Коллектив авторов - Афган. Территория войны

И однажды случилось – комполка, видимо, несколько пожурил нашего старлея за отсутствие настоящего, передового ВИА, и тот, в свою очередь, наконец-то дал нам – уже достаточно овладевшим искусством владения мундштуками медных духовых – возможность приблизиться к электроинструментам. Конечно же – пока еще под попечительством старослужащих, которые достаточно редко, но все-таки давали полковые концерты в малом концертном составе. Пригляд старших заключался в том, чтобы передать нам партитуры строго регламентированного списка песен, составляющих официальный репертуар. Ничего, список этот, как показало время, вполне корректируемый, и достаточно скоро на концертах стало появляться так называемое «второе отделение» – где уже помимо «утвержденных свыше» произведений звучала, к примеру, «Чито-брито», или «Танец на барабане», или еще что-нибудь – вроде бравого «Аты-баты».

Причем, надо отдать должное, – концерты были достаточно насыщенные и разнообразные по стилям – с присутствием фокусника (наш же прапорщик, как минимум минут двадцать умеющий «не отпускать» зрителей – пока мы курили или ремонтировали внезапно «умершую» аппаратуру), «уморных» сценок на тему «наши воины в „контине“ у бачей» и прочее. Именно эти незатейливые по содержанию «сценки-вставки» действительно успешно разбавляли незамысловатый и скучноватый, однако хорошо выверенный политкомандирами репертуар концертов. Это позволило нам в дальнейшем (уже в «дивизии») прийти к формуле выступлений: первое отделение – официоз, второе – вольный репертуар, приближенный к «гражданке», и даже с цирковыми вкраплениями. Не поверите, но в штате у нас были братья-канатоходцы! Которые, согласно чуть ли не прямому указанию из штаба, были срочно отправлены в командировку домой, откуда привезли массу причиндалов для канатохождения, включая цирковые костюмы, булавы и шесты.

Так вот, где-то в марте – апреле 82 года, опять-таки, по-видимому, в срочном приказном порядке, оркестрик наш – доблестного 177-го полка был поделен пополам для формирования из второй половинки другого оркестра – дивизионного, но уже в Баграме. Конечно же, появилась необходимость поделить и так небогатый полковой набор инструментов (как духовых, так и электро-), над чем, помнится, достаточно рьяно бились наш старлей (убывающий с нами) и остающийся в полку старшина. Битва в целом была хоть и некровопролитная, но быстротечная. Помнится, с обидами и недомолвками, переходящими в долгую неприязнь обеих сторон.

В общем, наше дело маленькое – что дали, то мы и увезли с собой, еще кое-что из аппаратуры было, по-моему, в самой дивизии. За следующие пару месяцев постепенно доукомплектовались как надо и в дальнейшем «отдувались» (в духовом смысле) не только за себя, но, частенько, и за иные части, батальоны, полки, в которые, к примеру, приезжало высшее командование. Ну или если праздники какие-нибудь случались, смотры…

Но «духовые» обязанности (включая строевую муштру «под барабаны», репетиции, выезды к бачам, в другие полки), а также наряды, боевые охранения и политучеба – это само собой, а ВИА – понятное дело, отдельно. Невзирая на прямые, так сказать, служебные обязанности. Наверное, это и была та отдушина, которая просто необходима солдатам, причем как самим нам, так и тем ребятам, перед которыми мы – в принципе такие же солдаты, выступали.

Достаточно быстро в нашей «концертной бригаде» организовался некий ограниченный контингент женщин из дивизионных и иных штатов, конечно же тщательно отобранных по голосовым данным. Параллельно с основной своей работой девчата – будучи и продавцами «Военторга», и медсестрами, и литработницами, и поварами – все с большим удовольствием несли тяготы репетиций и поездок (и вертолетных полетов «к черту на кулички»). А бремя доставания концертных платьев? Как же? Концерт, батеньки, – дело суперответственное, какие тут могут быть поблажки – необходимо соответствовать! Вдобавок по весне 82-го на территории дивизии был отгрохан просто обалденный гарнизонный Дом офицеров. А там уже, хочешь не хочешь, и сцена, и светооборудование (хоть и самопальное), и акустика – попробуй выйди, не соответствуя, когда, к примеру, приезжает командование округа! Думаю, что немало «плюсов» при проверках получала дивизия именно оттого, что штат ее был укомплектован ТАКИМ «массово культурным» фактором, как наша концертная бригада.

Аля (Альфия Кагарманова) – это был вообще человечище! Уважали мы ее все – от молодежи до дедушек – за умище (корректор гарнизонной, кажется, газеты), образование – высочайшее, а красотища! Оленька Бубликова, честно – не помню, кем служила, но пела душевно-душевно, солдаты ее слушали, затаив дыхание, – пожалуй, так можно сказать. Нет, и Альку тоже слушали, а как же! А Ольгины песни были из разряда «народные», но как звучали! Причем обе были ростом – ну не более метра пятидесяти, а поди ж ты, как их ребята уважали за девчачьи же песни. Да и вели все себя соответствующе в присутствии девчат – это же полное ощущение «гражданки»!

Полеваева Танечка, как сейчас помню, – молодчина, всегда была готова куда надо ехать, лететь, работать на любом ветру, как говорится – в любых полевых условиях. А как вся группа девчонок подпевала капитану Андрееву припев в «Аты-баты»! Это ж было – как мороз по коже…

Тамара (не помню ее фамилии) – медсестра – она в дивизии, кажется, и не работала – где-то за аэродромом в госпитале, однако ездила на репетиции, отпрашивалась, подменялась. И все это ради концертов! Помните песню В. Толкуновой «Я не могу иначе»? Ну песня как песня, «скучновато-елейная» несколько – ее только в первом отделении пускать. И что Вовка Андреев придумал, чтобы разбавить приторность? Вы себе только представьте – вставить проигрыш из «Hi Way Star» Deep Purple. Тот самый – со «страшным запилом» Блэкмора! Не поверите – это звучало о-го-го как! По крайней мере солдаты – кто понимал – те просто отдыхали, расслабляясь и вкушая…

Концерт, по обыкновению, начинался с торжественных приветствий по поводу и без оного. Затем шла несколько нудноватая своей обыденностью подборка песен под инструментовку ВИА (из второго отделения), однако одетого во все цивильно-парадное. Но самое важное, пожалуй, в тех – «обязательных» номерах первого отделения – это духовая группа. Она действительно вносила колорит «настоящего, сценического» концертного звучания. Ну где вы слышали патриотические песни под электрогитары, правильно? А тут – все «по взрослому»! Это тоже впечатляло. Бравые солисты – военные, массовость девчонок на подпевках и соло, дудки, барабаны, скрипки… Вы думаете, что у нас не было скрипок? Была. Одна! Но какая! Чуть ниже я расскажу о той «скрипке» – это достойно отдельного повествования.

В общем-то теперь о самом ВИА. Сначала, так исторически повелось, мы даже не имели собственного имени, но, с тех пор как в репертуаре нашего второго отделения концерта появилась уже обязательная песня «Шли сегодня танки» (а появилась она, мне кажется, с приходом капитана Андреева Виктора – из соседнего саперного батальона), с именем ВИА стало все понятно. Вдобавок на новогодний концерт мы были обеспечены не только стандартными «парадками», но и свежеотглаженными, день назад выданными со складов танковыми комбинезонами. Атласно-черными, с черными же галстуками да с белыми рубашками – это было что-то! (Галстуки и рубашки были со складов морга, а танковые комбезы – шутка нач-штаба дивизии, в намеке на собственную его принадлежность к танковым войскам. – Прим. М. Тихонова.)

По-моему, зал просто взревел, когда после первого, официального отделения, спустя паузу на переодевание (конферансье-сержант что-то молол) к инструментам вышли бравые (хоть и в галстуках) музыканты. Да при потушенном свете с прожекторами, да в комбинезонах, да с кем-то из девчат, задорно начинавших второе отделение с заводной песни! В общем, эффект был! И в дальнейшем наша концертная бригада отчего-то пользовалась достаточно большой благосклонностью со стороны всех нами когда-то посещаемых подразделений, невзирая на то что по Афгану периодически колесили бригады из Союза – как одиночные певцы, так и группы. Это было приятно всегда – хороший прием на концертах и, как следствие, – удалая, от души помощь при сборке и переноске аппаратуры после концертов.

Конечно, не только духовой группой украшено было первое отделение концерта. Была там еще одна изюминка – обычно ближе к концу первого отделения, пока духовые на сцене. Кто первый раз видел и слышал – падали со стульев.

Выходит на сцену наш Фархад Мирсогатов (узбек узбеком такой, маленький, типичный – из Ташкента), аккуратно садится на сиротливый – посреди сцены – стул и ставит стоймя на коленку киджак. Киджак (или гиджак) – это такой лакированный полушарик с грифом как у скрипки, очень смахивающий на домру, но по виду – явно южный народный инструмент. В зале обычно проскакивает некоторый ропот – сейчас, мол, начнет потчевать нас «национальными колоритами». Никому же и в голову не придет, что Фархад – «выходец» из консерватории, влегкую снимающий любую партию того же Блэкмора из Deep Purple и в свободное вечернее время наяривающий под аккомпанемент Вовкиной гитары любые «соляки» – прямо до слез всей палатки.