Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 4

Не разобравшись «теоретически» и богословски: что же их всё-таки разделяет,[168] ведь они вроде бы одной веры? — они своим поведением подтвердили кораническое пророчество (не случайно свитки Корана несли на копьях противники четвёртого «праведного» халифа Али):

Коран 2

256 Нет принуждения в религии. Уже ясно отличился прямой путь от заблуждения. Кто не верует в идолопоклонство и верует в Бога, тот ухватился за надежную опору, для которой нет сокрушения. Поистине, Бог — слышащий, знающий!

Это была проверка на знание Корана и понимание Корана и проверка Жизнью не только для Али (но для него — в первую очередь, как для главы халифата), но и для всех когда-то приближённых Мухаммаду. Бог дал знамение Жизнью и указал на Коран через воинов Муавийи, но ни до ни после этого Бог не принуждал людей ни к чему: они сами выбрали непрямой путь и стали друг друга тиранить именем новейших идолов, главными из которых стали «Священный Коран», «Ислам» и имя Мухаммада.

Свершилось сказанное в Коране: Нет принуждения в религии. Все ответственные действующие лица конфликта (в первую очередь — «праведный» халиф — кумир шиитов) выбрали путь вражды за власть между собой:[169] никто не пожелал отказаться от власти и вразумить других на иной, прямой, путь. С этого момента цивилизация исторически сложившегося ислама (сложившаяся так не без активного влияния первых «праведных» халифов и многочисленных родственников пророка) стала мало чем отличаться от цивилизации римлян-византийцев. Поэтому и про руководителей мусульман после пророка и про водимые эгрегором исторически сложившегося ислама (а не Богом) толпы мусульман можно сказать словами Корана (что подтвердила последующая история «исламской» цивилизации):

Коран 30

9 Разве они не ходили по земле и не видели, каков был конец тех, кто был до них? Они были мощнее их силой, и взрыли землю, и заселили ее больше, чем заселили они. Пришли к ним их посланники с ясными знамениями. Бог не был таков, чтобы их тиранить, но они сами себя тиранили!

Есть в Коране и многочисленные намёки на источник поведения зазнавшихся людей, которые дорвались до власти. Этот же источник (сатанизм, живущий в самих людях, в их психике) заставил извратить ислам пророка в течении первых десятков лет после смерти Мухаммада. Это так, поскольку лишь людской сатанизм (как разновидность демонизма) мог привести к тому, что от имени «ислама», пророка, Бога, Корана и всех мусульман до сих пор проводится явная антиисламская политика (выделенные жирным рекомендации Корана и многие другие — нарушаются почти всеми мусульманами исторически сложившегося ислама):

Коран 4

36 И поклоняйтесь Богу и не придавайте Ему ничего в сотоварищи, — а родителям — делание добра, и близким, и сиротам, и беднякам, и соседу близкому по родству, и соседу чужому, и другу по соседству, и путнику, и тому, чем овладели десницы ваши. Поистине, Бог не любит тех, кто горделиво хвастлив,[170]

37 которые скупятся, и приказывают людям скупость, и скрывают то, что даровал им Бог от Своей щедрости! И приготовили Мы для неверных наказание мучительное,

38 и тех, которые тратят свое имущество из лицемерия пред людьми и не веруют ни в Бога, ни в последний день, и тех, у кого сатана товарищем. И плох он как товарищ!

После этого остаётся лишь сделать вывод, что в культуре исторически сложившегося ислама сатанизма (такого, как он описан в Коране) — предостаточно. А значит сатанизма не меньше — в эгрегоре исторически сложившегося ислама, который принято называть «Бог — Аллах» — чему, к сожалению, и поклоняются, молясь в культуре исторически сложившегося ислама и живут согласно этой культуре: есть «богатые» шейхи, а есть многочисленная беднота — неграмотная, голодная и одержимая эгрегором исторически сложившегося ислама, через который ею управляют и главы современных «исламских» государств и «мировая закулиса», которой на данном этапе не хватает революционного «пушечного мяса». Если в говорить терминологии Корана, то это «пушечное мясо» зачастую делают уже в земном мире «дровами для геенны»[171] (таковы, например, все шахиды-самоубийцы, взрывающие себя в толпе «неверных» с криками «во имя Бога») — в интересах глобальной политики по-библейски:

Коран 21

98 Поистине, вы и то, чему вы поклоняетесь помимо Бога, это — дрова для геенны, вы в нее войдете! [172]

Третьего «праведного» халифа Усмана помнят прежде всего за утверждение единого текста Корана. Мухаммад проповедовал устно. Откровения за ним записывали разные люди, в первую очередь — личные писцы пророка Зайд ибн Сабит и Убайй ибн Кааб, Абу Бакр и Али ибн Абу Талиб, наместник Басры и Куфы Абу Мусса ал-Ашари, жёны Мухаммада Аиша и Умм Салама и многие другие.

Практически все исследователи признают, что при этом неизбежно накапливались не только разночтения, но в текстах встречались и прямые противоречия. Именно Усман приказал составить единый список. Но не только Усману принадлежит идея составления письменного сводного текста «Священного писания». При первом халифе, Абу Бакре, когда многие сахабы (сподвижники Мухаммада), знавшие Коран практически наизусть, погибали на полях сражений, была начата работа по составлению письменного сводного текста Корана. Некоторое время эту работу возглавляла одна из жён пророка, дочь халифа Омара — Хафса. Но ключевую роль в этой работе играл Зайд ибн Сабит — «знаток Корана», как его называли.

Ему было поручено возглавить специальную комиссию по записям Корана при Усмане То есть Зайд стал по должности — главным (но не единственным) цензором всех попадавших в его распоряжение записей устных речей Мухаммада. Актуальность такой редакторско-цензорской работы объясняли быстрым расширением халифата, включением в его состав новых земель, нуждавшихся в пропаганде учения Корана.

Действительно, с этого момента исторический ислам, как вторичное понимание людьми ислама Мухаммада, стал пропагандироваться как новейшая передовая религиозная система, в первую очередь альтернативная иудаизму, «христианству» и зороастризму. У существовавших до ислама религиозных систем обязательно были свои «Священные писания», с помощью которых велось управление толпами верующих. Не желая отставать от своих предшественников, первые руководители разросшейся до размера империи мусульманской общины — решили создать своё «Священное писание» — чем самым поставили исторический ислам в примерно равное положение с его крупнейшими предшественниками.

Это так, поскольку в ведически знахарской культуре, которую представляют библейское христианство и иудаизм со всем их «Священным» наследием — принято искать истину в «Священном писании» (прежде всего) а затем уже у пастырей в преданиях. Убери «Священное писание», институт пастырства и авторитет преданий и любая крупнейшая вера (которая к тому же защищает себя разнообразными инквизициями…) развалится, поскольку она больше ни на чём не держится — кроме эгрегора-«Бога», которому нужна вера в «Него» преданной толпы. А поэтому без веры толпы и эгрегор-«Бог» начнёт чахнуть. Как только работа над «исламским» «Священным писанием» была завершена (а может быть и чуть раньше: особого значения это не имеет) — ислам Мухаммада (вера Богу, обоюдосторонняя связь с Богом, получение Истины Свыше в том числе и с помощью Различения, данного Мухаммаду по нравственности) превратился в следующую по хронологии развития глобальной цивилизации разновидность религии идеалистического атеизма ведически-знахарской культуры. Истину стали искать в «Священном писании», предав забвению многие навыки жизни, которыми владел Мухаммад с Божией помощью и пытался научить им людей (прежде всего своих близких и друзей), часть из которых стали халифами. Жизнь же свою те, кто назвали себя мусульманами, стали строить согласно ритуально-обрядовой стороне религии[173] — с опорой на основные понятые ими (так как они поняли) положения, записанные в «Священном писании». Но то же самое делают и иудеи и «христиане» на базе своих писаний. Всё это — разновидности ведически-знахарской культуры, которая отлична не только от культуры пророка Мухаммада, но и от коранической культуры, поскольку последняя (если правильно понять даже прошедшие цензуру записи Корана) не является разновидностью ведически-знахарской культуры.