Коллектив авторов - Битвы, выигранные в постели
МОНИКА И БИЛЛ. ХРОНИКА СЕКС-СКАНДАЛА
Такого не случалось более полувека. Точнее говоря, со времён Франклина Делано Рузвельта. Герой этой книги{3} стал первым демократом, которого за многие десятилетия дважды избрали на пост президента Соединённых Штатов Америки. Избрали, вопреки бешеному сопротивлению республиканцев, получивших незадолго до этого подавляющее большинство в Конгрессе.
Мы видели на телевизионных экранах его триумфальный проход к Белому дому вдоль шеренги рукоплещущих людей. Мы можем в буквальном смысле слова проследить каждый его шаг на этом коротком пути. Мы снова и снова читаем нескрываемое торжество в его взгляде, в выражении чуть тяжеловатого лица, в уверенной выправке победителя, подчёркнутой тёмным пальто, обтягивающем плотную фигуру. Мы уже знаем наизусть, когда он благосклонно улыбнётся, когда приветливо помашет ладошкой, когда дружески хлопнет кого-то по плечу или обменяется с кем-нибудь подчёркнуто демократичным рукопожатием.
И вот наконец наступает тот долгожданный момент, который тем ясным осенним днём 1996 года не привлёк особого внимания. Ну стоит себе среди прочих довольно миловидная девица в лихо заломленном беретике. Смотрит на нового старого президента, может быть, с чуть большим обожанием, чем все остальные. А он, похоже, поймав этот взгляд, делает шаг к ней. Мимолётное объятие. Кажется, какая-то фраза. Лица президента не видно — камера берёт его со спины. Ответная девичья улыбка. Сияющие глаза…
Он идёт дальше, приближаясь к ступеням, ведущим в Белый дом. Вот и всё.
Нет, не всё. Тогда мы знали, что он — это Билл Клинтон. А имя той, в лихо заломленном беретике, никого не интересовало. Лицо в толпе, не более. Теперь, без преувеличения, её знает весь мир. Моника Левински!
На стоп-кадре нашей памяти они теперь неразделимы: Клинтон и Левински. Билл и Моника. Герои громоподобного секс-скандала, иронически названного «Зиппергейтом» — от застёжки-«молнии» на президентской ширинке. Скандал, не уступающий по масштабам печально знаменитому «Уотергейту» Ричарда Никсона.
Клинтон и Левински. Билл и Моника. Кто они? Вашингтонские любовники, застигнутые врасплох, или невинные жертвы грязных политических махинаций? Цена ответа на этот вопрос — президентский пост. Не считая уж таких мелочей, как моральные и материальные издержки. И так ли уж неожиданно случилось скандальное грехопадение Билла Клинтона?
Сенсационный секс-скандал с Моникой Левински далеко не для всех был новостью. Оказалось, что о нём стало известно более четырёх веков назад.
Знаменитый прорицатель Нострадамус, предсказавший революцию в России, две мировых войны, события в Афганистане и множество других неприятностей, с поразительной точностью описал появление в наши дни некоего правящего принца, к которому придёт «женское бесчестье». Вот что буквально сказано в пророчестве:
«Сомнительное прозвище, идущее от его штанов, будет для него последним».
Как тут не вспомнить, что клинтонский секс-скандал получил насмешливое название «Зиппергейт»? «Вскоре правитель, — сообщает Нострадамус, — прирождённый ловкач, принесёт огромное зло для своей страны». Прорицатель объясняет, что новый прелюбодей захочет прикрыть свои грешки с помощью боевых операций. Именно из-за этого придёт в Междуречье (современный Ирак) «топор прелюбодейного греха», когда «ослепнет из-за похоти честь».
«Он придёт, мерзкий, опасный, бесчестный, и всех променяет на женщину-прелюбодейку. Из-за своих женщин он предаст людей чёрной смерти».
Конечно, существует множество разнообразных толкований пророчеств Нострадамуса. Но, как знать, возможно, если бы Биллу Клинтону было знакомо именно это, он бы поостерёгся устраивать свидания с Моникой в Белом доме. Если таковые, конечно, существовали не только в фантазиях Левински…
Среди сотрудников Белого дома, где она появилась в июне 1995 года, Моника моментально получила насмешливую кличку Тиски. Если кто-нибудь из известных лиц пожимал ей руку, то уж она вцеплялась намертво, продлевая рукопожатие до бесконечности. Было у неё ещё одно прозвище — Эльвира. Так в популярном телесериале звали царицу ночи с наклонностями вампира. А кое-кто за глаза называл её Сталкером. Виной тому было стремление Моники во что бы то ни стало проникнуть в святая святых Белого дома. Этим она заметно выделялась среди прочих, тоже преклонявшихся перед знаменитостями молодых стажёров.
Должность у неё была неприметной. Она всего-навсего разбирала почту. Но её пропуск позволял ей, покинув комнату № 98 на первом этаже старого здания, свободно прогуливаться по коридорам Белого дома в поисках новых знакомств. И она никогда не упускала случая приблизиться к Овальному кабинету.
Женская часть стажёров в Белом доме, как правило, отличается гибкими фигурами, стройностью ног и породистыми лицами. Моника с её нарочито ярким макияжем, с чересчур открытыми блузками и грубоватыми репликами явно не вписывалась в общую картину. Одни из её бывших коллег сравнивают её с бутылкой шампанского, которое готово «выстрелить» в любую секунду. Другие считают, что она была отталкивающе самоуверенной. Но и те и другие сходятся на том, что у Левински всегда была манера преувеличивать значение своей скромной работы и совершенно очевидная склонность завязывать важные «политические» связи. Она открыто хвасталась перед коллегами, что использовала своё пребывание в Белом доме, чтобы проникнуть на собрание активистов Фонда Демократической партии, где она могла быть рядом с президентом.
Работая в Пентагоне помощницей в отделе по связям с общественностью, Моника продолжала хвастаться своими интимными знакомствами в Белом доме. Однажды во время выступления Билла Клинтона по телевидению она во всеуслышание объявила, что галстук на президенте — её подарок. Окружающие отнеслись к этим словам довольно скептически. Среди них был и Билли Блэклоу, помощник секретаря по связям с общественностью. Он всегда подозревал, что все намёки Левински на её близкую дружбу с президентом не более чем фантазии. Но он поумерил свой скепсис после того, как сходил вместе с Моникой на Рождественский праздник в Белом доме в декабре 1996 года. Моника, против обыкновения, была одета в строгое, закрытое платье. Они проходили через приёмную в череде других гостей. Внезапно президент сделал приветственный жест и воскликнул:
— Привет, Моника!
После чего Клинтон обнял Левински.
«Я был потрясён, — рассказывал Блэклоу. — Конечно же она не была для него просто одной из многих сотрудниц».
Кстати, Хиллари тоже узнала Левински и пожала ей руку…
Тогдашние коллеги Левински, говоря о ней как об «испорченном ребёнке», рассказывали, что она похвалялась не только интимной дружбой с президентом, но и сексуальными связями со служащим министерства обороны, а также с одним полковником из Объединённого штаба. Правда, и тот и другой клялись своим друзьям, что это чистой воды вымыслы. Большинство коллег не принимали всерьёз рассказов Моники, считая их детским выпендрёжем.
Пожалуй, только один человек жадно ловил каждое слово, сказанное Левински, относясь ко всему с чрезвычайной серьёзностью. Этим человеком была Линда Трипп, тоже работавшая помощником в отделе по связям с общественностью. Неудивительно, что вскоре сорокавосьмилетняя Линда стала ближайшей подругой Моники. И хотя Трипп была более чем вдвое старше, женщины с упоением часами болтали о сексе, о тряпках и прочей чепухе. В этом странном дуэте Левински играла роль наивной простушки, а Трипп — умудрённой жизнью наставницы. Со временем эта дружба переросла, без преувеличения, в отношения матери и дочери.
Дружба зрелой женщины льстила самолюбию Левински. И как-то в задушевной болтовне за чашечкой кофе Моника решила признаться старшей подруге, что у неё опасная связь с женатым мужчиной, который к тому же значительно старше её. Запахло столь любимой Трипп интригой, и она навострила уши. Оставалось слегка надавить на простодушную Монику, чтобы та выложила всё до конца. С этой пустяковой задачей опытная интриганка Трипп справилась легко.
И вот уже названо поразившее её, как гром, имя женатого любовника…
Итак, Моника назвала Линде Трипп имя своего женатого любовника — Билл Клинтон!..
Позже, когда в очередном разговоре, записанном Трипп на магнитофон без ведома её молодой подруги, Левински перечисляла всех мужчин, с которыми она переспала, и не упомянула среди них президента, Линда спросила её с недоумением:
— А как же «сам»?
— Я с ним не спала, — ответила Моника. — Он предпочитает оральный секс.
Что ж, как говорится, о вкусах не спорят…
Моника также рассказала Линде Трипп, что Клинтон любит ещё секс по телефону и не раз звонил ей глубокой ночью, чтобы поговорить на сугубо интимные темы. В порыве откровения Левински поведала и о том, что после своего перехода на работу в Пентагон она приходила на тайные свидания к президенту в Белый дом более десяти раз. Обычно это случалось во время ленча или уик-энда, а однажды поздним вечером. В тот раз, говорила Моника, она пряталась в личном кабинете Билла, дожидаясь, пока он за стеной закончит свою встречу с президентом Мексики, чтобы потом заняться с Клинтоном его излюбленным оральным сексом.