Борис Ляпунов - По следам Жюля Верна
С тех пор прошло много лет, и много событий оставило свой след в памяти людей. Человек прошел по всем маршрутам, по которым посылал своих героев Жюль Верн, кроме одного — вокруг Луны. Сейчас это пока фантазия, но человек, вероятно, пройдет и этот маршрут. Так давайте же помечтаем. Может быть, и не все произойдет так, как рисует воображение. В нашем фантастическом рассказе люди уже не в пушечном ядре, а на ракете повторят полет, который когда-то совершили Барбикен, Николь и Мишель Ардан.
…В тот памятный вечер за несколько дней до старта корреспонденты и кинооператоры увидят необычную картину. Они увидят кадры какого-то фантастического фильма — настолько необычайным будет вид из смотрового окна. Да и вся обстановка поста управления, этой железобетонной крепости, настроит на «неземной» лад.
На стенах — многочисленные приборы, и стрелки на их шкалах в постоянном движении. Зеленоватым призрачным светом мерцают экраны локаторов. У операторов — наушники и микрофоны. Потом, когда останутся считанные минуты, люди будут пристально вглядываться в бегущие цифры, которые скажут, сколько осталось ждать до решающего момента. Ведь ради него потрачены годы напряженного труда.
Динамик пока молчит — он заговорит лишь в последнюю минуту, чтобы разрубить ее на секунды.
На стартовой площадке высится громада корабля. Странное, на первый взгляд, казалось бы, хаотическое нагромождение решеток, лесенок, башен… Однако стоит приглядеться, и ощущение хаоса исчезает. B центре — несколько блестящих сигар, поставленных друг на друга. Нижняя, стоящая на земле — самая большая. И где-то на (высоте нескольких десятков этажей затерялась верхняя. Туда не доберешься пешком, и среди переплетения металлических ферм скользит кабина лифта.
При дневном свете все это представлялось хотя и внушительным, но все же будничным и даже привычным. Иначе все это выглядит вечером, при свете прожекторов. Почти все побывали наверху, у последней ступени ракеты, откуда можно одним взглядом охватить панораму ракетодрома — вплоть до антенн дальних радиолокаторов, постоянно наблюдающих за небом. Многим довелось побывать и в кабине, взглянуть на тот маленький мирок, в котором пройдут долгие часы первого космического рейса.
Попробуем представить себе обстановку этой тесной каюты с двумя откидными креслами и со множеством различных приборов и аппаратов. Ни единый звук не проникает снаружи. В тесном помещении разлит яркий свет люминесцентных ламп. Слегка шумит установка искусственного климата.
Дрожат и покачиваются стрелки приборов. На шкале одного из них резко выделяется красная черта. За нею — смерть. Чрезмерная перегрузка сломает тело, чудовищная тяжесть сдавит грудь. А когда стрелка остановится около нуля, наступит свобода от пут тяжести. Впрочем, не будем забегать вперед.
Продолжим мысленную прогулку по созданному нашим воображением кораблю. Для чего эти ремни у кресел? «Садитесь», — отвечает инженер. Ремни застегнуты, и кресло с «пилотом» откидывается назад — вот так, лежа, легче переносится перегрузка… Вся кабина изнутри покрыта особым пружинящим материалом, кое-где в стенках торчат петли — чтобы не ушибиться и не повиснуть вниз головой, когда наступит невесомость.
А вот и кухня. Маленькая электрическая плита! — не плитка! — закрытая со всех сторон. Посуда, тоже закрытая, посажена наглухо в гнезда и имеет мешалки — иначе снизу в кастрюле суп закипит, а сверху останется холодным. Открывать крышку придется с осторожностью — иначе капли супа поползут по каюте. Аккуратность понадобится величайшая; рассыпьте что-нибудь — только воздухоочиститель и поможет. Жидкость будет выдавливаться из особых пластических сосудов. Не очень удобно, но придется забыть, что на свете есть ложки и стаканы…
О невесомости в полете говорит расстановка и упаковка вещей: все закреплено. Куда хлопотливее и труднее, чем на Земле… Мишелю Ардану и его друзьям пришлось легче, увы, по недосмотру Жюля Верна. Писатель ошибся, заставив своих героев потерять вес лишь в той точке, где уравниваются силы притяжения нашей планеты и ее древнего спутника. Только тогда они взлетели к потолку, им будто бы даже удалось распить бутылочку вина в честь знаменательного события. Потеряв вес, это сделать невозможно…
Правда, к невесомости можно привыкнуть в конце концов. Но пассажиры пушечного ядра (если, разумеется, благополучно перенесли бы начальный чудовищный толчок) не просто взлетели бы к потолку. Они не подготовились бы к столь любопытному сюрпризу, как состояние невесомости, и не смогли бы, если вспомнить героев Жюля Верна, готовить горячую пищу, пить из стаканов. Им пришлось бы сидеть в темноте, несмотря на газовые фонари, а Мишель Ардан не закурил бы ни одной сигары, до чего он был большой охотник.
Человек — существо земное. От рождения и до смерти он живет в одних и тех же условиях, в мире красок и звуков. Невозможно описать сейчас во всей полноте, как почувствует себя человек в безмолвии и пустоте Космоса. Сразу ли он освоится там? На это даст ответ только будущее. Пока мы можем только снабдить человека приборами, которые будут охранять его, служить ему глазами и памятью. Поэтому, вероятно, в кабине будет столь мощная полупроводниковая солнечная батарея. Множество приборов должно будет «чувствовать» Космос, узнавать и докладывать экипажу обо всем, что творится в межпланетной бездне. Особые скафандры защитят экипажи ракеты от опасностей Космоса.
Невольно фантазия начинает рисовать, как это произойдет. Взглянув на экран телевизора, можно будет увидеть огромную чашу с размытыми краями, над которой плывут облака, — Нашу планету… Облака медленно исчезают, появляются снова, снова пропадают, не оставаясь в покое. Вспыхивают и гаснут искорки — гибнут метеоры, влетевшие в атмосферу. На черном-пречерном фоне — густая разноцветная россыпь звезд. Бледно-светящаяся полоса Млечного пути перепоясывает небосвод. Солнце в нежном жемчужном сиянии своей короны. Наконец, Луна. Ее застывшее «лицо» здесь еще более сурово, и, кажется, будто холодом веет от серебряного шара… От подобных космических пейзажей с непривычки кружится голова.
Необычность Космоса — не в одних «пейзажах». Они будут удивлять сначала, но к ним привыкнут. Нельзя забывать и другое — там не только пустота, безмолвие и космическая пыль. Там пространство пронизано потоками излучений. Там атмосфера не защищает нас от Солнца, а ведь оно посылает и невидимые лучи, опасные для человека. Там есть пояса радиации, и они могут помешать работе приборов. И дело конструкторов позаботиться о безопасности путешествующих вне Земли.
Но пока полет еще не начался. Мы еще заняты осмотром кабины. Тишина и ровный свет успокаивают. Тех же, кто давно уже готов к полету, не испугает сознание, что за стенками — пустота, что она грозит опасностью. У каждого из двух будущих астронавтов на счету сотни часов тренировок. Им знакомы и не страшны перегрузки. Их не пугает невесомость, хотя на земле невозможно предусмотреть всех каверз, которые преподнесет полет. Но еще знаменитая Лайка, первая космическая путешественница, испытала потерю веса без вреда для себя.
Вот каким представляется нашему воображению будущий космический корабль, который полетит вокруг Луны.
Продолжим фантастическое путешествие, попытаемся нарисовать картину старта и полета по лунной трассе.
…И вот наконец наступает знаменательный вечер. Опустевший ракетодром пересекает открытая автомашина. В ней несколько человек, и двое из них в летных костюмах и шлемах, нет лишь парашютов. Кинооператор торопится заснять сцену, прощания. Она коротка: приветственный взмах рукой, и астролетчики скрываются в лифте. Уходит с поля машина, мелькает, уносясь вверх, кабинка лифта, чтобы остановиться на головокружительной высоте, у площадки, где на секунду появляются две крошечные фигурки, посылающие привет Земле.
Вскоре в подземном убежище загорается красный сигнал: люк закрыт! экипаж на корабле!
Слово автоматам. Без прикосновения человеческих рук начинают медленно расходиться фермы, освобождая из своих объятий громаду корабля. Они отходят все дальше и дальше, пока ракета не остается на площадке одна. Гаснет красный сигнальный глазок, его сменяет зеленый: люди к вылету готовы! Томительно медленно тянется время, пока не возникнет на световом табло долгожданная цифра ноль и не замолкнут удары метронома. Последние секунды перед стартом, когда мигают, сменяясь, цифры на световом табло и метроном ведет счет в такт ударам сердца.
Время! Нажата кнопка… Кажется, будто ничего и не произошло. Все так же неподвижен корабль, и его освещенная вершина сверкает металлом. Так же пустынно и у подножья. Невольно заметались тревожные мысли… Вдруг сквозь толстые стены укрытия проникает нарастающий гул. Громче… громче… и когда он становится почти нестерпимым, отчетливо видно: ракета приподнимается над землей. У основания, в просвете, появляется огненная струя. Сноп огня и громовой гул двигателей — победная симфония света и звука…