Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016
Любимые ученики Малевича за его супрематическим гробом в исполнении Суетина,
Чьи абстракции напоминали иконы,
Чьи живописные и авангардистские слоны разбрелись по его жёнам…
Перебежавшие от Шагала слетающими витебскими евреями,
Прескверным характером даже в триумфальном Париже оплакивавшем иудушек-учеников…
В этой книге собрано многое из всечеловеческого творчества, иные строки напоминают мне плиты Реймского собора. Я видел этот собор, стоял перед ним, и час, проведенный перед его порталом, не забуду никогда.
Своеобразие, оригинальность поэта более всего определяется его собственной, не заемной интонацией. Интонация этих стихов, на мой взгляд, совершенно особая, ни на кого не похожая, не заемная, и это одно из лучших, сильнейших качеств книги. Автор использовал ментальность всей новейшей истории, ее революционеров и консерваторов, поэтов и философов, славянофилов и западников. Говоря это, я имею в виду Герцена и его великую книгу «Былое и думы», вот, что он пишет на последней странице: «Есть что сказать человеку – пусть говорит, слушать его будут, мучит его душу убеждение – пусть проповедует. Каждый человек опирается на свое генеалогические древо, которого корни чуть ли не идут до Адама. За ним, как прибрежной волной океана, чувствуется напор всемирной истории, мысль всех веков, а с этой мыслью мы можем быть властью».
Да, существует особая власть, отличная от бюрократической злободневности. Она действует на человека не напрямую, она не давит его, а возвышает:
И впрямь музыканты, слепыми перстами играя так ловко –
Ушам не поверить, умом не понять, что-то знают такое,
Что у стоящих толпой волосинки встают на дыбы, шевелятся,
Штопором с неба их душ как подкошены падают птицы.
Ветер свирепый срывает у душ зазевавшихся стяги,
Смерти над ними устали держать колесниц боевые порядки,
Многие, кто оказался поближе, сегодня домой не вернутся,
Но, заколдованы звуками струн, об этом не знают…
Дельта
Владимир Ермолаев
Искатель приключений
Владимир Ермолаев (1950) – родился в Иванове. Окончил Ивановское музыкальное училище и философский факультет МГУ. С 1985 г. живет и работает в Риге. Автор четырех поэтических сборников: «Танцующие ульи» (2010), «Трибьюты и оммажи» (2011), «Попытка коммуникации» (2012), «Кафка» (2013). Стихи, проза и переводы печатались в российской и зарубежной литературной периодике.
ИграЭто игра, в которую начинаешь играть, едва успев выучить правила, играешь по принуждению, от которого, впрочем, нетрудно избавиться, но какая-то странная щепетильность заставляет тебя ему подчиняться, и ты играешь в игру, до которой тебе, в общем-то, нет никакого дела; для тебя не важно, выиграешь ты или проиграешь, – ты ведь знаешь: ни выигрыш, ни проигрыш ничего в твоем положении не изменят; все останется, как и было; никакая сила, никакое решение не способны отменить утвержденный кем-то – в каком-то потаенном месте – маршрут, дать твоей жизни новое направление, но именно это и позволяет тебе продолжать игру. Я понимаю тебя, мой друг.
Искатель приключенийОн искал приключений себе на голову, но поиски его были тщетны: приключения бежали его, говоря архаично, как звери, почуявшие охотника, но он был упорен, вернее, не мог отказаться от поисков, которыми занимался долгие годы, и продолжал их, зная, что ищет безрезультатно, что уловки его напрасны, понимая, что все бесполезно, и ситуация его безысходна: никогда ему не выпадет случай встретиться с настоящей опасностью, настоящим риском, никогда не переделать того, что есть, не изменить этого скучно-благополучного положения, не залучить для своей головы постояльцев повеселее, даже если он переменит тактику и будет действовать изобретательнее и смелее.
Другая играЕсли ты и пытался найти выход из этого положения, то старался напрасно. Все твои попытки остались безрезультатными. И в том не твоя вина – выхода из этого положения просто не было. Тут и человек посмелее тебя, человек, готовый на все, не мог бы ничего сделать. Уяснив это, ты стех пор разыгрываешь свою игру, в которой нельзя проиграть, можно только выиграть. Но помни, непобедимый игрок, победа (если ты победишь) будет видна лишь тебе одному: никто не встанет, не крикнет, не рассыплет конфетти, и ты не услышишь поздравления от противника.
Иногда случаетсяОднажды все это словно повисает в воздухе, будто лишилось корней, и ствол его уже ничего не держит, или, по-другому, как будто земля ушла из-под ног, то есть корней…
– У того, кто смотрит, или у того, на что кто-то смотрит?
– Но это не имеет значения, это как бы две стороны одной медали, одной монеты, две стороны одного дерева, если хотите: если повисает в воздухе то, на что вы опирались, то и вы лишаетесь опоры и повисаете в воздухе. Вот так это и бывает: испарина, головокружение, а в иных случаях и обмороки.
И с этим ничего не поделать, исключить такие мгновения невозможно. Они сваливаются на тебя, опрокидывают, давят…
– Но это противоречит тому, что вы рассказывали об этом раньше.
– Ничего удивительного. Я же сказал: здесь все имеет двойное значение, и даже тройное… может, и больше… Там, где значение вообще исчезает, буйно разрастаются сорные травы, происходят неожиданные метаморфозы. И тут можно придираться к любым словам – среди них не найти самого точного. А если бы такое слово нашлось, тогда… тогда наверное, все выглядело бы иначе… все сделалось бы надежным, прочным, устойчивым…
Ожидание отлива
не обмануть этой размеренности, не нарушить
этой тишины, всему свое время,
наберись терпения.
I
а когда наступит отлив, и откроется то,
что было до этого скрыто,
прими явившееся не задумываясь, легко,
как будто вспомнилось что-то ненадолго забытое.
Метель
В этой метели, начавшейся так внезапно,
ты потерял все следы, все указатели,
ориентиры. Направления влево, вправо
стали неразличимы. Все смешалось:
идти куда-то было то же самое,
что оставаться на месте;
мир как будто скрылся за ширмой,
и от его исчезновения
было и страшно, и весело.
Верх и низ еще сохраняли определенность:
снег падал вниз, а снежный покров
рос вверх; можно было
поднять и опустить голову.
Что-то от прежнего многообразия
еще сохранялось –
слышался чей-то смех,
можно было различить какие-то направления, –
но это продолжалось недолго.
На краю моря
Итак, это край моря, говоря проще, суша, точнее, берег,
и тот, кто стоит на берегу, смотрит, как восходит
или заходит солнце, – скорее, заходит, но сказать наверняка
трудно, потому что все в этой области странно,
двусмысленно, многозначно.
Так или иначе, тот, о ком речь, человек, женщина или мужчина,
стоит на берегу, у края моря; волны касаются его ног;
он смотрит на горизонт, и там, вдалеке, видит
солнце, растущее или убывающее, –
этого достаточно.
Ничего не поделать
Если бы ты мог сменить обстоятельства, приросшие к тебе,
Словно кожа, сменить их, как змеи меняют кожу,
Приобрести новую внешность, характер, способности…
И, самое главное, новые возможности для того, чтобы
Жить по-другому, не так, как раньше, чтобы дни твои
Не проходили впустую, а цвели и плодоносили.
Но этих возможностей ты не получишь, каких бы
Ни прикладывал усилий, не получишь ни за какую цену.
Все останется как и прежде – с одним-единственным
Исключением: мысли твои будут делаться проще,
Бесцветнее, мельче. Все будет так, как описал один старый
Русский писатель, кажется, Чехов, – описал ясно, точно,
Спокойно, – без сочувствия, но и без смеха.
Благоразумный совет
Отправившись в далекий путь,
Не забывай устраивать хранилища припасов.
Двух целей сразу этим ты достигнешь:
Уменьшишь груз и обеспечишь возвращение.
Позднее, когда наступит время выбирать,
Продолжить странствие или вернуться,
Не сожалей о том, что был так осторожен,
И что припасов осталось на три дня.
Ты верно поступил, послушавшись совета.
Отвага не должна переходить границ.
И если в ту минуту тебе захочется
Идти вперед, чтобы увидеть край снегов,
Другую землю, не поддавайся искушению.
Скажи себе, что ты дошел до края
Своих возможностей, ты сделал все, что мог,
И возвращайся побыстрее – к припасам, людям.
Дай мыслям шанс
Не стоит говорить так много –
Слова обходятся недешево
В пути, где счет идет на вдох и выдох, –
Пустая трата сил, которые нужны
Для поединка с бездорожьем.
Пусть мысли остаются в голове,
Как птицы в клетке.
Прислушайся – здесь царство тишины,
Пустынный край, где слово
Падает, замерзнув, едва сорвется
С губ. Такие холода, что и в молчании
Мыслям не согреться.
Но все же дай им шанс на выживание –
Помолчи.
Срединный мир