Владимир Ильин - Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта

— Слушайте, как вам не стыдно у женщин последние яйца отбирать. Может быть, у них детишек нечем кормить, вот они и пришли сюда продать эти яички, чтобы что-нибудь купить для них. А может быть, хотят на эти деньги керосина купить, чтобы светить дома чем-то, а вы отбираете последнее. Вы должны за порядком смотреть на рынке, а вы вместо этого сами отбираете яйца. Вон посмотрите, — показала Подоляцкая на уходящую с рынка сестру жены Кузенного, — эта красивая девушка в полушубке только что из леса вышла, не иначе как партизанка. Она прошла через рынок и вон, видите, пошла по улице. Это наверняка партизанка. Она что-то подозрительно вела себя сейчас на рынке. Вот вы за чем должны смотреть, а не яйца отбирать.

— Что, говорите, партизанка? Где, какая девушка?

— Да вон та, в полушубке, с черной сумочкой в руках и с бидоном.

Немец и полицай, услышав о партизанке, тут же бросились в погоню за ней. Догнали ее и, обыскав, обнаружили какой-то пакет. С этим пакетом они привели ее в гестапо. Когда там был вскрыт пакет, то в нем было найдено письмо партизан к Кузенному и большое количество немецких марок. В этом письме было сказано: «Товарищ старший политрук Кузенный! Ты находишься у немцев в госпитале на лечении уже больше месяца, но от тебя пока еще никаких сведений не поступало. Если и дальше разведданные от тебя поступать не будут, то я тебя буду вынужден из госпиталя отозвать. Для скорейшего твоего выздоровления и для различных денежных расходов, которые будут тебе необходимы для выполнения задания, высылаю тебе тысячу марок. С приветом, командир партизанской бригады Гудков».

Может быть, гестаповцы и не поверили бы этому письму, но присланные Кузенному деньги, причем такая сумма, это уже была большая улика против него. Кроме того, разгром карателей под Взносном и гибель там от партизанской пули немецкого бургомистра Рудольфа Зеля, все это было более чем подозрительным для гестаповцев. Значит, решили они, Кузенный знал, что во Взносном стоят партизаны, причем очень хорошо вооруженные пулеметами, и он не предупредил карателей, в результате чего партизаны Гудкова оказались в более выгодном положении и, видимо, заранее были предупреждены о том, что на них идут немецкие солдаты. Эта карательная операция против партизан тогда провалилась, и Кузенный был, по всей видимости, виновником провала, гибели немецких солдат и Зеля в том числе. Толочинское гестапо тут же арестовало жену Кузенного и ее сестру, а самого его из госпиталя посадили в одиночную тюремную камеру. Как ни пытался Кузенный доказать, что он является большим другом гитлеровской армии и может доказать это на деле, а письмо — провокация партизан против него, ничто ему не помогло.

В первых числах марта в Толочине была построена виселица и Кузенного, его жену и сестру ее гестаповцы повесили. Такова была судьба одного из предателей нашей Родины.

Через несколько дней после возвращения бригады на Бук в штабной землянке состоялось совещание командиров и комиссаров отрядов, на котором было принято решение, ввиду ограниченного наличия боеприпасов и отсутствия оружия у некоторых партизан, проводить только диверсии небольшими группами подрывников, а остальным партизанам заниматься сбором оружия и патронов, которое еще имеется у местного населения. Особенно необходимо обратить внимание на северо-восток, деревни между Оболыдами и Сенно, где в начале войны шли сильные бои. Там при отступлении наших войск оставалось довольно много оружия и боеприпасов, которое было припрятано жителями этих деревень.

Первые же пробные выезды партизан в эти деревни оказались удачными. В отрядах бригады появились добытые там винтовки и патроны, правда, почерневшие от сырости. А оружие было заржавленным и часто при пробных выстрелах давало осечки. Увидев это оружие и патроны, добытые у местного населения, у партизан разгорелись глаза, и теперь появилось много желающих добывать оружие. Началось массовое паломничество партизан за оружием в Сенненский район. Обычно они выезжали туда небольшими группами по 10–15 человек. Винтовки, гранаты и патроны гудковцы доставали сравнительно легко, а вот пистолеты или наганы местное население почему-то никак не хотело отдавать им. Верными помощниками партизан были деревенские дети и подростки. Эти юные патриоты или сами охотно отдавали запрятанное ими оружие народным мстителям, или по секрету подсказывали им, где его найти.

Разведчики Агапоненко тоже решили попытать счастья и побывать в районе летних боев нашей армии с гитлеровцами. Оставив в «Тереме» несколько человек для охраны, остальные вместе с командиром выехали в этом направлении. На этот раз я тоже был среди них. Мы ехали на санях все время на север от лагеря и к полуночи приехали в деревню Вейно Сенненского района. Она находилась рядом с большаком Обольцы — Сенно, поэтому командир приказал нам следить за северо-восточной стороной деревни.

Братья Короткевичи сразу же пошли на заготовку продуктов питания, а мы втроем с Агапоненко и Савиком остались на улице. Молчавший до этого командир вдруг, как бы вспоминая, промолвил:

— Где-то здесь живет паренек по имени Женя. А в каком доме, я что-то забыл. Он у меня еще прошлый раз просился принять его в партизаны. Кажется, вот здесь он живет.

Мы еще не успели подойти к этому дому, как увидели выходящего из калитки юношу. И правда, как будто этот юноша совсем не спал, а поджидал нас, партизан. В ночной тишине заскрипели по снегу шаги высокого, но очень худого подростка 15 лет.

— Женя! Это ты? — окликнул его Агапоненко.

— Я, товарищ командир, — тихим юношеским голосом ответил он.

— Ну, что у тебя нового? Что ты узнал, рассказывай нам!

— У одного нашего мужика, хотя он и молодой, но сейчас похож на старика, так как отрастил себе бороду и усы, спрятан ручной пулемет и наган. Патроны у него тоже должны быть. Где он прячет этот пулемет, мне не удалось узнать, а что пулемет у него есть, это я сам видел, когда он его летом нес из леса из-под деревни Пацково.

— Хорошо, Женя! Спасибо за сообщение.

— Товарищ командир, а когда вы меня в свой отряд примете? Я давно этого жду.

— А ты себе оружие достал?

— Достал. У меня теперь есть винтовка.

— Ты не боишься, что ее отберут партизаны?

— Нет, я ее так запрятал, что никто не найдет.

— Тогда вот что, Женя, сейчас для партизан самое трудное время — зима. Ты пока побудешь дома с матерью. Помоги ей, а когда потеплеет, в марте или апреле, то мы приедем за тобой.

— Ну ладно, — не совсем охотно и с горечью в голосе согласился Женя. — А вы не обманете меня?

— Нет, Женя, не обманем.