Олег Верещагин - Ох уж, эти детки!

Макс молчал, молчал и Федька, и Женька, которого оказывается, тоже взяли и привели. Но Макс заметил, как Федька смотрит на Большого Ха — и испугался.

Взгляд старого друга был беспомощным и злым, как у человека, который полностью отчаялся. Макс еще никогда не видел таких глаз у командира ЮКов. Тот всегда был уверен в себе и решителен, казалось, что для него не существует непреодолимых проблем….

…Мальчишки вышли из здания ГУВД одновременно, конечно. Женька, неуверенно посмеиваясь и поглядывая на Федьку и Макса, (простили?.. нет?..), сказал:

— А меня детектором лжи пытали.

— Во, это правда, что ли?! — вырвалось у Максима. — Откуда он у них?!

— Да ниоткуда, — отмахнулся Женька и засмеялся уже по-настоящему: Осциллограф(1.), блин, старый приперли, как в кабинете физики, с какими-то проводами, говорят, сейчас тебя на детекторе лжи будем проверять…

— Я ты?

— А что, совсем затормозил? Говорю: проверяйте, только в сеть не забудьте включить и заклинание прочитать.

— А они?

— Да ничего, тут как раз за мной пришли… Ладно, пойду я.

— Погоди, мы тебя проводим… — начал Макс и замахал рукой: — Ма! Мам! Во, она нас подвезет… Федь, поедешь?

— Я? — Федька следил, как из здания, сопровождаемый милицией, выходит Большой Ха. — Нет, я… нет. Макс, вы с Сашей вечером приходите. Поговорим….

…Большой Ха догнал Федьку у поворота в один из ведущих к центральной площади переулков.

— Погоди, — окликнул он. Федька обернулся. Большой Ха был спокоен и серьезен. — Я хотел тебе сказать. Не надо мне мешать. Ничья. Все при своих. Забудем — и живем дальше. И вы. И я.

— Живем — вы как хотите, и мы, как вы хотите? — тихо спросил Федька. Большой Ха кивнул:

— Именно так. А что, у тебя есть альтернатива? Средства, возможности? Ты можешь собой гордиться: а предлагаю мировую. Через пару недель меня тут и след простынет, Викинг. Вот видишь, я даже знаю, какое у тебя прозвище было на недавних боях без правил… Так как?

Федька вскинул голову. Хотел что-то сказать. Но в глазах у него блеснули неожиданно слезы, он всхлипнул — и опрометью бросился в переулок.

Большой Ха улыбнулся.

1. Прибор, регистрирующий прохождение элементарных частиц в виде светлой точки на экране, оставляющей волнистый след.

Вечер был тихий и теплый, на безоблачном небе бесконечно горел летний закат — а на другой половине зажглись крупные звезды.

Дверь штаба ЮК была открыта. Настежь. Лидеры команды сидели без света. В полной тишине июньского сада время от времени тонко подавала голос тонкая гитарная струна под пальцем Федьки, устроившегося на верстаке. Саша сидела на кресле, Макс стоял у косяка, придерживаясь высоко поднятой рукой за притолоку. Все эмоции, казалось, уже выплеснулись, уже почти пол часа царило полное молчание, только Федька нет-нет, да и пощипывал струны.

Настроение было… да нет. Не было никакого настроения. Был повисший в воздухе на вечные времена НИКАКОЙ миг — теплая ночь, кроны деревьев в еще светлом небе, редкая россыпь звезд. И не хотелось ничего другого, потому что за пределами этого мира царила отвратная несправедливость, которой не было названия и определения.

Никто из троих не говорил об этом. Но все трое об этом думали. И каждый знал, что другие об этом думают, и ничем не мог помочь.

— Уйти бы куда… — вдруг тоскливо сказал Федька.

— В монастырь? — безразлично сказала Саша.

— В женский, — также безразлично добавил Макс и неприятно засмеялся.

— Нет, — Федька вздохнул. — Куда-нибудь, где… Как у Нортон, помните(1.)? Тот мужик, бывший военный… В какой-нибудь колдовской мир. Подальше отсюда. Чтобы всего этого не видеть… — он тронул струны и начал было:

— Надоело

Говорить и спорить… — но оборвал сам себя: — А, все фигня.

— Помните, в апреле, в Красноярске, пятеро пацанов пропали? — Саша сцепила пальцы на коленке. Мальчишки вяло покивали. — А под самый День Победы их сгоревших нашли? В полукилометре от дома, в каком-то люке… Кому они были нужны? Кто их искал? И кто за это ответил? Даже сказать не могут толком, что с ними сделал, для чего убили…

— Перегибаешь, Саш, — возразил Макс, не поворачиваясь. — Их три недели чуть ли ни дивизия искала…

— Ага, с собаками, с вертолетами! — зло сказала девчонка, вскинув голову. — Стройки обшаривали, подвалы, вокзалы! Девятьсот беспризорников нашли — а то раньше про них не знали! Даже в тайге искали, а то им делать было нечего, в апреле в тайгу переться! А искать-то надо было в домах из красного кирпича за красивыми заборами. И все это знали, мальчишки. Вы понимаете, в чем ужас-то: все! Милиция, власти — все знали, где их надо искать! Только это было нарушением прав частной собственности и неприкосновенности жилища. А ордер так просто не получишь, адвокаты растерзают… Вот и кипешились по всей Сибири: ах, смотрите, как мы их ищем! Ну и нашли. И тут же крутить начали: да они сами!.. да они типа обнюхались и сами сожглись!.. Представляете, мальчишки: сидит вот такой сибирский Большой Ха и говорит своему начальнику охраны: "Ну-к, привези мне пяток пацанов, да не с улицы, мне бомжата надоели!" И тот…

— Саш, не надо, — скривились, попросил Макс. Федька опустил голову, на скулах у него играли желваки. Саша вскочила:

— Ах, "не надо!"?! Тоже башку в песочек?! А передачу "Жди меня!" смотрите?! Хорошая передача, да?! Только мне интересно: хоть один ребенок из тех, про кого точно знают, что их похитили — ХОТЬ ОДИН вернулся?! Ни одного! Ни единого! Мы тогда в области жили… мама сводки читала дома — плакала! Поехал купаться — один велик нашли! В магазин за радиодеталями выбежал, даже паяльник не выключил — с концами! Еще одну от собственного дома, как Женьку, на машине увезли, затащили внутрь и увезли! А другого украли, позвонили родителям посмеялись и даже выкуп не назначили, только рассказали, что с ним делают! Это что — не ад на земле?! Не кошмар наяву?! Да если бы те… если бы ветераны, которые тогда… которые за нас погибли… если бы им про такой День Победы рассказали… — И Саша внезапно расплакалась, прижав кулаки к глазам.

Мальчишки подошли к ней и обняли с обеих сторон. просто так, безо всякого, чтобы успокоить. И Саша постепенно успокоилась. Сказала тусклым голосом, отстранясь от мальчишек:

— Никому мы не нужны… — села в кресло. Они вернулись на свои места. — Только разной сволочи, как добыча… Да и со взрослыми почти так же… Мне вообще иногда кажется, что они с ума посходили. Мечутся, конкурсы какие-то устраивают, играют, веселятся, друг друга награждают, премируют, хвалят, делают вид, что все в порядке… помните, как в этой книжке Уэллса(2.) — их ели, а они делали вид, что людоедов, нет, помните? А попробуй только защищаться — ты же виноватым окажешься, такое вешают… Вот ты, Федь! — она повернулась к Федору, и тот грустно улыбнулся: — Ты умный, смелый, честный. Про тебя должны в газетах писать, в журналах фотки во весь разворот печатать! Из таких, как ты, из них… из них щит и меч страны вырастают! А что про нас печатают? "Концерт группы «Корни» к колонии для несовершеннолетних"… "Малолетние сатанисты принесли в жертву сантехника"… А ты, Макс?! Таким, как ты, государство с детского сада должно стипендии назначать, чтобы они свои таланты ради… ради Отечества развивали! А не будь у тебя мамы с деньгами — думал бы ты об институте после одиннадцатого? Фик. Даже если у тебя башка, как и Эйнштейна. А Юрка наш?! Семь человек детей, живут в доме, который своими руками из ничего построили, да такую семью должны на руках носить! А они друг за другом кроссовки донашивают, "Ах, вымираем, ах, что делать?!" Ну, Федор?! Что скажешь?! Командир! Такие, как ты, в войну эшелоны под откос пускали! И?!.

1. Федор имеет в виду фентезийную эпопею американской писательницы А. Нортон "Колдовской мир".

2. Саша имеет ввиду фантастическую антиутопию английского писателя Герберта Уэллса, изобразившего в романе "Машина времени" мрачный мир будущего, где человечество разделилось на ночных людоедов-морлоков, пожирающих изнеженных и беспомощных элоев

— с неприятной улыбкой процитировал Федька, беря гитару снова,

Толкование руны «феох» — «богатство» — из…

— …из "Древнеанглийской рунической поэмы"! — зло крикнула Саша. — Это все?!

— Нет! — вдруг также зло рявкнул Федька. — Могу еще спеть! Слушайте!.. — и, перехватив гитару, запел необычным, не похожим на свой собственный, сорванным голосом:

— он не допел, хлопнул по струнам, медленно отложил гитару, как что-то хрупкое. В штабе опять стало тихо, но это была плохая тишина. Никто не смотрел друг на друга. И в этой тишине Макс сказал: