Лев Скрягин - Последний SOS «Вольтурно»
Тем временем капитан Инч, распорядившись раздать всем пассажирам спасательные жилеты, со вторым штурманом Эдвардом Ллойдом и матросами руководил тушением пожара в трюме. Не помогли ни углекислотные огнетушители, ни недавно поставленная на судно система паротушения. Единственное, что осталось сделать Инчу, — это пустить в трюм пожарные рукава и дать в них под давлением воду. Но не прошло и двух минут, как в трюме раздался взрыв, пламя ухнуло и взметнулось к клотику фок-мачты. Через считанные секунды произошел еще один, на этот раз более сильный взрыв. И если бы после первого взрыва тушившие пожар моряки быстро не отошли в сторону кормы, то из них никто не остался бы в живых. Второй взрыв был настолько сильным, что котелок главного путевого компаса слетел с карданового подвеса. Машинный телеграф вышел из строя, а правая рулевая машина сломалась. В центральном пассажирском салоне и в лазарете обрушилась подволока. Неуправляемое судно привелось к ветру, и пламя стало относить в сторону спардека. С помощью аварийного ручного рулевого привода Инчу удалось еще раз развернуть судно кормой к ветру и с помощью струй воды из двух брандспойтов предотвратить загорание ходового мостика и передней части спардека. Тем не менее огонь уже захватил одну третью часть длины парохода. Обитатели твиндеков первых двух трюмов, спасая свою жизнь, бросились на палубу спардека, ломая двери и разбивая квадратные иллюминаторы. Хотя время от времени в глубине носовых трюмов раздавались глухие взрывы и над палубой, заливаемой брызгами волн, танцевали оранжевые и фиолетовые языки пламени, капитан «Вольтурно» продолжал отчаянные попытки погасить пожар. Он, уже получивший несколько жестоких ожогов, приказал матросам палубной команды раскатать перед спардеком все имеющиеся пожарные рукава и направлять струи воды в два горевших трюма. Когда матросы, боясь погибнуть от новых взрывов, отказались повиноваться капитану, Инч поднялся к себе в каюту, взял револьвер и вернулся на переднюю палубу. Теперь у матросов не было другого выхода. Они продолжали борьбу с огнем… Это, видимо, и спасло положение. Пламя удалось сбить, и огонь отступил, но отступил на время.
Капитан, офицеры и команда «Вольтурно» знали, что на помощь им, невзирая на сильный норд-ост, идут несколько судов; оставалось продержаться каких-нибудь 4–5 часов. Но этого не знали пассажиры. Они в панике побежали искать спасения на корме парохода. Там возникла такая давка, что стоявшие ближе к борту буквально были «выдавлены» за борт через проемы между релингами близ швартовых кнехтов. В бушующие волны падали женщины и дети. Так погибло около десятка человек, а толпа продолжала прибывать. Люди, боясь погибнуть от взрывов в каютах и коридорах спардека, искали спасения на открытой кормовой палубе. Казалось, прекратить эту толчею было невозможно. В это время судовой повар, отличавшийся гигантским ростом и могучим телосложением, сумел зычным голосом перекричать толпу и шум шторма. Его поняли, и люди на время прекратили свое движение к кормовым релингам. Тех, кто продолжал паниковать и будоражить толпу, повар быстро «вразумил» веслом. Так за счет двух-трех проломленных голов были спасены десятки детей и женщин.
Несмотря на все старания и самые отчаянные попытки, команда «Вольтурно» не смогла осилить стихию огня. Краска на палубе и бортах уже давно выгорела, корпус парохода в отдельных местах вспучился, в других — просел и прогнулся. От сильного жара лопнули стальные фор-стень-ванты, и фор-стеньга, на которой одним концом была закреплена радиоантенна, при каждом крене судна на волне угрожающе раскачивалась.
— Если она рухнет, — сказал капитану второй штурман Эдвард Ллойд, — наша песенка спета, мы останемся без связи.
Смельчаков лезть на такую высоту во время восьмибалльного шторма, да еще над горящим трюмом среди матросов палубной команды не нашлось. И Ллойд, будучи человеком смелым и решительным, сам полез на мачту, чтобы закрепить стеньгу. Он захватил с собой блок, бугель и стальной трос. Укрепив блок на бугеле и пропустив через него трос, он по нему спустился на палубу. Потом он снова поднялся наверх и укрепил второй блок уже с другого борта. Таким образом он сделал две оттяжки, которые удерживали стеньгу по бортам. Когда штурман спускался на палубу, пароход на волне сильно качнуло, Ллойд ударился о мачту, доска на его беседке выскочила, и он с высоты четырех метров упал на палубу и повредил позвоночник…
Судовые часы показывали 8.30.
Пламя в носовых трюмах едва начало стихать, когда на палубе появился покрытый страшными ожогами второй механик Малкомсон и доложил капитану:
«Пламя перекинулось в бункеры. Мы не можем его сбить из-за газа. Подача угля к топкам прекращена».
Это означало, что давление пара в котлах упадет, машина остановится и горящее судно снова приведется к ветру. Если так случится, пламя тут же перекинется на спардек и потом на ют. К этому времени в бункерах «Вольтурно» оставалось 400 тонн угля. Кочегары смогли перевезти на тачках к топкам лишь 6 тонн. По расчетам старшего механика Роберта Дюуора, этого более чем скромного запаса могло хватить для поддержания минимального давления в котлах примерно на пять часов.
Огонь постепенно продолжал отвоевывать у людей и без того ограниченную территорию жизненного пространства. Большая часть судовых помещений была заполнена едким дымом, палуба раскалилась настолько, что человек, даже обутый, с трудом мог на ней стоять. Самым страшным при сложившихся обстоятельствах для капитана Инча была паника среди шести сотен пассажиров. Она начинала возрастать по мере увеличения пламени над носовыми трюмами парохода. Кто-то пустил слух, что в носовой части парохода борта прогорели и судно с минуты на минуту затонет. Послышались выкрики: «Спускайте шлюпки! Садитесь в шлюпки!» И снова началась страшная давка и неразбериха.
Не дожидаясь разрешения капитана, пассажиры стали самовольно стаскивать со шлюпок брезенты и занимать в них места. Как вывалить шлюпки за борт и как пользоваться талями, эмигранты не знали.
Видя, что толпу, охваченную паникой, от шлюпок уже не отогнать, капитан Инч вынужден был отдать команду спускать их на воду. С большим трудом матросам удалось водворить кое-какой порядок и начать посадку людей в шлюпки. Командование шлюпкой № 2, которую спускали первой, Инч поручил старшему помощнику Миллеру. В нее разместили 22 женщины с детьми, несколько стюардесс, старшего стюарда, гребцов из числа палубной команды и старшего рулевого. Шлюпка, едва коснувшись воды, неожиданно накренилась под углом почти 90 градусов, и все, кто в ней был, оказались в воде. С палубы парохода видели, как Миллер с матросами пытались ее поставить на ровный киль. Это им удалось, и они стали спасать тех, кто еще держался на воде. Через несколько минут ветер и волны отнесли шлюпку № 2 в сторону, и она скрылась из виду. Больше о ней ничего не известно.