Сергей Переслегин - Мифы Чернобыля
(Р. М.) Вам откровенно?
Это, наверное, относится не только к Средмашу, это относится вообще ко всем нашим чиновникам. Качество, которое должно быть у всех, — желание видеть свою страну процветающей и сильной. Тогда и самоотдача будет, и все, что с этим связано.
(С. В.) Необходимо то, что называется патриотизм.
Вопрос:
— Это гражданские качества, а какие профессиональные?
(С. В.) И профессионализм нужен, и гражданские качества, потому что, чего тут говорить, чтобы атомная отрасль развивалась, сегодня мы должны больше думать о системе образования и о том, о чем шведы в свое время озаботились: о системе просвещения и об информационной политике. Ее нужно проводить иначе, чем она проводилась до настоящего времени. Иначе очень много черных пятен именно вот в этой стороне. Общение со своим народом должно быть. Без истерик. Профессиональное.
(Р. М.) Вот в старое время, в советское время, всегда говорили: общественное преобладает над личным. Ну, я не знаю, как вам, но тогда все это нам уже казалось абсурдным. А сейчас у нас перекос в другую сторону. У нас личное, куда хотите, загляните, преобладает над общественным. И вот для того чтобы и атомная энергетика восстанавливалась, и Средмаш, и все такое прочее, общественное, я имею в виду интересы общества и государства, должны преобладать.
Психолог (44 года):
— Да, физики наши, они же лирики, жили во времена, когда онтология в виде идеологии спускалась сверху, была институализирована в пионерских, комсомольских и партийных организациях, прописана в книгах и пропета в песнях. Сегодня любой человек спросит: "А кому я должен?" Он перед обществом не отвечает. Интересно, что группы "немыслящих" из возраста атомщиков первые "бегут хаять" любую общественную деятельность, мол, она нам за советский период надоела… Мол, оболваненные мы были. Оболваненные или нет, но индустрию создали… Но опыт атомщиков нельзя взять и просто перенести в нашу действительность, рассыплется он. Не возьмут его. Нужны новые механизмы. Это как продолжить жизнь старого реактора — сильно задуматься надо, понять, что там уже распалось и на что, применить новые технологии, чтобы старое-то сохранить. Иначе все эти физики и их структуры останутся для молодежи памятниками несостоявшейся цивилизации.
Математик (38 лет):
— Ну, не так все мрачно… твои же коллеги по новой модной теории утверждают, что задача детей — восстановить уважение к отцам и лояльность к роду своему. Ну, тогда придется нам искать внутренние силы, мотивацию и применять недюжинное изобретательство, чтобы наладить сотрудничество с людьми, которые уже все в этой жизни сделали для себя и для страны… Это вызов нам! Это развитие!
Студентка (18 лет):
— Я — с вами, если физику учить не заставите!
Математик (38 лет):
— Куда ты денешься от физики-то? Заводи скорее моду на познание между подружками… А то последними в очереди будете
Студентка (18 лет):
— В какой очереди?
Математик (38 лет):
— На выход в Будущее…
Психолог (44 года):
— Они про очереди не понимают. А очередь за пониманием, познанием и рефлексией звучит неплохо. И номерочки на руках…
Смех среди старших. Молодежь проблему очередей проехала.
После перерыва мы услышали начальника ЦИВД Росатома физика Насонова Виталия Петровича:
— Сегодня мне, как выходцу из Средмаша, отдавшему более 30 лет работе в этой отрасли, конечно приятны заявления и планы нынешнего руководства Федерального агентства. Это грандиозные, амбициозные задачи: пускать по 2–3 блока у нас в России и также участвовать в строительстве блоков за рубежом. Я горд за эти планы, хотя сейчас нам следует не только закрепляться за Будущее словами, а полностью перестраивать ту систему организации работ, которая сложилась как в нашей стране, так и в самой атомной отрасли. Почему я это говорю? Вот мне приятно, что руководитель сейчас вспоминает идею Средмаша… А у нас были времена: лет 10–15 назад мы вообще не могли говорить, что работаем в Средмаше, нас везде "клевали и долбали". На сегодня нужно лучшее, характерное для Средмаша, естественно, восстановить. А для решения этой задачи, первое — конечно, строительную индустрию. Она отличалась, это все знают. Мы строили не только свои объекты и города, мы строили пусковые шахты для ракетных установок. У нас была сильнейшая подотрасль, без нее, если не восстановится, не организуется, то по 2 блока в год будет очень сложно строить… А привлекать на эти работы только иностранную, как мы говорим, рабочую силу, я думаю, неразумно, тем более на такие важнейшие объекты. Раньше у нас там было все, начиная от своих производства цемента и кончая вводом в эксплуатацию. А по нынешним временам, когда мы анализируем некоторые техногенные аварии, например в Москве… в общем, мост в Лужниках пришлось заменять срочно. Выяснилось, что в цемент добавляли соль, чтобы она на морозе не сцеплялась, а потом прошло немного времени, и он начал сыпаться.
Второе, что, конечно, нужно восстановить, это атомную индустрию в промышленности.
Третье, естественно, подготовка кадров. Средмаш отличался высоким профессионализмом и имел свою систему подготовки кадров… некоторые руководители этого здания в свое время заявляли: зачем нам базовый институт, я, вон, наберу со всех московских вузов мальчиков, и пусть они работают. Я считаю, что в нашей отрасли такой подход неприемлем. Была отлаженная система подготовки именно профессиональных кадров для эксплуатации энергоблоков, так ее нужно восстановить.
И наконец, четвертый, самый важный момент — это на моей памяти впервые за 30 лет работы в отрасли — необходимость отработать единый модульный реактор, который мы могли бы штамповать и ставить на все выбираемые площадки. До сих пор у нас сколько было научных советов, сколько было заседаний коллегий, когда мы говорили про блок ВВЭР-1000, то одна модификация, то вторая, то, там, средней мощности, 440 МВт… Чтобы решать проблему массового производства — речь идет о той программе, которая ориентирована на создание базового блока ВВЭР-2006, так вот, этот базовый блок должен быть как часы отработан, и его тогда уже можно будет тиражировать на любые площадки и в любые страны, которые закажут эти блоки. Потому что, когда блок отработан, при тиражировании его себестоимость становится гораздо меньше и легче четко выдерживать все параметры.
Если, даже используя зарубежный опыт, у них отработано 2–3 реактора, и они штампуют и не тратят ресурсы научные, финансовые. Нет распыления. Поэтому если четыре перечисленные задачи решить комплексно — а я думаю, именно эта задача поставлена сегодня руководством Федерального агентства по атомной энергии, то перспектива развития атомной энергетики в России будет довольно хорошая и те планы, которые намечает президент нашей страны, будут воплощены в жизнь.
Тем более что сегодня можно просто говорить о ренессансе атомной энергетики не только в России, но к этому пришел весь мир.
Физик (45 лет):
— Знали бы вы, какие сейчас идут бои за этот самый базовый реактор… И хочется и колется сделать ВВЭР — супер. Не 1000, а 1500. Пока тактика побеждает стратегию… Но сторонники прорыва не сдаются.
На экране Сидоренко Виктор Алексеевич, на 26 апреля 1986 года первый заместитель председателя Госатомэнергонадзора.
Вопрос:
— Как Вы можете охарактеризовать то поколение атомщиков, к которому себя относите? И как Вы считаете, есть ли смысл деления атомщиков на поколения?
Ответ:
— Ну, наверное, объективно это деление существует, и оно даже жизнью определяется. Поскольку мы были, так или иначе, в самом начале всего этого процесса возникновения, становления, развития атомной энергетики, то вдруг в какой-то момент обнаружили, что через наши руки прошли такие элементы и этапы этого процесса, которые тогда нами воспринимались как естественный рядовой элемент работы, а спустя десятилетия оказалось, что эти факторы, эти элементы, эти этапы, это содержание работ воспринимаются современными атомщиками, как Богом данное, как то, что было всегда, испокон века. Как уже накатанная жизнью колея, по которой все идут. И все воспринимается как естественное и никоим образом не ставящееся под сомнение. И в этот момент неожиданно осознаешь себя не просто участником процесса, а динозавром. И вот это ощущение динозавра, оно, в некоторой степени, характеризует ту тему, которую вы называете. И понимаешь, как-то очень быстро переход в динозавры произошел, всего-то 50 лет от начала до сегодняшнего момента. Это соучастие от начала до конца оставляет осадок. Мы — поколение тех, кто ставил проблему.