Коллектив авторов - Урал — земля золотая

Новости, которых так ждали от краеведов, посыпались, как горох.

В четвертом классе опять придумали шутку, распространили слух, что Вилачев за дешевку купил небольшого кита.

— Правда, правда, — настаивали ребята. — Кит сейчас в мягком вагоне сюда едет.

Вилачева у нас прозвали «Брэмом». Он ходил широкими шагами, покачиваясь. Кто-то из стариков-охотников подарил ему старый дробовик.

Однако Вилачев со своими друзьями добился, что интерес к жизни животных и к природе у ребят все рос и рос.

Начались наблюдения, начались и неудачи.

У Миши Печеркина околела сорока: кто-то из ребят расщедрился и накормил ее досыта соленым мясом. Гибель забавной сороки-стрекотуньи была прямо несчастьем для Миши. Другие ребята тоже жалели сороку. Главное, она скоро привыкла к школьникам, в классе чувствовала себя как дома.

За сорокиной бедой нагрянула новая. В школу забралась сторожихина кошка и задавила сову. Вилачев и все бюро краеведов нервничали. Они требовали от ребят новых зверей и птиц, требовали записей. А кошку они приговорили к смерти, но потом по просьбе бабушки сторожихи пощадили.

Узнаем, что в деревне Устянке у охотника живет дикий козленок. Устянские ребята в цене со стариком не сошлись. Тогда покупать козленка отправился сам Вилачев.

Но Аркаша опоздал: старик козла зарезал. Вилачев, приглашенный дедом обедать, говорил с дедом о козленке и хвалил жирный суп, но в душе ругал старика.

После неудачи Вилачев спал и видел одомашненного козла, волка и даже лося.

Как-то Палтусов из седьмого класса «Б» сообщил Вилачеву, что в восьми километрах от школы в бору у «Камышного» видели рысь. Бюро кружка собралось на облаву, но директор не дал разрешения.

Наконец, Аркаша добился своего. Какой-то охотник поймал в капкан козленка у стогов сена, привез домой и подарил Аркаше. Начались у Вилачева состязания с Брэмом.

Через месяц козел сделался полным хозяином двора. У собаки козел отобрал теплое гнездо в углу под крышей — сам в нем поселился. Часто начал отбирать у собаки бросаемые ей куски. А то заберется в квартиру, пройдет на кухню, найдет чашку супу — вылакает. Молоко пил, как теленок, и воровал его, как блудливая кошка. А то зайдет в квартиру, запрыгнет на кровать, свернется на одеяле калачиком и спит.

Как-то раз козел отгрыз листья у фикуса, которым так особенно гордилась перед соседками мать Аркаши. Все проделки питомца радуют Аркашу.

— Ага! У Брэма этого нет.

Аркаша показал пример, за ним потянулись другие ребята. Вот недавно четвертый класс взял на воспитание зайца. Сидит он у них в клетке, грызет морковку или капусты кочан; чистит мордочку, привык к ребятам, не боится.

С осени многие ребята взяли шефство над молодняком фермы колхоза имени Буденного.

Хороши места у нас в урочище Дуброва. Есть в ней просторные покосы, есть болота, густые заросли кустарников, есть красивые березовые рощи, есть и глухие места, даже непроходимые.

Всякой живности много в Дубровой: волки, дикие козы, хорьки, горностаи, глухари, рябчики, а ночью филины кричат.

Однажды мы с ребятами ходили в урочище за ягодами. Под старой осиной, в мелком молодняке осиннике, под хворостом нашли гнездо филинят. Их было три: один большой, другой поменьше, а третий совсем маленький, немного побольше кулака. Увидя нас, филинята побольше спрятали между собой малыша, а сами, тараща большие желтые глаза, зашипели и защелкали клювами.

Откуда-то неожиданно прилетел старый филин и стал кружить над нашими головами. Мы вооружились хворостинами.

Мне захотелось взять большого филиненка домой на воспитание. Эта птица давно меня интересовала, побаивался я ее мрачных криков «фугу».

В деревне у нас о филинах рассказывали всякое. Кто рассказывал о том, как филин ночью угнал далеко-далеко лошадей у пастухов; другой уверял, что филин может за человеком слова повторять, а бабка Домна упорно верила, что филин, прилетевший на избу, обязательно какое-нибудь горе несет.

Отмахиваясь хворостинами от филина-старика, мы вытащили большого филиненка из гнезда, посадили его в корзину и побежали домой. Наш пленник основательно нас всех поцарапал и поклевал, все время стараясь выбраться из корзины.

Дорогой мы долго спорили о том, почему у филина птенцы не одинаковы по росту. Только дома мой дядя-охотник сказал:

— Филин сначала кладет одно яйцо, которое высиживает сам. Когда первый птенец подрастет, то под него самка несет второе яйцо, которое уже греет своим теплом первый детеныш.

Итак, у меня филин. А чем и как его кормить? Филиненок все время пищит: любому понятно, что есть просит.

Нашел я под крышей воробьиное гнездо, вытащил из него пять воробьят, подал филину одного — хвать и проглотил, второго, третьего. Всех съел!

Как будто и наелся, а все пищит. Решил попоить. Налил в бутылку воды, он открывает рот, а я ему лью, он глотает. Потом привык сам пить, как курица, из корыта.

Обжился филиненок. Накормишь досыта — молчит и дремлет, не накормишь — пищит.

Стал я думать, как назвать его. Долго выбирали с ребятами кличку и решили назвать Филькой.

Несу ему пищу, а сам все приговариваю: «Филя! Филя!» Ребята придут в гости — также кричат. Привык: как услышит свое имя, так и начнет из стороны в сторону покачиваться и пищать.

Все хорошо, но только надоело мне воробьят Фильке таскать; уж очень помногу он их в день съедал; да и дядя мой уже не один раз мне предлагал его на другую пищу перевести, а то, говорит, «вы всех воробьев в деревне изведете».

У нашей кошки как раз в то время были котята, и она каждый день с излишком таскала им крыс и мышей. Я обложил кошку данью в пользу филина. Помню, принес первую мышь Фильке, держу ее за хвост, он прицеливался-прицеливался и хап… Только хвостик мелькнул. Не отказался и от такой крупной пищи, как крыса. Иногда я крыс отбирал у кошки, а потом мы с ребятами их по нескольку штук в день ловили на складах колхоза. Интересно было, как Филька справлялся с первой крысой. Обычный прием: возьмет в клюв, головой трясет, машет, покачивается из стороны в сторону, а сам глотает. Рвать пищу на куски в первое время он не умел, но ел много, по пяти-шести крыс.

Один раз я напугался. Дядя застрелил галку, я отдал ее Фильке. Он хотел сразу ее проглотить, да не удалось. Оборвал я у галки хвост, крылья, опять ему отдал, он ее проглотил, глаза зажмурил от удовольствия.

Филин рос быстро, скоро курицу догнал, обозначились уши, начал густо покрываться красивыми перьями. Ко мне и ко всему населению нашего двора совсем привык. Я стал его выпускать из клетки, и он свободно, в перевалочку с ноги на ногу, похаживал по саду и двору. Не стал бояться ни коровы, ни свиньи. Только держал себя настороже с кошкой и с собакой, с которыми у него было много ссор.

На первых порах кошка с собакой целыми часами наблюдали за Филькой; были у них попытки придушить его, но я заступался. А потом Филька и сам себя в обиду не давал. Как только собака подходит к нему, так он шипит, бьет ее клювом и царапает.

Постепенно он начал взлетать на крышу, на высокие деревья.

Вскоре обнаружилось, что он ночами летает по деревне. Пошел я в магазин, вдруг меня останавливает бабка Домна и начинает ругать:

— У тебя, сорванец, говорят, филин живет? А ты знаешь ли, что филин самая вредная птица, сколько от него народ слез пролил? Напугал он меня сегодня ночью. Проснулась от страшных криков, вышла на двор, а твой филин сидит на крыше и фугует. Не к добру это… Ты виноват во всем будешь, если беда на меня какая нагрянет.

Пришлось от бабки поспешно уходить.

Вернулся из магазина, пошел в сад Фильку журить, а он под кустом малины треплет Пимку, моего любимого котенка. Котенок пищит, а Филька распустил свои крылья, шипит, клювом щелкает. С трудом отобрал Пимку из лап разбойника.

Не успевал я записывать всякие приключения и проделки, в которых был замешан мой Филька.

Но однажды Филька сам попал в неприятную историю: медку ему захотелось. Смотрю, сел на улей.

Я подошел к Фильке и говорю:

— Что ты, большеголовый, тут делаешь? Хочешь, чтобы тебя пчелы нажалили?

Остался филин на улье, начал нос лапой чистить. Вдруг он шарахнулся, замотал головой, отпрыгнул с улья и с жалобным писком поковылял в заросли малины.

Под вечер Филька пришел к корыту пить. Я испугался: один глаз закрылся громадной красной шишкой, Филька окривел.

Я ему сказал:

— Говорили тебе добром, зачем забрался на улей?

Весь день он был вялым, даже не просил пищи, голова, видимо, болела. Долго оставался он кривым.

Когда Филька стал везде летать, то почти каждый день у нас в саду бывали птичьи скандалы. Как только филин выберется на видное место, так к нему со всех сторон летят сороки-белобоки, вороны-каркуши, галки и грачи. Поднимается гвалт. Филька сидит, вертит башкой, а они около него летают, то с боков, то сверху нападают; иногда филин сидит-сидит да и бросится на них, они от него в разные стороны.