Коллектив авторов - Английский детектив. Лучшее за 200 лет (сборник)

– Но ее там точно нет, Тод. Иди да сам посмотри.

Тод побежал прочь, его длинные ноги, словно оленьи, так и мелькали, пока он несся к стогам.

Опущу подробности – Лина пропала. Исчезла. Дом, дворовые постройки, сад – всё обыскали, и нигде ее не нашли. Миссис Тодхетли сперва испугалась, что она могла упасть в один из прудов, но было невозможно, чтобы девочка нашла там свою погибель, поскольку оба пруда прекрасно просматривались от двери сарая, где находились мы с Маком. Тод признался, что спрятал ее между стогов, однако и представить не мог, будто она пропадет. Наиболее правдоподобным выглядело предположение, что она убежала от стогов, услышав, как Ханна зовет ее, и спряталась в роще.

Тода трясло, будто в лихорадке, он громогласно угрожал Лине неслыханной поркой, чтобы скрыть, как на самом деле испуган. Ханна покраснела, мисс Тодхетли побледнела. Я стоял рядом с Тодом, когда пришла кухарка – грубая женщина с красно-коричневыми глазами. Мы звали ее Молли.

– Мистер Джозеф, – сказала она, – я слышала, цыгане крадут детей.

– Ну и? – Тод повернулся к ней.

– Ошивалось тут одно цыганское отродье, давненько уже, наглость такая. Может, мисс Лина…

– Куда пошла эта цыганка? В какую дверь стучала? – обрушился на нее Тод.

– Это был мужчина, сэр. Он вошел в кухонную дверь, прямо внутрь, наглый донельзя, уговаривал меня купить у него несколько деревянных вертелов, которые он вырезал, и говорил что-то про больного ребенка. Когда я сказала ему, чтобы проваливал и что мы тут нищим не подаем, он хотел что-то ответить, да я просто захлопнула перед ним дверь. Обычный цыган, как по мне, – продолжила Молли. – Темнокожий, волосы лохматые, черные как смоль. Может, в отместку он украл нашу маленькую мисс.

Тод представил себе это и побледнел.

– Не говорите ничего миссис Тодхетли, – сказал он Молли. – Мы должны обыскать деревню.

Но, уходя от кухонной двери, цыган никак не мог пройти к стогам иначе, нежели через двор. А во дворе его не видели. Правда, Лина могла сбежать и попасться цыгану на дороге. К несчастью, никого из мужчин не было дома, за исключением Мака и старого Томаса. Тод послал их в разные стороны; миссис Тодхетли в своем легком экипаже поехала осмотреть аллею, предполагая, что малышка могла заблудиться там; Молли и служанки искали где-то еще; а мы с Тодом понеслись что есть мочи по тропинке, которая шла прямо от кухонной двери. Никто не мог бы угнаться за Тодом, он шел очень быстро, а я вовсе не был таким же высоким и сильным, как он. Однако я увидел то, что в спешке не заметил Тод, – смуглого мужчину со связкой вертелов и крепкой палкой, шагавшего по ту сторону изгороди. Я свистнул Тоду, чтобы он вернулся.

– Что еще, Джонни? – спросил он, тяжело дыша. – Ты видел ее?

– Нет. Но погляди. Это, должно быть, тот цыган, о котором говорила Молли.

Тод прорвался сквозь изгородь, словно через простую паутину, и подошел к цыгану. Я последовал за ним с куда большей осторожностью, и все равно оцарапал лицо.

– Это вы приходили в большой дом попрошайничать совсем недавно? – набросился на него Тод в ужасном гневе.

Мужчина развернулся к Тоду с наглым выражением лица. Я говорю «с наглым», потому что он сделал это как-то очень уж независимо, но на его лице не было высокомерия, скорее печаль, и он выглядел совсем больным.

– О чем вы спрашиваете меня, мастер?

– Я спрашиваю, ты ли это только что попрошайничал в особняке? – яростно повторил Тод.

– Я был в большом доме, предлагал вертелы на продажу, если вы об этом, сэр. Я не попрошайничал.

– Называй, как хочешь, – сказал Тод, снова бледнея. – Что ты сделал с девочкой?

Как видите, Тод был во власти мысли о том, что цыган действительно украл Лину, и говорил с ним соответствующе.

– Я не видел никакой девочки, мастер.

– Видел. – Тод топнул ногой. – Что ты с ней сделал?

Не ответив, мужчина развернулся и пошел прочь, бормоча что-то себе под нос. Тод отправился следом, обзывая его вором и другими подобными словами, но ничего большего от него так и не добился.

– Он не мог забрать ее, Тод, иначе она была бы с ним сейчас. Не съел же он ее, верно?

– Он мог отдать ее сообщнику.

– Зачем? Для чего цыгане крадут детей?

Тод в гневе остановился и поднял руку.

– Если ты будешь мучить меня этими бессмысленными вопросами, Джонни, я тебя ударю. Откуда мне знать, что они делают с украденными детьми? Возможно, продают. Я бы отдал сотню фунтов из своего кармана сию же секунду, если бы узнал, где остановились эти цыгане.

Внезапно цыган исчез. Тод наблюдал за ним издалека. Растворился ли он в воздухе или провалился в кроличью нору – Тод не знал, но так или иначе, он исчез.

Мы с Тодом шли по одной тропинке, потом по другой, по болоту, промчались через выгон. День угасал, а мы уже раз десять сменили направление – наверное, не очень-то это было разумно.

Солнце уже садилось, когда мы прошли ворота Рагли, чтобы наконец-то попасть на дорогу в Ольстер. Тод собирался сделать то, с чего стоило начать: сообщить о пропаже в Ольстер. Кто-то ехал по дороге на коренастом пони. Это оказался Ворчун Блоссом, конюх Джейкобсонов. Его прозвали Ворчуном за вздорный нрав. Он дотронулся до шляпы, приветствуя нас (это было самое вежливое, на что он был способен), и подстегнул своего грузного пони. Но Тод махнул ему рукой, и он был вынужден остановиться и выслушать.

– Цыгане украли мисс Лину! – воскликнул старый Блоссом, утратив свою мрачность. – Ну и дела! Десять к одному, что вы найдете ее в ближайший год.

– Но, Блоссом, что они делают с детьми, которых крадут? – спросил я, ужасно страдая.

– Они остригают им волосы, красят кожу в темный цвет и забирают их на сходки бродячих певцов, – ответил Блоссом.

– Но зачем им это, у них что, своих детей нет?

– А почем я знаю, – сказал старый Блоссом. – Может, их собственные не такие хорошенькие – мисс Лина-то хорошенькая.

– Ты слышал, чтобы где-нибудь здесь стояли цыгане? – спросил Тод.

– Сейчас нет, мистер Джозеф. Пять или шесть месяцев назад большой табор стоял на земле маркиза. Но не очень долго.

– Не мог бы ты поездить тут вокруг и поискать малышку, Блоссом? – попросил Тод, вкладывая что-то ему в руку.

Старый Блоссом сунул руку в карман, кивнул и уехал. Как мы потом узнали, он несколько часов ездил по округе.

В Ольстере Тод направился прямиком в полицейский участок и рассказал свою историю. В участке не было ни души кроме Дженкинса, одного из констеблей.

– Я никого подозрительного тут не видел, – сказал Дженкинс, который за минуту до нашего прихода, кажется, что-то ел. Это был крупный мужчина с короткими черными волосами, зачесанными на лоб. Он имел обыкновение задирать голову, словно рассматривая свой нос – массивное торчащее под прямым углом украшение на лице.

– Ей чуть больше четырех лет, очень прелестная малышка с голубыми глазами и хорошенькими каштановыми кудряшками, – говорил Тод, все больше нервничая.

Дженкинс записал это.

– Фамилия – Тодхетли. Как ее зовут?

– Аделина, сокращенно Лина.

– Опишите ее одежду, сэр.

– Платье из светло-голубого шелка, соломенная шляпка с венком из ромашек, ажурные белые чулки и мягкие черные туфельки, белые панталоны, – перечислил Тод так, словно он выучил этот список наизусть.

– Плохо. Плохой наряд, – сказал Дженкинс, откладывая ручку.

– Почему плохой?

– Очень уж привлекательный. Половину детей украли только затем, чтобы получить то, что на них надето. Бродяги и им подобные готовы рискнуть ради голубого шелка, но не ради коричневого полотняного передника. Каштановые кудри, – добавил Дженкинс, тряся головой, – тоже очень заманчивы. Я знал детей, которых возвращали домой обритыми. Какие-нибудь украшения, сэр?

– К счастью, только маленькая цепочка с крестом. Совсем маленькая, она стоит сущие гроши, Дженкинс.

Полицейский задрал нос – не надменно, просто такая уж у него была привычка.

– Для вас гроши, сэр, вы можете такие хоть каждый день покупать, но для профессионала-похитителя – лакомый кусочек. Крест был из коралла или какого-нибудь другого камня?

– Маленький золотой крестик и тоненькая цепочка. И их можно увидеть, только если снять с нее плащ. Ох, я забыл про плащ, белый, из шерсти ламы, кажется, так про него говорили. Она собиралась на детский праздник.

Еще несколько вопросов и ответов, большинство из которых Дженкинс записал. Афиши будут напечатаны и развешены, и наутро объявлена награда, если до этого времени Лина не найдется. Мы выслушали это и ушли, больше в участке делать было нечего.

– Тод, может, лучше бы Дженкинс пошел искать ее, рассказал бы всем о пропаже, вместо того чтобы все это записывать?

– Джонни, если мы сегодня ее не отыщем, я сойду с ума, – вот и все, что ответил Тод.

Широко шагая, он пошел вниз по Ольстер-стрит; не бежал, но шел очень быстро.

– Куда ты теперь? – спросил я.

– Буду бродить по горам и долам, пока не найду цыганский табор. Если ты устал, Джонни, можешь идти домой.