Коллектив авторов - 12 историй о любви
Кормилица
Вот горе-то! О, злополучный день,
Плачевный день, несчастнейший из всех,
Какие мне случалось в жизни видеть!
Проклятый день!
Парис
Обманут, разведен,
Поруган я, оплеван я, убит!
Смерть гнусная, тобою я обманут,
Низвергнут в прах. Любовь моя! о, жизнь!
Не жизнь, любовь моя убита смертью!
Капулетти
Поруган я, истерзан, проклят, ввергнут
В отчаянье, убит! О, время скорби,
Зачем пришло ты праздник наш разрушить?
Дитя мое! – нет, не дитя, душа!..
Ты умерла! – увы, она скончалась!
С ней умерли все радости мои.
Лоренцо
Довольно вам; стыдитесь! Исцеленья
Для бедствия в отчаянии нет.
И небеса, и вы владели ею, —
Теперь ее всю взяли небеса.
Тем лучше для нее. Ту часть Джульетты,
Которая принадлежала вам,
Вы не могли предохранить от смерти,
Но небеса другую сохранили
И вечную ей даровали жизнь.
Первейшим из желаний ваших было —
Чтоб счастие Джульетты возросло;
Ваш рай был в том, чтобы его возвысить;
И вот, когда превыше облаков
До глубины небесной воспарила
Ее душа, вы плачете о ней!
Не слишком-то вы любите Джульетту,
Сходя с ума, когда ей хорошо.
Счастливее не та, что долго в браке
Живет, а та, что умирает рано.
Утрите же вы слезы; это тело
Прекрасное осыпьте розмарином
И, в лучшую одежду нарядив,
Покойницу, как требует обычай,
Ее несите в церковь: хоть рыдать
Нам всем велит безумная природа,
Но разум слез таких не признает.
Капулетти
Все то, что мы велели приготовить
Для празднества, послужит погребенью.
Пусть музыку заменит грустный звон
Колоколов; пусть брачное веселье
В печальные поминки превратится;
Торжественные гимны перейдут
В унылые напевы панихиды;
Венчальные цветы покроют труп, —
И все, что здесь, пусть примет вид обратный.
Капулетти, синьора Капулетти, Парис и Лоренцо уходят.
1-й музыкант
Приходится нам спрятать наши трубы
И уходить.
Кормилица
Да спрячьте, спрячьте! Ах!
Вы видите, какой печальный случай.
(Уходит.)
1-й музыкант
Да, подлинно, и дела не поправишь.
Входит Пьетро.
Пьетро
Музыканты, а музыканты! «Усладу сердца!», «Усладу сердца!» Если вы хотите меня оживить, сыграйте мне «Усладу сердца»!
1-й музыкант
Почему «Усладу сердца»?
Пьетро
Ах, музыканты! потому, что мое сердце играет арию: «Мое сердце исполнено горя». О, сыграйте мне какую-нибудь веселую жалобу, чтобы меня утешить.
2-й музыкант
Никакой тебе жалобы не будет: теперь не до игры.
Пьетро
Так вы не хотите?
Музыканты
Нет.
Пьетро
Ну, так я вам здорово отплачу.
1-й музыкант
А чем ты отплатишь?
Пьетро
Разумеется, не деньгами, а я назову вас сопелками и скоморохами.
1-й музыкант
А я тебя назову холопским отродьем.
Пьетро
Ну, так я стукну тебя холопским кинжалом по башке. Я не буду шутить, задам вам и re и fa, на все лады! Замечаете?
1-й музыкант
Если ты хочешь re и fa задать нам на все лады, то значит, пожалуй, что твои дела пойдут на лад.
2-й музыкант
Пожалуйста, спрячь свой кинжал и яви свое остроумие.
Пьетро
Ну, так берегитесь! Я явлю вам такое остроумие, что зарежу без ножа! Ну-те-ка, отвечайте мне:
Если сердце страдает от мук,
Если душу печаль подавляет,
То серебряный музыки звук…
Почему «серебряный звук»? Почему музыка имеет серебряный звук? Что скажешь ты на это, Симон Струна?
1-й музыкант
Да просто потому, что серебро обладает приятным звуком.
Пьетро
Очень мило. – Ну, а что скажешь ты, Гуго Скрыпица?
2-й музыкант
Я скажу «серебряный звук» потому, что музыканты играют за серебро.
Пьетро
Тоже очень хорошо сказано. Ну, а ты что скажешь, Джокобо Дудка?
3-й музыкант
Право не знаю, что сказать.
Пьетро
Ах, извини меня: ведь ты певец. Я отвечу вместо тебя: «Музыка имеет серебряный звук», потому что музыканты никогда не получают за нее золота:
То серебряный музыки звук
Скоро эту печаль прогоняет.
(Уходит.)
1-й музыкант
Что это за ядовитая каналья!
2-й музыкант
Черт с ним, с этим шутом! Пойдем-ка в дом. Подождем возвращения провожающих гроб и останемся обедать. (Уходят.)
Действие пятое
Сцена I
Улица в Мантуе.
Входит Ромео.
Ромео
Когда могу я верить лести сна,
То грезы мне предсказывают радость.
Весельем полна моя душа,
Какой-то дух, на крыльях светлых дум,
Весь этот день меня высоко носит.
Приснилась мне Джульетта; здесь она
Нашла меня умершим… (странный сон,
Где мертвецу приписано сознанье!)
Она в меня лобзанием вдохнула
Такую жизнь, что я воскрес и стал
Властителем венчанным. О, как сладко
Любовию самою обладать,
Когда лишь тень любви, мечта о ней
Вливает нам такую радость в душу!
Входит Бальтазар.
Вот вести из Вероны. – Бальтазар,
Что нового? Привез ли от монаха
Ты мне письмо? Ну, что моя жена?
Здоров ли мой отец? Ну, как Джульетта?
Вторично я спросил тебя о ней,
Так как ничто не может быть дурным,
Когда она счастлива.
Бальтазар
Так дурного
Нет ничего; она счастлива: тело
Ее лежит в гробнице Капулетти,
А часть ее бессмертная живет
Средь ангелов на небесах. Я видел —
Как прах ее снесли в семейный склеп
И поспешил вас известить об этом.
Простите мне мою дурную весть:
Я поступил по вашему приказу.
Ромео
Возможно ли! – Проклятие вам, звезды! —
Ты знаешь – где живу я: принеси
Бумаги и чернил мне, и найми
Почтовых лошадей, – я ночью еду.
Бальтазар
Синьор, молю вас, будьте терпеливы;
Вы бледны, взгляд ваш дик – и я боюсь
Несчастия.
Ромео
Не бойся, ты ошибся.
Оставь меня и делай, что тебе
Я приказал. – А от Лоренцо писем
Нет у тебя?
Бальтазар
Нет, добрый мой синьор.
Ромео
Ну, все равно. Найми же лошадей.
Ступай; и я приду сейчас.
Бальтазар уходит.
Джульетта,
Я в эту ночь с тобою лягу в склепе;
Подумаю – как это совершить.
Злой замысел, как быстро ты приходишь
На ум людей в отчаяньи! Я вспомнил
Аптекаря, – он где-то здесь живет,
Недавно я его еще тут видел.
Оборванный, с нахмуренным челом,
Он разбирал лекарственные травы.
Голодный вид имел он; нищета
Жестокая беднягу иссушила.
В его лавчонке жалкой, по стенам
Висели алигатор, черепаха
Да кожи рыб каких-то безобразных;
На полках же – пустых коробок ряд,
Зеленые горшки и пузыри,
И семена негодные, остатки
От нитяных клубков, шнурки, лепешки
Засохшие – убогий, жалкий хлам,
Разложенный единственно для вида.
Заметив эту скудость, я подумал,
Что если бы кому был нужен яд,
Которого продажа смертной казнью
Карается здесь в Мантуе, то вот
Бедняк тот жалкий, что его бы продал.
И эта мысль пришла мне прежде, чем
Нуждаться стал я в яде… Этот
Измученный нуждою человек
Продаст его… Мне помнится, аптекарь
Живет вот здесь. Но лавка заперта, —
Сегодня праздник. – Эй, аптекарь! Эй!
Входит аптекарь.
Аптекарь
Кто там зовет так громко?
Ромео
Выдь сюда.
Ты беден… вот тут сорок золотых:
Возьми их и продай мне драхму яду, —
Такого, чтоб все жилы отравлял;
Чтоб человек, уставший жить на свете,
Приняв его, тотчас же мертвым пал;
Чтоб дух его из тела отлетел
Мгновенно, как из дула пушки порох.
Аптекарь
Есть у меня такие яды; но
Их продавать закон наш запрещает
Под страхом смерти.
Ромео
Неужели ты,
Такой бедняк, измученный несчастьем,
Боишься умереть? Вот – щеки у тебя
Ввалилися от голода; унынье,
Подавленность видны в твоих глазах,
И жалкими лохмотьями покрыта
Твоя спина; мир и его закон —
Тебе враги; мир не создал закона,
Который бы тебя обогатил.
Нарушь закон – и перестань быть бедным,
Взяв эти деньги.
Аптекарь
Нищета моя,
А не мое желанье принимает.
Ромео