Коллектив авторов - 12 историй о любви
Ромео
Доброго утра вам обоим. Чем я вас надул?
Меркуцио
Вы ускользнули, синьор, ускользнули от нас.
Ромео
Извини меня, добрый Меркуцио; у меня было такое важное дело, а в подобных случаях человеку позволительно поступиться вежливостью.
Меркуцио
Другими словами, – в подобных случаях человек принужден сгибать колени.
Ромео
То есть кланяться?
Меркуцио
Ты как раз угадал.
Ромео
Это очень вежливое объяснение.
Меркуцио
Да, ведь, я настоящая гвоздика вежливости.
Ромео
Гвоздика в смысле цветка вообще?
Меркуцио
Именно.
Ромео
Но ведь и мои башмаки хорошо убраны розетками.
Меркуцио
Верно. Продолжай так шутить со мною, пока не износишь своих башмаков, так чтобы когда у них отвалятся их единственные подошвы, шутка твоя осталась одна-одинешенька.
Ромео
Вот так острота! Единственная по своему одиночеству.
Меркуцио
Разними нас, добрый Бенволио; мое остроумие слабеет.
Ромео
Бей свое остроумие хлыстом, пришпорь его, не то – я провозглашу: партия моя!
Меркуцио
Нет, если твое и мое остроумие погонятся за дикими гусями, то я пропал, потому что у тебя в одном из чувств больше дичи, чем у меня во всех пяти. Не принимаешь ли ты меня за дикого гуся?
Ромео
Да ты никогда и не был для меня ничем иным, как гусем.
Меркуцио
Я укушу тебе ухо за эту насмешку.
Ромео
Не кусайся, добрый гусь.
Меркуцио
У тебя горько-сладкое остроумие, а это очень острый соус.
Ромео
А разве горько-сладкие яблоки – дурная приправа к хорошему гусю?
Меркуцио
Ну, твое остроумие растягивается, точно лайка; из одного дюйма можно его расширить до локтя.
Ромео
Я растягиваю его до слова «ширина»: присоедини это понятие к слову «гусь» – выйдет, что ты в ширину и длину огромный гусь.
Меркуцио
Ну, не лучше ли так шутить, чем стонать из-за любви? Теперь ты общителен, теперь ты – Ромео, теперь ты – тот, что ты на самом деле, такой, какой ты по своим врожденным и приобретенным качествам. А эта слюнявая любовь похожа на шута, что мечется туда и сюда, чтобы спрятать свою шутовскую палку в какую-нибудь дыру.
Бенволио
Стой, стой, довольно!
Mеркуцио
Ты останавливаешь меня; это называется – гладить против шерсти.
Бенволио
Не останови тебя, так ты будешь говорить без конца.
Меркуцио
Ты ошибаешься. Я не стал бы распространяться, так как дошел уже до самой сути моей речи и намеревался кончить ее.
Входят Кормилица и Пьетро.
Ромео
Вот славный наряд!
Меркуцио
Парус! Парус!
Бенволио
Целых два: мужская рубаха и юбка.
Koрмилица
Пьетро!
Пьетро
Слушаю.
Кормилица
Мой веер, Пьетро!
Меркуцио
Добрый Пьетро, прикрой веером ей лицо; он красивей ее лица.
Кормилица
Доброго утра, синьоры.
Меркуцио
Доброго вечера, прекрасная синьора.
Кормилица
Да разве теперь вечер?
Меркуцио
Да, не менее того, уверяю вас. Бесстыдная стрелка солнечных часов указывает уже на полдень.
Кормилица
Убирайтесь! кто вы такой?
Ромео
Это, милая женщина, человек, который сотворен Богом во вред себе самому.
Кормилица
Ну, право же, это хорошо сказано! Во вред себе самому, – так что ли? Синьоры, не может ли кто из вас сказать мне, где мне найти молодого Ромео?
Ромео
Я могу сказать. Но когда вы найдете его, он будет старше, чем теперь, когда вы его ищете. Я самый младший из людей с этим именем, если не худший.
Кормилица
Вы хорошо говорите.
Меркуцио
Вот как! Да разве худшее может быть хорошим? Очень удачно, очень умно!
Кормилица
(к Ромео)
Синьор, если вы и есть Ромео, то мне нужно поговорить с вами по секрету.
Меркуцио
Сводня, сводня, сводня! Ату ее!
Ромео
Кого ты там травишь?
Меркуцио
Не зайца, синьор, а если и зайца, то это заяц в постном пироге, который несколько зачерствел и выдохся прежде, чем его съели.
Старый заяц хоть сед, но беды в этом нет:
Заяц в постный пирог пригодится;
Если ж этот пирог зачерствел и засох,
Старым зайцем легко подавиться.
Ромео, не пойдешь ли ты в дом своего отца? Мы думаем там обедать.
Ромео
Я приду туда вслед за вами.
Меркуцио
Прощайте, старая синьора! прощайте, синьора, синьора, синьора!
(Напевая.)
Меркуцио и Бенволио уходят.
Кормилица
Скатертью дорога! Скажите, пожалуйста, синьор, кто этот дерзкий купчишка, что наговорил так много пошлостей?
Ромео
Это господин, который любит слушать себя самого и может наговорить в одну минуту больше, чем другой кто-нибудь в целый месяц.
Кормилица
Если он скажет что-нибудь против меня, то я ему задам, хоть бы он был сильней, чем он есть на самом деле; я справлюсь и с двадцатью такими нахалами, а если нет, то я найду людей, которые его образумят. Подлый негодяй! Я не гулящая какая-нибудь, я не товарищ ему, шалопаю. (Обращаясь к Пьетро.) Да и ты хорош: стоишь себе и позволяешь каждому негодяю надругаться надо мной в свое удовольствие.
Пьетро
Я не видал ни одного человека, который бы надругался над вами в свое удовольствие, а если бы увидал, то сейчас выхватил бы свое оружие, уверяю вас. Я обнажаю меч так же проворно, как всякий другой, когда подвертывается случай для хорошей драки и когда закон на моей стороне.
Кормилица
Клянусь Богом, он так разобидел меня, что я вся, как есть, дрожу. Подлый негодяй! – Синьор, мне нужно сказать вам два слова. Моя молодая госпожа приказала мне отыскать вас, а что она велела передать вам, об этом я пока помолчу. Прежде всего позвольте мне сказать вам, что если вы намерены ее одурачить, то это будет, как говорится, скверная штука, так как синьорина молода, и потому, если вы будете играть с нею в двойную игру, то это будет неладно и низко относительно такой благородной девушки.
Ромео
Няня, поклонись от меня своей госпоже, я заявляю тебе…
Кормилица
Вот добрая душа! клянусь, я скажу ей это. Господи, Господи! как она будет рада!
Ромео
Да что же ты ей скажешь, няня? Ты ведь не дослушала меня.
Кормилица
Я скажу ей синьор, что вы заявляете; а это я понимаю так, что вы делаете ей предложение, как благородный человек.
Ромео
Скажи ей, чтоб она нашла предлог
Отправиться на исповедь сегодня;
И в келье у Лоренцо будем с нею
Обвенчаны мы. Вот тебе за труд.
Кормилица
Нет, нет, синьор, не нужно ни копейки.
Ромео
Да полно же, бери.
Кормилица
Сегодня, значит?
Ну, хорошо, она туда придет.
(Хочет уйти.)
Ромео
Постой еще. Так через час, не дольше,
Ты моего слугу найдешь у стен
Монастыря; он принесет веревки,
Что связаны, как лестница: по ней
Я в тьме ночной взойду на верх блаженства.
Прощай, да будь верна: за труд
Я заплачу. Поклон мой синьорине.
Кормилица
Благослови вас Бог! – Но вот что, —
Послушайте…
Ромео
Что, дорогая няня?
Кормилица
Ваш человек надежен? вы слыхали
Пословицу такую: тайны нет,
Когда двоим известен ваш секрет?
Ромео
Надежен он, как сталь, – не беспокойся.
Кормилица
Ну, так вот что, синьор. Моя госпожа – самая милая девушка в свете. Господи, Господи! когда она была еще крошечной болтуньей… О! Тут в городе есть один граф, некто Парис, который очень желал бы подмазаться к ней, да она, голубушка, не хочет и смотреть на него, она отворачивается от него точно от какой-нибудь жабы. Я иногда дразню ее: говорю, что Парис хороший человек, и уверяю вас, что она тогда бледнеет, как полотно. – Скажите, пожалуйста, ведь, слова «Ромео» и «розмарин» начинаются с одной и той же буквы?
Ромео
Да, няня; а что? Оба слова начинают с буквы Р.
Кормилица
Какой вы насмешник! Да ведь это Р-р-р – собачья буква! Она годится для… – Нет, я уверена, что ваше имя начинается с какой-нибудь другой буквы. Моя госпожа подбирает к нему такие хорошенькие присказки – к вашему имени и к розмарину, – что вы бы заслушались.