающее научный язык, может получить любую информацию, выражающую на этом языке.
В отличие от энергии, информацией можно делиться до бесконечности, и она не уменьшится (хотя уменьшится ее ценность). Информация – необходимое условие любого знания, средство для ориентации в реальности. Но научное знание не исчерпывается информацией. Информация лишь проекция подлинного научного знания в плоскости чистого рассудка, само знание гораздо богаче: оно динамично, есть усилие, преодолевающее сопротивление. Возникает вопрос: какое, чье сопротивление?
Еще Гераклит утверждал: «Природа любит прятаться», «она сопротивляется» познанию, потому, что познание – это не просто получение Информации: самим актом познания Природы Человек «очеловечивает», Природу ставит в отношения и связь с собой как познающим субъектом. Поэтому Знание – это всегда действие, превозмогающее стремление природы – даже в самом человеке – остаться непознанной. Знание – это одухотворение материи, и хотя стремление к этому заложено в самой материи, в ней же заложена и огромная инерция сопротивления всему новому, что может стремится привнести человек.
Резюме: Знание – действие не только в акте познания, эксперимента, но и в акте передачи Знания. Даже простое высказывание, суждение, даже молчаливая уверенность – все это действия познающего субъекта, требующее усилий. И поскольку любое знание есть действие конкретного познающего субъекта, то у него есть вектор, направленность – либо в сторону эволюции, либо против нее. Таким образом, любое знание на определенном этапе является либо эволюционным («благим»), либо неэволюционным и естественно «злым». К сожалению, этого парадокса не избежала наука «Валеология» как ноосферный компонент нового знания.
В «классическом определении истина как «соответствие» мыслей вещам» и то, что есть другое знание. Оно – другое – может быть «истинным» для одного и «ложным» для другого, однако проекция его (знания) в область рассудка может давать информацию, нравственно нейтральную. Важно ее принять и осмыслить. Но, вместе с тем, есть разница: «Знание эволюционное» и в этом смысле истинное его нельзя свести к информации, а при попытке такого сведения, оно выхолащивается, теряет смысл, а зачастую – извращается.
Знание же неэволюционное охотно прячется под марку нейтральной информации, которая скрывает его нравственное убожество и пустоту его сущности. После синтеза «знания» и «добра» такое знание будет оцениваться как ложное, а «истинность» будет синонимом «нравственности» и «эволюционности». Но научное знание, отнюдь, не исчерпывается информационной составляющей.
Являясь действием в каждой своей части, в каждом проявлении знание науки включает в себя: ученых – не только их рассудок и Разум, – но и их самих как живых существ со всеми их достоинствами и недостатками, а также с их окружением. «Жизненным миром» (по Гуссерлю[42]).
Таким образом, что-то чтобы узнать, необходимо целиком измениться, изменить самого себя, свое миропонимание.
Именно эта тотальность научного знания дает человеку силу и право менять мир и себя. Вероятно, именно эта тотальность знания стоит на пути нового и ценится в Восточных научных концепциях. Интерсубъективным знание становится тогда, когда осуществлен синтез науки и этики, хотя все субъективно, и даже один и тот же субъект не может войти в одну реку дважды.
Однако главный принцип истины в экспериментальной науке – воспроизводимый (хотя бы одним ученым) эксперимент с предсказуемыми последствиями. Определив противоречия прошлого, мы попытаемся ответить на вопрос: в чем же состоит противоречие сегодня?
1. Несовершенство человеческой личности.
2. Сопротивление со стороны ревнивой посредственности.
3. Сопротивление может быть усилено, если с этим будет увязан научный и общественный статус.
4. Нравственное возвышение даст мощный импульс к научному объединению, ибо люди всегда объединялись вокруг высоких идеалов, и наука дает человечеству такие идеалы.
В настоящий момент особенно остро стоит проблема Здорового человека, Здраво творящего собственную жизнь, отвечающего за семью, род, народ, государство.
Решить эту задачу и оказать помощь Человеку может новая метапредметная наука – валеология, обеспечивающая не только развитие экзистенциональных идей, но интеграцию их в педагогику, психологию средствами педагогической валеологии (ПВ). Методология ПВ базируется на основополагающих идеях философской антропологии и АВЭ – знаниях (акмеология, валеология, экология), раскрывающих природу сущности человекознания, человеческой деятельности нового (ноосферного) человека – Homo valiens, – здравотворящего индивидуальную жизнь.
Метаметодология ПВ базируется на холистической основе, этике взаимодействия с Природой и человекознанием, обеспечивающих новое видение реальности, что, в свою очередь, инициирует преобразование педагогической реальности – перевод в Ноосферную педагогику, активизирующую (признаки единства, сходства и различия) генетического и конкретного исторического, общего и особенного, объективного и субъективного, теоретического и эмпирического, биоэнергетического и информационного. Этот процесс связан с развитием образования как высшего императива устойчивого движения России и Человечества в направлении космопланетарного человековедения.
Синтез науки и этики означает скорее всего осмысление научным сообществом сущностного единства знания и добра, которое осознавалось на Востоке всегда, а в Европе во Времена Пифагора и Сократа. Сегодня в концепции, функциях, логике и метатехнологиях системно-интегрированных знаниях.
Данный синтез является необходимостью как для самой науке, так и для Человечества и Планеты в целом, и будет условием их сохранения.
На пути этого сиснтеза стоит ряд важнейших проблем, как «объективных», так и «субъективных», и осуществление его (синтеза) может породить непредсказуемые последствия, вызванные не самим синтезом, а реакцией на него инертного человеческого сознания. И вместе с тем, именно этот синтез будет знаменовать собой новую веху в развитии науки, сравнимую по значимости с возникновением современной науки в конце XVI – начале XVII веков, открытие широчайших новых областей и методов познания, которые будут изменять жизнь на Земле, не только внешне, но и внутренне.