Нурбей Гулиа - Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных
У меня так засосало внутри, что в глазах потемнело от жела нья. "Вот она, сирена Одиссева, губительница мужиков! - твер дил я самому себе. - Улисс выдержал, а ты, мастер спорта, си ловик, и поддашься?! А Тамарамаленькая, бесхитростная и про стодушная, зря будет ждать тебя! Обещал ведь, а еще мнишь себя европейцем!"
- Тамара, у тебя семь пятниц на неделе, а у меня - толькоодна! Я уже обещал другой женщине провести с ней лето. Ко нечно, после того как ты мне указала на дверь. Не я нарушил слово, а ты. И тебя я не подвел, не подведу и другую женщину, которой обещал!
- Ах, ах, у тебя есть и другая женщина! - запричитала Тамара. - А ято тебе верила!
- Ни ты мне девственницей не досталась, ни я тебе нецелованным! - жестко сказал я Тамаре. - Будем хоть честны и вер ны слову. Я обещал поехать с тобой и поехал бы, но ты отказа лась. Тогда я дал слово другой и теперь сдержу его, если теперь она сама не пойдет на попятную. Такова уж наша мужицкая доля!
- А как же мое лето, мой отдых? Куда я поеду, ведь я ужевышла в отпуск! - проговорилась Тамара и тем самым облегчи ла мне расставание.
- Надо было думать, когда указывала мне на дверь! Чаокакао! - я "сделал ручкой" и зашел в метро. - Господи, спаси бо тебе, что не дал мне смалодушничать!
Этим же днем я прибыл в Ивановское через Черноголовку. Это сейчас мы знаем Черноголовку как мощного производите ля водки и газводы; а тогда знали как поселок весьма серьезных физиков. Чтото они опасное для человечества производили, а что - не было дано знать простому народу.
Мы встретились в пионерлагере, и Тамара пошла показывать мне наш домик. Домик принадлежал местному жителю - Витьке горбуну, доброму, но сильно пьющему парню. Сдал он этот домик нам дешево, а сам жил у какогото приятеля. Комната в домике была одна, с койкой у печки, которую не топить было почемуто нельзя. Так что мы ночами просто плавали в поту от жары. Иногда Витька, уже сильно пьяный, приводил в домик своих друзей, и когда они допивались до положения риз, то ос тавались и на ночь. А нам приходилось перешагивать через ва ляющиеся на полу тела.
Туалет был во дворе, и туда нужно было проходить мимо собачьей будки, где на цепи сидела большая и свирепая с виду собака. Ее пасть, при натянутой, как струна, цепи, находилась в миллиметре от тела человека, проходящего в туалет. И имен но этого миллиметра не хватало разъяренному чудовищу, что бы задрать насмерть страждущего. Поэтому иногда человек так до туалета и не доходил - страх делал свое дело раньше.
Но, несмотря на все эти страсти, все было путем и весело. Сексуальный режим Тамарумаленькую в отличие от Тамары Грозной вполне устраивал. Не мешала даже жаркая печь, пья ные тела на полу и свирепая собака. Тамарамаленькая все вос принимала спокойно и как "подарок от Бога".
Купались мы в озере, вода в котором была хоть и прозрач ной, но с рыжим оттенком. Наверно, присутствовали соли же леза или чтонибудь подобное. Тамара совсем не умела плавать, и я научил ее этому искусству именно в этом озере.
- Плыву, неужели я плыву? - удивленно кричала Тамара,делая круги по озеру. Плавала она "пособачьи", но очень быст ро, почти как ильфопетровский Скумбриевич.
Вот так отдохнули мы с Тамароймаленькой почти что до само го сентября. С ней было в меру весело, в меру сексуально и в меру спокойно. Никаких коллизий, сцен, скандалов, упреков, запре тов, нравоучений и других атрибутов сосуществования полов. Я "подумал и решил" (прямо цитата из Витольдовны!), что для жизни это не так уж плохо. Витольдовне бы поучиться такой толерантности!
И по приезду в Москву мы стали жить с Тамароймаленькой на Таганке. Оля к тому времени уже эмигрировала в США, и мы с Тамарой оказались в квартире вдвоем.
СЬЮЗИ
Тамара не реже раза в неделю уезжала к своей матери с доч кой и нередко оставалась там на ночь, а то и на две. И я чаще всего использовал эти моменты, приглашая к себе давних, а то и случайных знакомых.
Наша телепередача "Это вы можете!" была тогда в зените славы. После записей, которые происходили обычно в большой аудитории - чаще всего в студии Останкино или на ВДНХ, у меня оказывалось достаточно новых знакомых дам. Выбрать из них подходящую и пригласить посмотреть, например, мою чудо сауну, труда не составляло. Бывало, что для этого девушки даже оставляли своего кавалера, с которым пришли на запись. А Та мара же обычно в эти дни уходила к матери, вопервых, потому что меня не было дома весь вечер, а вовторых, я сам способ ствовал этому.
Вечер мы с новой знакомой обычно проводили, как сейчас говорят, в "тестировании" чудосауны, заготовленного заранее шампанского, а под конец - и друг друга. Утром мы пили - кто кофе, а кто пиво, и разбегались, иногда даже не обменявшись телефонами.
Конечно же, я читал газеты и слушал сообщения про ужас ную болезнь - СПИД, но считал ее пока уделом Африки. Разных там - Заиров, Зимбабве, Мозамбиков и так далее. Но, на всякий случай, держал в ящике письменного стола презервативы, хотя в самые ответственные моменты про них забывал. Да и девуш ки хороши - нет чтобы самим вспомнить о безопасном сексе, бесстрашные они какието! Или влияло то, что мы оба были силь но выпившими и в охотничьей эйфории.
И вот однажды - пишу и сам замираю от волнения в ожи дании роковой встречи - я возвращаюсь из Останкино с оче редной записи передачи, причем один. Не все коту масленица! Еще со студии я позвонил Тамаре, убеждая ее прийти домой, но получил отказ.
Злой и обиженный, я выхожу из метро у театра на Таганке. Домой не хочется, к тому же мы прилично выпили в Останкино "на выход". Оглядываю милых дам, стоящих возле выхода мет ро, и вдруг вижу... негритянку. Высокая, худая, очень темная, с миллионом тонких косичек. Днем бы, да на трезвую голову - испугался! А тут - ничуть!
Подхожу, здороваюсь поанглийски и с места в карьер пред лагаю: "Лет ас гоу хоум ту ми - дринк э литтл! Ай лив ниир!" ("Пойдемте ко мне домой, выпьем немного! Я живу близко!" Англичане, простите меня за "инглиш", но я ведь был выпив ши!) "Виз плежар!" ("С удовольствием!") - отвечает мне "кра савица южная", и мы в обнимку идем ко мне.
По дороге я обнаружил две вещи: негритянка, которую зва ли Сьюзи, немного пьяна и к тому же ни слова не понимает по русски. Или притворяется. Мы добавили шампанского, я вклю чил сауну. Сьюзи была приятно шокирована. После сауны мы допили все, что оставалось, и я забылся.
Утром просыпаюсь от сильной головной боли. Пытаюсь оп ределить, где я. Но потолок так высоко, что я ничего не пони маю. Поворачиваю голову налево и - о, ужас! - рядом со мной лежит нечто голое, черное, с оранжевыми ладонями и змеями вместо волос.
"Все, - думаю, - я на том свете или еще хрен знает где!" Оказывается, лежим мы с негритянкой голые на паласе на полу - поэтому и потолок так высоко. Понемногу память стала возвра щаться ко мне, и я покрылся холодным потом. Негритянка - значит Африка, а Африка - это СПИД! Одна надежда - вдруг мы попьянке забыли о "любви".
Бужу мою пассию как можно аккуратнее и, нарушая все за коны языка, спрашиваю: "Милая, у нас была любовь вчера?".
- Оф коурс, дарлинг! ("Конечно, дорогой!") - отвечаетСьюзи, без тени беспокойства. "Все пропало!" - думаю я, не находя рядом и следа презер вативов.
За утренним кофе я спросил Сьюзи, откуда она приехала. Она назвала какоето государство, в котором уж точно была бук ва "з". То есть в числе самых спидоопасных в Африке!
Я побыстрому выпроводил Сьюзи и принялся названивать в антиспидовую лабораторию Вадима Покровского, что на Со колиной Горе. Телефон у меня был давно записан. Связавшись с кемто из лаборатории, я спросил, когда сегодня можно прий ти на обследование.
- В чем проблемы? - спросил меня недовольный мужскойголос.
- Да переспал с негритянкой без презерватива! - с досадой доложил я.
- А негритянкато - наша? - спросил голос.
- В каком смысле "наша"? - не понял я.
- Живет она в СССР или приехала откудато? - с раздражением проговорила трубка.
- Приехала из Африки, - ответил я, - страна какаято с буквой "з". Заир или Зимбабве, а может, - Мозамбик!
- Это все плохо! - упавшим голосом ответил телефон. - Все очень плохо!
- Так когда можно на анализ? - забеспокоился я.
- Через полгода, не раньше! - ответил голос. - Когда появятся антитела. У нас другого оборудования нет. Но даже и че рез полгода антитела могут не появиться, они могут вообще не появиться, а человек - инфицирован! - голос раздражался все больше. - Думать надо было, когда ложитесь с африкан кой! - и человек повесил трубку.
Потом, когда я услышал голос Вадима Покровского по теле визору, я понял, что, видимо, по телефону говорил со мной имен но он. Положение у меня было аховое. Никаких "концов" Сью зи у меня не было, да если бы и были, что бы я с ней делал? Тама ра должна прийти сегодня вечером. Как мне с ней поступать? Жить, как будто ничего не произошло, или признаться во всем? Тем более я Тамаре уже стал все рассказывать про свою лич ную жизнь. Решил покаяться, все равно я попьянке во всем бы признался позже. Ожидаю истерики, упреков, слез. Тамара выслушала мои признания молча, сидя на стуле и опустив гла за в пол.