Олег Верещагин - Крылатая сотня. Сборник рассказов
…Нинка умерла раньше, чем я подбежал. Одна стрелка разорвала ей шею, ещё две пробили живот, четвёртая вошла точно между ног. Я увидел всё это, увидел мокрое от крови лицо Витьки, его перекошенный рот — и сел на дорогу…
…Упорную бомбили со злости, пришлась под крыло. Это мы поняли только потом. Конечно, наши зентичики не могли отогнать штурмовики. Расчёт счетверенного КПВТ — двое пацанов по шестнадцать лет — погиб на месте. ЗУ-шку обкидало со всех сторон осколками, чудом никто не пострадал. К счастью, и дом-то сгорел всего один, жуткий дымище валил в основном от фосфорных бомб.
Кроме Нинки и ребят-зенитчиков погибли ещё семь человек — три женщины; старик; казак, дядя Сашки Тасоева; двое детей, тоже девочки, игравшие около сгоревшего дома. наверное, были бы ещё убитые — одна из бомб упала рядом с нашим "интернатом", там тоже были дети. Но Тонька — та младшая воспиталка, с которой мы два месяца назад вместе тащили младших — увидев самолёты, успела загнать игравшую малышню в подвал. А сама спуститься не успела — осколки срезали её, когда она закрывала дверь…
В станице тут и там было полно этих металлических стрелок. Я помню, что, вбежав во двор "интерната", увидел под окном комнатки мамы яблоню. В стволе дерева торчали сразу пять штук — вошедшие глубоко, как молоком заколоченные. Я почему-то сразу обессилел и подумал: "Маму убило!" — но оказалось, что нет, именно та яблонька её и спасла, мама была как раз возле окна.
Хватало и неразорвавшихся бомб. Буквально через час после налёта подорвался насмерть десятилетний младший братишка Тезиевых — полез посмотреть, что за цилиндрик валяется возле калитки на огород…
Так я узнал, что такое кассетные и игольчатые бомбы.
Мне объяснили это позже. А тогда, на станичной площади, старшие — по 16–17 лет — мальчишки из иногородних окружили атамана и начали орать на него, что, если он их не запишет в реестр, то они сами уйдут из станицы, сами найдут оружие, сами…
Шевырёв охрип от мата. Потом вытащил какую-то книгу и стал производить запись — по-моему, против всех правил. Было не до этого.
Самое смешное было, что я стоял в толпе и… завидовал парням, которые получали форму, боекомплект и оружие — троим дали "сайги", троим — "вепри", одному достался "егерь". Всё под 7,62 на 39…
Это было правда смешно. Я стоял и завидовал. Я — который вчера поджёг грузинский Т-72, бросив гранату прямо в открытый люк.
Дико. Глупо. Но я завидовал.
Потом атаман куда-то уехал, и к вечеру вернулся вместе с расчётом "шилки", обосновавшимся на задах в рощице. "Шилка" была не казачья, с чёрно-жёлто-белыми значками и буквами РНВ на броне, сами зенитчики — в ярких беретах: белый верх, синие выпушки. Это были алексеевцы. (1.), как нам объяснили. Они же сказали, что МиГ-23 сбил оба турецких "дрэгонфлая", но грузинские "сушки" выпустили кучу противоракетных ловушек и смогли уйти за линию фронта по складкам местности.
Жаль. Я предпочёл бы, чтоб было наоборот… Честное слово.
Мы с Витькой возвращались на двор пешком. Шли и то и дело посматривали на небо. Вспоминать, каким неожиданным и стремительным был тот налёт, не хотелось но глаза сами невольно косили вверх.
— Если бы мне дали — я бы их города и сёла до основания развалил, — вдруг угрюмо сказал Витька. Я удивлённо посмотрел на него — у моего старого друга никогда не было ещё таких ожесточённых глаз. — Жаль, что мы туда долететь не можем. Ну ничего… Дай срок…
— Вить, — тихо сказал я, — но там же тоже женщины и дети…
— А мне поеб…ть, по х…й мне, веришь, нет?! — яростно спросил он. — Развалил бы, пусть они получат, что их папочки и муженьки нам готовили! Пусть покушают, как это! Развалил бы, рука бы не дрогнула! А ты?! — он схватил меня за плечо, мы остановились. — Ты — нет?!
Я отцепил его руку от своего плеча. Сказал раздельно, глядя ему прямо в глаза:
— Я — нет.
— Ну и пошёл ты! — крикнул он и, толкнув меня обеими руками в грудь, почти побежал по дороге.
* * *
Атаман Громов налил себе в литровую кружку дефицитного кофе. Задумчиво помешал (сахара там не было, но привычка осталась) и вытянул половину кружки. Выдохнул, сказал: "Х-р-шо-о".
Полковник Ботушев бесстрастно наблюдал за действиями своего патрона. Больше в кабинете атамана никого не было. Со стены отслеживал происходящее атаман Бакланов. За окнами — остались решётки и открытые металлические ставни — горел бывший магазин "СуперХаус". На него упал сбитый зенитчиками "томогавк". В принципе, было не жалко, так как товары из магазина давно вывезли, а жить там — слава богу — никто заселиться не успел.
Громов поставил кружку и посторонним голосом сообщил Ботушеву:
— У нас под носом действует неучтённый партизанский отряд. Это уже не война. Это кино "Неуловимые мстители", часть четвёртая. Ты не снимал такое?
Полковник ответил таким же посторонним лицом. Потом вкрадчиво поинтересовался:
— А что ты так волнуешься? Ну действует. Ну отряд. Ну и что? Они же не нас бьют, а амеросов. Хай им добра по самые шульни.
— Сегодня не нас. А завтра? — прищурился Громов. — А если это второй батька Махно? И вообще, разведка хренова. Тебя, как мой внук говорит, не напрягает, что ты ни хера не знаешь про какую-то воинскую часть?
1. В комментариях к серии рассказов "Будьте бдительны!" я говорил о цветах беретов Русского Национального Войска.
Ботушев засунув в рот кончик уса. Погрыз его. Выплюнул, явно неудовлетворённый вкусовыми качествами прокуренных волос. И вдруг выдал:
— Слушай… Ты вот говоришь — часть четвёртая… А я вот сейчас подумал… А если это действительно пацаны?
Громов даже отшатнулся на стуле. Усмехнулся:
— Да ну!..
Ботушев покачал головой:
— Смейся не смейся, а кто нам обеспечивает из Элисты семьдесят процентов сведений? Группа "Русский джедай". Старшему шестнадцать, младшим по десять лет. Что, не так? А кто под Новороссийском партизанил с начала войны? Отряд имени Вити Новицкого… (см. сноску в конце рассказа) Двадцать пять человек, от двенадцати до пятнадцати… Кто у тебя связью по нашим местам заведует? "Всадник С Головой", а ему…
— Тихо, об этом не будем, — атаман поднял руку. — Я всё это знаю. Знаю, знаю, знаю и даже понимаю. Потому что подобрать, грубо говоря, автомат и начать палить во врага может любой. И сведения собирать может любой. Любой, у кого храбрости и ума хватает. Но тут-то — совсем другое! Совсем!!! Ты читал, как они ударную группу амеросов отделали? — в голосе атамана послышалось искреннее возмущение.
— Слушай, — не выдержал Ботушев, — ну впечатление такое, что амеросы тебе родственники!