Оскар Паркс - Последние властелины морей

Лорд Фишер и контр-адмирал Сингер посчитали, что в качестве противоминного калибра следует вернуться к 102-мм орудиям, но разместить их в трехорудийных установках. В те времена и двухорудийные установки такого калибря встречались нечасто, поэтому данное предложение опередило время. На бумаге 102-мм установки «Рипалс» и «Ринаун» обеспечивали сильную концентрацию огня на всех направлениях, но, к несчастью, оказались неудачными: весьма неповоротливыми, с отдельной люлькой для каждого орудия вместо общей и с расчетом из 32 человек. Их проектная скорострельность никогда не была достигнута. Хотя трехорудийные установки оставались на «Рипалсе» в течение всей его службы, использование их было признано ошибкой. Размещение трех установок по диаметральной плоскости позволило вести огонь из 13 орудий на борт, восьми в нос и 12 в корму.

Схема бронирования линейного крейсера «Ринаун» на момент вступления в строй

Торпедный отсек находился в нос от барбета башни «А». Аппараты были однотрубные, подводные бортовые. Они оказались неудачными и на «Ринауне» во время модернизации 1919 года установили четыре двухтрубных торпедных аппарата на верхней палубе в средней части корабля.

В 1917—1918 годах были установлены стартовые платформы для самолетов на крышах башен «В» и «У».

Так как лорд Фишер был сторонником установки на высокоскоростные корабли как можно более тяжелых орудий, а требования к бронированию не были пересмотрены кровавыми уроками Ютландского сражения, уровень бронирование «Индефетигебла» был признан для этих линейных крейсеров достаточным.

Толщина пояса составляла 102-152-76 мм, погружался он под воду на 0,66 м. Над этим поясом вертикальное бронирование имело толщину 38 мм, что являлось явно недостаточным. Самое лучшее, что мы можем сказать о защите этих линейных крейсеров — что их горизонтальное бронирование удалось довести до приемлемых норм лишь после того, как два раза усиливалось бронирование палуб над снарядными и зарядными погребами.

Носовой траверз имел толщину 102 мм, кормовой — 76 мм. Толщина главной броневой палубы составляла 25,4 мм в плоской части и 51 мм — на скосах. Характерно то, что котельные отделения прикрывались плитами толщиной 38 мм. Носовая оконечность корабля защищалась 64-мм горизонтальной палубой, а румпельное отделение — 89-мм карапасной палубой.

Примечательной частью проекта линейных крейсеров стали були. В отличие от конструкций, применявшихся на'крейсерах типа «Эдгар» («Edgar») и больших мониторах, они являлись частью корпуса корабля и стали заменой противоминной переборки, применявшейся ранее. Були располагались под скосом броневой палубы. За ними находилась небольшая изогнутая клеточная цистерна с нефтью, затем — широкая цистерна с нефтью и воздушная камера. Внешняя камера отступала от главного пояса на расстояние 0,91 м. Наибольшая глубина булей составляла 4,27 м.

Важнейшей особенностью этих крейсеров стало то, что проектировщики старались не увеличивать ширину корпуса и размещать элементы защиты корабля внутри него. Проведенные эксперименты показали, а военный опыт позднее подтвердил, что газы, образующиеся во время взрыва торпеды, заметны в воздухе над булями и не проникают внутрь корабля. Торпеда могла поразить корабль в верхнюю часть булей, в середину или в нижнюю, но в любом случае, защита была достаточной; правда, эти результаты были достигнуты при использовании более широких булей.

Очевидно, что «Ринаун» и «Рипалс» получили систему защиты, способную противостоять торпедам, использовавшимся в 1914—1918 годах, но в то время это не удалось проверить на практике, так как ни один корабль с булями подобной конструкции не был торпедирован во время Первой мировой войны.

Четыре турбины с зубчатой передачей типа «Браун-Кэртис» были сгруппированы в два эшелона: первый из турбин высокого давления переднего и заднего хода, работавших на внешние валы, второй — из турбин низкого давления переднего и заднего хода, приводивший в движение внутренние валы.

42 большетрубных котла типа «Бабкок и Уилкокс» размешались в шести котельных отделениях. Их дымоходы прикрывала 38-мм броня, возвышавшаяся над уровнем верхней палубы. При общей нагревательной поверхности 14 605 м² — самой большой для своего времени среди боевых кораблей — рабочее давление этих котлов достигало 9 кгс/см². Дневной расход топлива на полном ходу составлял 1400 т.

Полномасштабные ходовые испытания не проводились, но имея полное водоизмещение «Рипалс» развил скорость 31,5 уз при мощности 119 025 л.с., а «Ринаун» при нормальной осадке — 32,68 уз, при этом мощность равнялась 126 300 л.с.

Было объявлено о достижении линейными крейсерами этих фантастических скоростей, правда, официальными данными остались скорость 31,5 уз и мощность 112 000 л.с. Выяснилось, что при условии нормальной эксплуатации оба корабля могут развивать скорость 32 уз, хотя на скоростях больше 25 уз у них заливало палубу юта. Тем не менее, эти крейсера были мореходными кораблями и устойчивыми артиллерийскими платформами.

Испытания стрельбой «Ринауна» показали, что его корпус страдает от деформаций. После того как корабль вступил в строй, начался период почти постоянного пребывания его у заводских стенок, поэтому он, и его «братец» получили прозвища «рефит» («модернизация») и «репайр» («ремонт»).

После войны миллионы фунтов стерлингов были потрачены на поддержание этих кораблей в боеспособном состоянии путем усиления бронирования и внесения различных изменений. «Ринаун», в конце концов прошел кардинальную модернизацию, поэтому отличался от «Рипалса», что заставляет описывать проводившиеся работы раздельно.

В 1919—1920 годах линейный крейсер прошел большую модернизацию, стоимость которой составила 860 684 фунтов стерлингов, а целью являлось усиление вертикального бронирования. В процессе проведения работ где только это было возможно 152-мм броня заменялась 229-мм. Пояс на уровне ватерлинии усилили 152-мм поясом на уровне главной палубы. Дополнительная броня находилась выше первоначальной, так как выпуклость булей ограничивала бронирование уровнем грузовой ватерлинии. Масса дополнительной брони составила 1600 т, осадка увеличилась на 0,406 м.

Две 102-мм установки заменили 76-мм зенитными орудиями, число которых достигло четырех. Как уже упоминалось, на верхней палубе установили четыре 533-мм двухтрубных торпедных аппарата.

На мерной линии в Скерморли «Рипалс» развил скорость хода 30 уз, что являлось очень хорошим показателем для тяжелого артиллерийского корабля.

Вторую большую модернизацию «Рипалс» прошел в 1934—1936 годах. По условиям Вашингтонского договора жизнь тяжелых кораблей была ограничена 27 годами, при этом они имели право на две большие модернизации. 18-летний «Рипалс» в 1934 году прибыл в Портсмут для прохождения второй большой модернизации; правда, на ее ход оказывало большое влияние недостаточное фининсирование.

На «Рипалсе» был установлен ангар, а в центральной части — поперечная катапульта, которая сменила стартовую платформу на крыше башни «X». Значительно усилили зенитное вооружение, перестроили надстройку для установки новых зенитных орудий и шлюпочного вооружения.

Из-за того, что наши авианосные силы были совершенно недостаточными, приходилось иметь на боевых кораблях самолеты для разведки и корректировки огня. На тяжелых кораблях предусматривалось базирование четырех самолетов в ангарах: чтобы сделать это возможным, крылья их складывались, за счет чего экономилось место.

В установки 381-мм орудий изменений не вносили, но система управления огнем была улучшена, появились новые посты на топе фок-мачты.

Хотя каждый тяжелый артиллерийский корабль Королевского флота должен был получить четыре восьмиствольных 40-мм зенитных автомата, известных как «пом-пом», на долю «Рипалс» досталось всего три, которые установили на спонсонах у носовой дымовой трубы. Вместо четырех 76-мм корабль получил четыре 102-мм зенитных орудия, два из которых также разместилили на спонсонах, но у кормовой дымовой трубы, а два других — на платформах кормовой надстройки.

Внешний вид линейного крейсера «Рипалс» по состоянию на 1941 год

Так же, как и на «Малайе», усиление вооружения и изменения внешнего вида выполнялись без снятия с кораблей грузов, поэтому потеря остойчивости признавалась неизбежной.

В декабре 1940 года в рапорте одной из инспектирующих комиссий говорилось, что дым из трубы попадает на носовую надстройку, где находились посты управления прожекторами, торпедной стрельбой и стрельбой осветительными снарядами, которым была необходима хорошая видимость. Следовало или поставить на носовую дымовую трубу колпак, или удлинить ее гораздо больше, чем это было сделано перед расширением мостиков. В июле 1941 года было принято решение установить колпак, но выполнено оно или нет, неизвестно.