Коллектив авторов - Новые идеи в философии. Сборник номер 1

II. Типы мировоззрения в религии, поэзии и литературе

Прежде всего я укажу на различия мировоззрения, обусловленные различием тех областей культуры, которые их создают.

Основанием культуры являются хозяйство, формы общения людей, право и государство. В них всюду господствует разделение труда, в силу которого каждый индивидуум в сфере своей исторической деятельности осуществляет определенную трудовую ценность. Воля подчинена ограниченной задаче, которую ставит целеполагающее единство данной культурной области. Наука, познание дает возможность внести в это практическое строительство жизни начало разумного порядка. Она, наука, находится в теснейшей связи с практикой жизни, и так как и она подчинена закону разделения труда, то каждый исследователь ограничивает свою задачу определенной областью познания и даже определенным местом в ней. Даже философия в некоторых своих проявлениях подчинена разделению труда. Только религиозный гений, поэт и метафизик творят в той области, которая освобождает от ига общества, от ограниченности задач, от рамок, предуказывающих каждой исторической эпохе предел достижимого. Всякое ограничение вносит ложь в жизнепонимание гения, который должен, как власть имущий, свободно противостоять жизни. Гений утрачивает правдивость, ограничивая себя соображениями временного – какой-либо тенденцией. В этом царстве свободы создаются и развиваются могучие и ценные мировоззрения.

Но эти мировоззрения различны у религиозного гения, у гения художественного и у метафизика как по своей структуре, своему типу, так и по закону своего возникновения.

Источником религиозных мировоззрений является изначальная судьба человека. За пределами того, что первобытный человек, воин, охотник, земледелец или землевладелец, осилил, научившись осмысленным приложениям силы вызывать во внешнем мире определенные изменения, за пределами этого находится область недоступного его воздействию, непостижимого его уму. Но ему кажется, что тот мир воздействует на него, посылая счастливый лов, успех в сражениях, богатую жатву; и в болезни, в безумии, в старости, смерти, утраты жены, детей, в падеже скота, – он ощущает над собою власть чегото неизвестного: возникают особые приемы влиять на это непостижимое, неодолимое физической силой, – молитва, дары и подчинение. Человек хотел бы проникнуться силой этих высших существ, стать с ними в добрые отношения, заключить с ними союз. Из действий, направленных к этой цели, слагается первоначальный культ. Возникает ремесло волшебника, знахаря, священнослужителя; и по мере того, как образуется особая каста, в ней накопляются приемы, опыт, знание, создается особый уклад жизни, который отделяет ее от остальных членов общества. Так возникает в замкнутом кругу племени или рода традиция жизненного опыта, добытого в общении с высшими существами, и жизненного уклада, образующая основу религии и культа; от волшебства первоначального ритуала эта религия суеверия постепенно доходит до создания форм, в которых чувство и воля человека подчиняются посредством внутренней дисциплины воле Бога. Неизбежное повторение рождения, смерти, болезни, сновидения, безумия, благодетельного и злого вмешательства в человеческую жизнь демонических сил, своеобразное сплетение в природе порядка, говорящего о целеполагающем творце, и случая, разрушения и раздора, – все это создает первые религиозные представления. Второе я в человеке, божественные силы в небе, солнце, звезды, духи лесов, болот и вод – эти естественно возникшие представления являются исходной точкой для создания мира фантазии, вызванного чувством и получающего обильную пищу в религиозном опыте. Воздействие незримого – вот основная категория элементарной религиозной жизни. Мысль строит из религиозных идей учения о происхождении мира и человека, о душе и ее родине.

Итак, сила, источник которой в сверхчувственном, придает религиозное значение людям и вещам. Эти люди и вещи доступны чувству, видимы, разрушимы, ограничены, и все же в них проявляется сила доброго или злого божества. Мир наполнен отдельными, конечными вещами и людьми, которые имеют какое-то отношение к незримому, благодаря которому им присуща скрытая сила этого незримого. Это отношение к сверхчувственному признается за священными местами, святыми, изображениями богов, символами, таинствами: в религии оно означает то же, что символ в искусстве и понятие в метафизике. В религии традиция обладает совершенно исключительной властью именно в силу того, что происхождение ее окружено тайной и мраком.

Вот основа всего дальнейшего религиозного развития. На низших ступенях преобладает дух общины, но зато дальнейшее развитие отмечено творчеством гения, в мистериях, в отшельничестве, в пророчестве. Религиозный гений заменяет отдельные разрозненные моменты отношения между человеком и высшими существами внутренним слиянием с незримым. Эта концентрация религиозного опыта созидает из религиозных идей религиозные мировоззрения, сущность которых заключается в том, что отношение к незримому определяет собою понимание действительности, оценку жизни и практические идеалы. Они находят выражение в образах и в вероучениях; основанием они имеют уклад жизни. Они развиваются в молитве и в религиозном созерцании (Meditation).

Все эти религиозные мировоззрения с самого начала заключают в себе противоположение добрых и злых существ, чувственного существования и высшего мира.

Участие мирового разума в жизни природы и в укладе жизни; всеединство духа, как истина, ценность и связь всего раздельного, то всеединство, к которому должно вернуться обособленное существование; творческая воля Бога, созидающая мир, творящая людей по образу своему и подобию и противостоящая царству зла, к борьбе с которым она призывает благочестивых, – вот основные типы многообразных религиозных мировоззрений. И как общение с незримым далеко от земных трудов и от наслаждений, даруемых общением с людьми, так и эти миросозерцания всегда противостоят мирскому пониманию жизни: в нем, противоборствующем религии, часто проявляется природный натурализм, и в этом противоборстве черпает он свою силу и мощь.

В века религиозного подъема мы встречаем борьбу типов религиозного мировоззрения, явно родственную борьбе метафизических систем. Иудейскохристианский монотеизм, китайская и индийская формы панэнтеизма, и в противоположность к ним натуралистические отношения к жизни и образ мыслей – вот первые ступени и исходные точки для дальнейшего развития метафизики. Но фоном религиозного мировоззрения всегда остается общение с божеством при помощи магии, таинств, людей, святынь, религиозной символики, знаков, – как нижним слоем, подпочвой церковного строительства, остается всегда народ. В этих мировоззрениях содержится всегда темное, специфическое религиозное зерно, уяснить и обосновать которое никогда не дано теологам с их спекулятивными приемами. Ничто не в силах преодолеть односторонности опыта, основанного на молитвенном, жертвенном, отдающем себя общению с высшими существами, свойства которых определяются из сущности отношения к ним человеческой души.

В силу этого религиозные мировоззрения подготовляют метафизические, но никогда целиком в них не укладываются. Иудейско-христианское учение о чисто духовном, свободно творящем Боге и о душах, созданных по образу его, превратилось в монотеистический идеализм свободы; разные формы религиозного учения о Всеединстве подготовили метафизический панэнтеизм; индийская спекуляция, мистерии, учение гностиков развили идею происхождения многообразного мира из первоначального единства и возвращение к нему, идею, завершение свое нашедшую в неоплатонизме, философии Бруно, Спинозы и Шопенгауэра. Так же ясна связь между монотеизмом и схоластической теологией иудейских, арабских и христианских мыслителей и преемственность этой связи у Декарта, Вольфа, Канта и философов романтики. Сколько бы ни сближала работа теологов религиозное мировоззрение с метафизикой, но внутренний закон ее существа и ее структуры все же неизменно отделяет ее от метафизического мышления. Охраняющим его пределом оказывается односторонность религиозного жизне и миропонимания. Религиозное чувство непреложно право в своем опыте. И все же развивающееся сознание признает, что хотя устремление души к сверхчувственному, это историческое порождение жреческого искусства, и сохранило власть идеализма, правда в искусственном уклонении от земного; хотя оно и дисциплинировало жизнь, правда, с аскетической суровостью, тем не менее в поступательном движении истории дух должен обрести более свободное отношение к жизни, к миру, – отношение, не связанное с традицией, идущей из темных недр безответного прошлого.