Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 178

Неделю назад, когда впервые прозвучало его имя, известно было сравнительно мало: в Штатах и Японии, Сноуден восемь лет проработал на ЦРУ и АНБ, составил представление о масштабах слежки, которую государство «ведёт против нас по нашему же согласию», счёл это «несовместимым с идеалами свободы, озвученными отцами-основателями Соединённых Штатов», и произвёл утечку секретной информации. С тех пор добавилось кое-что новое.

Джулиан Ассанж (всё ещё томящийся в посольстве Эквадора в Лондоне) считает Сноудена героем, раскрывшим сведения, важные почти для каждого человека на планете. С ним солидарны участники десятков манифестаций в защиту Эдварда. О такой реакции типичный осведомитель может только мечтать, но поможет ли это борцу за свободное общество сохранить личную свободу?

Прежде всего, совместными усилиями, журналистам удалось составить весьма подробный биографический портрет Эдварда. Вам это понравится: человек, выставивший легендарное сверхсекретное ведомство со спущенными штанами, не окончил даже средней школы. В старших классах Сноуден увлёкся вычислительной техникой — и увлечение это стало для него определяющим. Он бросает последний класс и тратит несколько лет на изучение программирования, компьютерные игры, словесные баталии на технологических сайтах. Под псевдонимом TheTrueHOOHA (нечто вроде «Реальное Ого-го») он, в частности, был завсегдатаем популярного ресурса Ars Technica. А его девизом в этот период было «Настоящие программеры не умирают — они совершают GOSUB в процедуру без RETURN».

В процессе такого своеобразного (и такого типичного, согласитесь!) самообразования, Сноуден формирует знакомую всем айтишникам, вне зависимости от национальной принадлежности, систему ценностей. Он более ни в грош не ставит школы и институты (и гордится тем, что не имеет ни одного диплома), презирает корпоративную жадность и эгоизм, желание государства контролировать всё и вся. Из толпы его выделяет практическая направленность увлечений. Он интересуется восточными единоборствами и средствами анонимизации трафика, изучает китайский язык и рассматривает Поднебесную как место для карьеры. И, кстати, не верит, что словоблудие на форумах способно сделать мир лучше, избавить от назойливого ока спецслужб или корпораций.

Далее в его жизни начинается кавардак. Эдвард предпринимает парадоксальную для своих убеждений попытку попасть на военную службу (его, якобы, увольняют после четырёх месяцев из-за травмы), а после, уже как талантливый айтишник, начинает работать на ЦРУ. Впрочем, никто не знает, не мечтал ли Эдвард Сноуден уже тогда использовать доступ к секретной информации, чтобы скомпрометировать правительство. Сам он о работе на ЦРУ и впоследствии АНБ отзывался как о бесплатной возможности повидать мир: ему посчастливилось жить на Гавайях, а потом и в Японии.

Прежде чем наказывать Сноудена, расследуйте действия правительства — говорит Брюс Шнайер. Потому что осведомителей оправдывают и защищают, если они вскрывают факты нарушения закона, а в случае с PRISM имело место явное попрание конституционных норм.

Всё это время он трудился системным администратором, нанятым спецслужбами через частные консалтинговые агентства вроде Booz Allen Hamilton, снабжающие госорганизации сотрудниками для вспомогательных должностей. Здесь и кроется ответ на вопрос, как молодой человек, формально даже не окончивший школу, поимел доступ к секретам национальной важности: Сноуден, очевидно, почитывал материалы на подконтрольных ему внутренних информационных ресурсах, после чего банально вынес самое ценное на флэшке (которые вообще-то в АНБ запрещены, но, похоже, у сисадминов даже там особые полномочия). Впрочем, следователям пока ясно не всё. К некоторым документам Эдвард не имел даже теоретического доступа, так что не исключено, что он ещё и самостоятельно шпионил (рассылал троянов и т.п.) во внутренних сетях спецслужб.

Среди таких — недоступных Сноудену — материалов были и данные по кибератакам Соединённых Штатов против Китая и других стран. Если вы следите за ситуацией на этом фронте, то, конечно, знаете, что главным нарушителем спокойствия здесь считается Китай — вооружённые силы которого, якобы, неустанно бомбардируют несчастные американские компании, образовательные учреждения, организации через Интернет. Что ж, на днях Эдвард поделился с прессой (на этот раз китайской) второй порцией компромата, где скрупулёзно, вплоть до дат, IP-адресов целей, продолжительности и степени успеха, показано: как минимум последние четыре года АНБ непрерывно атакует тысячи интернет-целей в КНР и Гонконге (кстати, под ударом преимущественно частные компании, хоть в Китае провести чёткую границу между бизнесом и государством трудно). Всего же за год по миру США проводят больше шестидесяти тысяч киберопераций, причём излюбленной их целью являются не отдельные машины, а бэкбон-площадки, взлом которых даёт возможность перлюстрировать трафик сразу от множества компьютеров и устройств (а в случае с Гонконгом, например, сразу всей страны).

Публикация «китайских данных» ухудшает и без того незавидное положение Сноудена. Генеральный прокурор США, выступивший сразу после новой утечки, пообещал, что «страна найдёт способ заставить виновных ответить за содеянное». Однако именно материалы по кибератакам дают Эдварду и новую надежду. Теперь на его стороне китайские власти, от которых фактически зависит то, выдаст ли Гонконг (подконтрольная Китаю территория) Сноудена Соединённым Штатам, если последние подадут запрос об экстрадиции. Ведь податься нашему герою по большому счёту некуда. Общее мнение цивилизованных стран сформулировала Великобритания, полуофициально давшая понять, что присутствие беглеца на её территории нежелательно. И даже либеральная Исландия, куда Сноуден вроде бы не прочь перебраться, устами одного из законодателей предупредила, что вопрос политического убежища для такой персоны далёк от решённого.

Ситуация сложилась смешная и печальная одновременно. Как пошутил кто-то, если б Сноуден был китайцем и выложил тайную подноготную спецслужб Поднебесной, Обама уже лично пожал бы ему руку и наградил медалью Свободы (вручаемой в том числе за вклад в дело поддержания мира во всём мире). Однако Эдвард — американец, и вместо Овального кабинета его скорее всего ждут тюремные нары. Теперь его подозревают и в двойной игре: мол, несколько лет назад его завербовали китайцы (слабое место: сравнительно небольшая зарплата, около 100 тыс. долл. в год) и, удачно маскируясь под правозащитника, он фактически играет за КНР. Ведь в конце концов в чьи руки он вверил свою судьбу? В руки китайских властей. Странный выбор для человека, равняющегося на идеалы свободы и правового государства.

Теперь Сноудена, вероятно, выкрадут. Бывшие сотрудники ЦРУ, давая разъяснения для прессы, мотивируют это так: Соединённые Штаты не могут допустить его попадания к идеологическому врагу — иначе есть опасность, что будут скомпрометированы и другие секретные схемы сбора информации, используемые американскими спецслужбами.

К оглавлению

Опубликовано 20 июня 2013

В начале эпохи промышленного переворота английские рабочие уничтожали станки из опасения, что те лишат их профессии. Называвшие себя луддитами люди боялись роста безработицы и призывали отказаться от технического прогресса ради сохранения привычного уклада жизни. Подобные настроения в обществе циркулируют и сейчас, вот только к прежним страхам добавились новые, вполне обоснованные. Почему сейчас вновь создаётся негативный образ современных технологий и на чём он основан?

Как и прежде, технофобия основана на страхе, что рост автоматизации начнёт снижать ценность живой рабочей силы или вовсе сделает неактуальным ряд специальностей. Это действительно происходит в течение ограниченного периода времени на каждом новом этапе развития. Раньше этот временный негативный эффект компенсировался общим трендом. В итоге рабочих мест как раз создавалось больше, просто они были другими.

До сих пор происходило не столько вытеснение людей машинами, сколько изменение характера труда первых. Он становился менее рутинным и более интеллектуальным. Наблюдались рост объёмов производства и появление всё новых профессий. Однако в последние годы ситуация стала меняться. Принципиально новым стало то, что машины стали посягать и на интеллектуальный труд.