Коллектив авторов - Вслед за путеводною звездой (сборник)

«… И корабли вернулись в океан». Вот это да!
А кто ответит: «Что же не были так долго?»

Что Океан?! Тут с трибун да по залам вода,
Ломая, смывала Советского Флота осколки.

Но, Слава те, Господи, что хоть осколки-то есть.
Ныряют, летают, стреляют… Порой попадают,
Бывает, по цели… А цели-то там или здесь?..
И всё же «Ура!» тем ребятам, что Флот возрождают.

Назло, вопреки, как всегда, через ё-твою-мать,
И с помощью Божьей, хотя и не верят в Мессию.
Но знают, что если нырять и летать, и стрелять,
То вылечим и возвеличим Россию.

Нас в мире не любят. И истина эта стара.
А губят продажно-свои,
внешний враг нам не страшен.
Да пусть их кривятся, но это же наша страна!
И нам её делать честнее, сильнее и краше.

Андреевский флаг от высоких до южных широт
Плывёт, утверждая, что есть и друзья у России.
Их двое как минимум: Армия наша и Флот!
А прочих друзей… и врагов
мы, конечно, осилим!

Вы знаете, зачем нам рубашки?
Зачем мы их шьем, рук металлических не покладая?
Для чего мы проводим полжизни в очереди бутика модного?
Чтобы скрыть недостатки, казалось, прекрасного тела?
Нет! Дело в том, что рубашку накинув,
Человек прикрывает крылья.
Да, именно крылья!
Ни жира складки, ни кубики пресса,
А крылья…
Простые, белые, прекрасные крылья,
Ведь иметь их сейчас бесперспективно.
Никому не нужны те, которые могут в любую минуту наверх улететь.
Многие, зубы стиснув, рубашки поверх надевают,
Говорят остальным, что давно не мечтают,
А некоторые, кто боли не боятся,
Крылья ножом канцелярским режут
При всех!
А что тут стесняться?
Это престижно, стать частью
Огромного бескрылого братства…
А из перьев, что опали при операции,
Теоремы и формулы на столах выкладывают,
Ведь без чисел жизни не представляют.
А ты носишь рубашки?
Прикрываешь ли ты свои крылья?
Нет?
Как я счастлив!
Знаешь, я тоже хожу с голым торсом…
И… У меня есть мечта… И у тебя тоже?
Сбросив оковы, упасть с высоты небоскреба?
Но внизу ждет асфальт…
Плевать!
Я не пользуюсь канцелярским ножом,
Не фанат металлических формул,
Ненавижу в очередях стоять,
А значит…
До сих пор
Мы
Умеем
Летать!

Тропою дальней, длинной, трудной
Мне предстоит идти туда,
Где ветры шепчут рифмы мира,
Где не обманут никогда.

Влекут, маня, врата природы.
Лес-чародей, раскрой секрет!
Прильну к земле, сольюсь с листвою,
Чтобы услышать твой ответ.

Внимая жадно звонким трелям
Птиц, что так славят край родной,
Скажу им тихо: «Я вам верю.
Сам очарован той красой!»

Тонкие ветви
прижались к земле –
ищут тепла.

Пёстрые листья,
как мысли мои, –
падают вниз.

Лёгкой крылаткой
Укроют они
Спину земли.

Платье готова
на шубку сменить
липа-краса.

Ветрено… Зябко…
И дождик частит.
Скоро мороз.

Не спеша по проспекту иду босиком.
Дождь резвится – ребенок, по сути.
Промокаю, а сердцу светло и легко.
Хочешь шуток? Давай же, пошутим!

На поверхностях луж; свой качаю портрет.
Дождь играя, хватает за ногу.
От потоков воды глянцевеет проспект.
Мокну с ним, и блещу…понемногу.

Не спеша через лужи – вода, так вода! –
Я шагаю. Так кто из нас круче?
Убежал дождевёнок опять в никуда.
Свет прольётся… лишь скроются тучи.

Чуть морозит февраль.
Тихо падает снег.
Как легко средь такой чистоты!

Исчезает печаль,
О желанной весне,
О природе иной красоты.

Но прикрою глаза –
Вижу речку, луга,
Солнца луч, что раскрасил цветы.

Ветерок-егоза,
Будит лес, облака,
Раздувая костры и мечты…

Завершает февраль
Долгий зимний набег.
В этот год – без большой суеты.

Приготовься разбивать колени:
Пол всё выдержит – богатырь.
Унесут облака сирени
Память лентою в монастырь.

Разлеглось, запечалилось Неро,
Берега в горизонт вросли.
Пылью фресковой дышит вера,
Чудотворцы ее спасли.

Тишина набирает здесь силу.
Закричала бы, но шепчу.
Сонным ладаном кружит кадило:
На коленях стоять хочу!

Пляшут веток сиреневых тени,
Тянет ветер озёрный улов…
Разбиваю свои колени,
В память чьих-то? Своих? Грехов!

Лети, моих бессонниц стая,
В Санкт-Петербургские края
И там, дыханье затая,
Глубоким сном вернись обратно,
Чтоб повсеместно, многократно
Мне снилась сторона Тверская.

Город петровского зодчества,
Каменных мостовых,
Праздного одиночества,
Пристаней вековых.
Вдоль по Дворцовой утренней
Пересеку мосты.
Ведет любопытство путаней
Вдаль, где скамьи пусты.
Всё, перед чем робела я,
Не наводило страх:
И ночь акварельно-белая,
И гривы на каменных львах.
Невские любы владения:
Где столько слов мне взять,
Чтоб передать впечатления
И чувствами их объять?
Невское Ваше высочество,
И к Вам и без вас нельзя!
Здесь – келья для одиночества,
Там – храм и мои друзья.

В наш век непредсказуемых событий,
Когда прогресса радует разбег,
Нет главного в коллекции открытий:
Сплочённый мир не создал человек.

Судьба людей поставлена на карту,
Пока зависит сила от казны,
Пока не дан сигнал иному старту,
Где разум и доверие важны.

Мы держим окончательный экзамен:
Пред совестью ответить суждено
За то, что нет согласия меж; нами,
И вертится вражды веретено.

Ведь бродит, словно призрак, по планете
Безмолвный ужас атомных атак,
И знают с малолетства наши детства,
Кого мы назовём: «смертельный враг».

Так пусть сгорит дотла азарт корриды,
Где жертва и охотник – человек,
И вспомнит о возмездии Фемиды
Безжалостно воюющий стратег.

Пусть к матери солдат живым вернётся,
Обнимет взглядом ширь родной земли,
И снова беззаботно улыбнётся,
Услышав, как курлычут журавли.

Пусть манит ввысь безоблачное небо
Поэтов и мечтательных юнцов,
В нелёгкий час всегда хватает хлеба
Для тысячи сирот и скромных вдов.

Пусть по волнам добра и примиренья
Достигнет счастье нашей стороны,
И мы отметим дружбы День рожденья,
Рожденье новой эры без войны!

Великий подвиг Сталинграда –
В смертельно-жаркой схватке перелом,
Ниспослан был, как высшая награда,
Сынам России, шедшим напролом,
Сквозь пепел и руины, дым и пламя,
Ступая по обугленной земле,
Истерзанное заслоняя знамя
Шинелью перепачканной в золе.
Назад ни шагу! – слышалось повсюду,
Не отступать! – приказ, как приговор,
Не пропустить фашистского иуду,
Смотреть врагу уверенно, в упор!
Бороться до последней капли жизни,
Но волжских берегов не отдавать,
Сорваться в ад, иль побывать на тризне,
А Сталинград, ребята, удержать!..

И удержали раскалённый город,
Огонь геройски вызвав на себя,
Дыханье жёг тогда февральский холод,
До слёз Победой сердце теребя.
И ныне эхо Сталинградской битвы
Солдатскую отвагу воскресит,
И этот подвиг светлою молитвой
Навечно наша память сохранит.

Тарханы – музы притяженье,
Минувших лет манящий мир,
Души юнца преображенье,
Места, где вырос наш кумир.

Здесь тень угрюмого Вадима
Меж; клёнов в сумерках мелькнёт,
Безмолвно, с грустью, нелюдимо
Вернётся вновь в бунтарский год.

Здесь дуб раскидистый, могучий
Шумит, века не торопя,
И бродят табунами тучи,
Небесный клевер теребя.

Запомнил он, мудрец старинный,
Зелёный страж далёких вех:
Протяжность кликов журавлиных,
Девичьи песни, звонкий смех…

Пруда смятенное волненье,
Аллеи в неге тишины,
И первый проблеск вдохновенья
В глазах недетской глубины.

В том взоре юного поэта
Светилась мыслей доброта,
Таланта Божьего примета,
С небес сошедшая мечта.

Пролились ливни поколений
На ситцы жизненных знамён,
Но здесь всё также молод гений,
В Тарханах нынешних времён.