Лев Скрягин - Сокровища погибших кораблей

В 1680 году в заливе Тобермори появился Арчибальд Миллер, известный специалист по подводным работам.

Арджиллы платили ему сорок фунтов стерлингов в месяц. В отчетах по обследованию «Тоберморского галеона» Миллер писал, что видел большое количество металлических пластин, большой испанский герб и корону. Но — странное дело! — если верить документам, ни крупицы золота с «Флоренции» Арчибальд Миллер так и не поднял…

В 1730 году с «Тоберморского галеона» впервые подняли несколько золотых и серебряных монет и большую бронзовую пушку, на которой были выбиты герб Филиппа II и дата «1584». (Теперь эта пушка стоит в одном из шотландских замков.)

Услышав о найденном золоте, герцог Йоркский, адмирал всей Англии и Шотландии, решил завладеть «Тоберморским галеоном». Он заявил, что, согласно королевскому указу, все погибшие у берегов Великобритании суда принадлежат ему. Арджиллы через королевский суд сумели доказать свое право на полное владение этим кораблем, сославшись на то, что все суда, затонувшие до 1707 года[3] у берегов Шотландии, принадлежат навечно шотландцам, а суда, погибшие позже, — герцогу Йоркскому. Таким образом, «Тоберморский галеон» остался у рода Маклинов.

В 1889 году один из отпрысков этого рода написал книгу «История клана Маклинов», где давались подробные сведения о фамильном подводном кладе. В конце XIX столетия другой представитель рода Маклинов — маркиз Лори — в своих семейных архивах нашел старую карту, на которой было обозначено место затонувшего корабля. Маркизу также захотелось попытать счастья, и он нанял на работу водолаза. Спустившись на дно в месте, обозначенном на карте, водолаз уже не мог найти корпуса галеона — почти все дерево сгнило. Но вскоре ему посчастливилось поднять несколько серебряных монет и большой медный брус. С этой поры «Тоберморский галеон», который уже чаще стали называть «Флоренцией», опять привлек к себе внимание кладоискателей. В 1902 году с него подняли еще одну пушку, старинную шпагу и около пятидесяти золотых дукатов.

В 1903 году в городе Глазго был создан специальный синдикат по подъему сокровищ «Флоренции». Собрав большую сумму денег и получив у Арджиллов на довольно льготных условиях согласие на проведение водолазных работ, синдикат приступил к осуществлению своего грандиозного плана. Работами руководил один из опытных специалистов водолазного дела — капитан Вильямс Бернс.

После того как паровой землесос «Силайт» прорыл траншею, водолазы извлекли на поверхность (помимо ржавых железных обломков, каменных балластин и чугунных ядер) два циркуля, золотые кольца и несколько монет. Все это распродали с аукциона в Глазго.

Спустя три года тот же синдикат, получив более мощный земснаряд «Бреймар», поднял с «Флоренции» пушки, большой серебряный подсвечник, несколько старинных ружей и около сотни золотых дукатов.

В 1912 году испанскими сокровищами заинтересовался английский полковник Фосс, которому посчастливилось поднять пару золотых пиастров и несколько металлических продолговатых пластин, о которых еще в 1060 году сообщал Миллер. Оказалось, что это чистое олово.

Вскоре первая мировая война прервала работы…

Кладоискатели вернулись к «Флоренции» лишь в 1922 году. На этот раз галеон привлек внимание английского капитана Джона Айрона, под чьим руководством после окончания первой мировой войны было поднято двести сорок судов.

Когда земснаряд отрыл траншею, среди останков окончательно развалившегося корпуса «Флоренции» водолазы не нашли ничего, кроме балластных камней (сейчас эти камни экспонируются в Британском музее). Решили сделать еще одну попытку найти клад с помощью землесоса с подрезным устройством. На этот раз обнаружили самое ценное — изогнутый кусок золотой пластины с несколькими небольшими углублениями. Археологи высказали предположение, что это часть легендарной испанской короны, в которой Филипп II должен был взойти на английский престол, а углубления в пластине — гнезда для выпавших бриллиантов.

Подсчитали, что экспедиция капитана Айрона — пятидесятая попытка добраться до сокровищ «Тоберморского галеона» и что за минувшие три столетия поднято ценностей всего лишь на… тысячу фунтов стерлингов.

Прошло тридцать лет. Залив Тобермори, видавший на своем веку тысячи кладоискателей с их хитроумной техникой, увидел еще одного золотодобытчика. Пятидесятитрехлетний Иоан Дуглас Кэмпбелл, отпрыск одиннадцатого колена рода Маклинов, решил, дабы не нарушать традиции рода, внести свое имя в список кладоискателей «Флоренции».

Руководителем подводных работ был назначен английский капитан Леонэль Крэбб, один из самых известных водолазов Англии.

Газеты с нетерпением ждали результатов…

Вскоре в залив Тобермори прибыла специально переоборудованная для углубления дна самоходная баржа.

После тщательного промера глубин и исследования грунта определили место, где когда-то покоился корпус «Флоренции». Теперь это место находилось всего в пятидесяти метрах от городской набережной. Траншею прорывал тридцатитрехтонный кран с грейферным захватом. После каждого подъема грунт промывался мощной струей воды, тщательно осматривался и лишь затем сбрасывался бульдозером в шаланду.

За несколько недель такой кропотливой работы обнаружили… чугунное ядро да несколько листов олова. После этого Иоан Дуглас Кэмпбелл свернул свое предприятие.

Трудно сказать, во сколько обошлась организация всех подводных экспедиций на «Флоренцию», но, во всяком случае, издержки наверняка перекрывают стоимость этого мифического древнего клада.

После того как в Мадриде королем Испании был провозглашен Филипп V, его дед французский король Людовик XIV в 1701 году объявил Австрии войну за испанское наследство. Война продолжалась двенадцать лет. В конце концов Франция оказалась побежденной. На стороне Австрии выступили Англия, Голландия, германские княжества и королевства.

Для ведения этой изнурительной войны Людовику XIV, одному из самых расточительных монархов в истории, требовались деньги. Самой богатой страной в те времена была Испания. Деньги Испанского королевства — это золотые и серебряные рудники ее колоний — Перу, Мексики, Чили.

Опасаясь за судьбу награбленных за годы этой войны в Америке сокровищ, испанцы после долгих колебаний, наконец, решили перевезти их в Европу.

Летом 1702 года на девятнадцать испанских галеонов было погружено большое количество золота, драгоценных камней, серебра, жемчуга, амбры, индиго, красного и бальсового дерева, ванилина, какао, имбиря, сахара, кошениля и прочего, всего на сумму свыше тринадцати миллионов золотых пиастров.